Адам Уильямс - Книга алхимика [Роман]

Ответ солдата разобрать было сложно — очевидно Ринкон отошел слишком далеко в сторону. До Пинсона донеслись лишь обрывки слов:

— Нет… пусто… Много колонн — сотни… Красиво… Как Мескита в Кордове…

— Я спускаюсь! — прокричал в ответ Огаррио, после чего повернулся к Пинсону. — Вы — первый, я — за вами. Не ожидал, что собор окажется двухуровневым. Похоже, нам все-таки пригодятся ваши познания в средневековой архитектуре.

Мысли мешались в голове Пинсона. Он почти не замечал солдат, обвязывавших его веревкой. Ринкон сказал «Мескита». Это же название соборной мечети в Кордове… Величайший памятник архитектуры… Да как такое возможно? Впрочем, когда-то здесь находился мавританский эмират. Огромная подземная мечеть, ни разу никем не упомянутая в источниках, лаз в которую находится под саркофагом архитектора, пожелавшего украсить свое надгробие надписью на арабском? Должно быть, тут сокрыта какая-то загадка, хранящаяся здесь с тех времен, когда мавры сражались с христианами и город Сиудадела-дель-Санто переходил из рук в руки. Реконкиста только началась, многие не знали, чью сторону принять, и потому…

Пинсон понял, что храм не имеет никакого отношения к христианству, еще до того, как его ноги коснулись пола, выложенного красной и желтой терракотовой плиткой, образовывавшей шахматный узор. Он сразу узнал изумительную резьбу, покрывавшую лес высоких колонн. Этот насыщенный сложный орнамент пленил его еще в те годы, когда он только начал изучать арабское искусство. Мозаика на потолке была выложена в виде золотых и серебряных звезд, но при этом ни одного изображения Христа или Девы Марии, которые непременно присутствовали бы в католической или византийской церкви. По краям потолка шел цветочный узор — еще более изысканная вариация орнамента, покрывавшего колонны, а в центре на голубом фоне сияли золотом буквы арабской вязи, сплетавшиеся в знакомую короткую фразу: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его».

Пинсон сам не заметил, как оказался рядом с Ринконом. Перед ними была молельная зала. В восточном углу профессор разглядел михраб [14] Ниша в стене мечети, часто украшенная двумя колоннами и аркой. Михраб указывает направление на Мекку (киблу) и чаще всего расположен в середине стены. Михраб предназначен для того, чтобы в нем молился имам мечети (руководитель намаза), который во время молитвы должен находиться впереди остальных молящихся. , являющийся обязательным атрибутом каждой мечети. Он представлял собой украшенный причудливой мозаикой альков в стене и служил символом обители пророка в Медине. А вот минбара — кафедры, с которой имам должен читать пятничную проповедь, — нигде не было видно. Скорее всего, минбар был сделан из дерева и давно истлел.

Профессор вертел головой по сторонам, потрясенный до глубины души. Восторг и трепет переполняли его. «Да ведь наверное, мы первые, кто спустился сюда за последние восемьсот лет», — мелькнуло в голове у Пинсона.

По размерам храм почти не отличался от соборной мечети в Кордове, построенной Абд ар-Рахманом, а убранством и вовсе не уступал ей. Мастерство умельцев, некогда трудившихся тут, буквально завораживало. Куда ни кинь взгляд — необыкновенно изящный цветочный орнамент и тончайшая резьба, воздушные арки, цитаты из Корана, странные символы и сплетающиеся друг с другом геометрические узоры. От всего этого голова шла кругом.

Неожиданно Пинсона охватила тоска. Он обнаружил подлинный шедевр, бесценную жемчужину, как с архитектурной, так и с исторической точки зрения, сокровище, которое должно принадлежать всему человечеству… И все это его спутники собираются уничтожить.

Стены в некоторых местах облупились. Создавалось впечатление, что все они были покрыты то ли гипсом, то ли облицовкой, состоящей из какого-то хрупкого камня, на который мастера и наносили резьбу, и вот теперь эта облицовка местами отвалилась. Пинсон не сразу понял, что сокрыто за ней. Нет, это не кирпич, из которого возводилось подавляющее большинство мечетей мавританского периода. Наконец до профессора дошло. Влажный темный камень был гранитом. Из гранита была выполнена часть колонн, поддерживавших своды. Вся мечеть была вырезана в толще скалы.

Осознание этой истины столь сильно потрясло Пинсона, что ему пришлось прислониться к одной из колонн, чтобы устоять на ногах. Какая смелая архитектурная идея! Мечеть в центре скалы! Как зодчий отважился на такое? Возможно, тут когда-то была пещера, но если даже и так, то мастера и камнерезы превратили ее в один из самых прекрасных храмов, которые он когда-либо видел. Масштабы работ потрясали воображение.

Позади Пинсона глухо стукнули об пол ботинки. Профессор оглянулся и увидел Огаррио. Вытаращив глаза, сержант оглядывался по сторонам.

— Сархенто , минировать собор нельзя! — с жаром проговорил Пинсон, схватив командира за локоть. — Посмотрите, что мы тут обнаружили. Это уникальное сооружение!

Огаррио вырвался и обвел взглядом мечеть. Он тоже не сразу пришел в себя от изумления.

— Вы правы, — наконец сказал сержант.

— Слава Богу, вы вняли голосу разума, — с облегчением выдохнул профессор.

— Собор мы минировать не будем, — продолжил Огаррио, — заложим взрывчатку здесь. Мы в самом центре скалы. Если мы подорвем заряд, то снесем к чертям весь холм с собором и крепостью. Так мы заберем с собой на тот свет не пару-тройку фашистов, а всю их поганую дивизию.

Тут подал голос Ринкон, который бесцельно бродил среди леса колонн с факелом в руках:

— Смотрите, сархенто , я нашел пустую колонну! Иду мимо, смотрю, а на ней трещина. Я ее поковырял, а тут целый кусок возьми да отвались! Внутри какая-то ваза. Наверное, урна с прахом архитектора — того самого, чья статуя на саркофаге, там, наверху. А под вазой ящик. Что с ним делать, сархенто! Открывать или нет? Вдруг там золотишко или украшения?

Сержант пропустил его слова мимо ушей. Он уже вовсю отдавал приказания:

— Муро, аккуратно спускай вниз взрывчатку, что мы с собой притащили. Мартинес, вернешься в собор. Собери людей. Сколько нужно, столько и возьми. Доставьте сюда все, что мы забрали из арсенала в замке. Да! Чтоб все мешки были здесь! Несите все до последней тротиловой шашки!

— Мальдита cea! [15] Maldita séa! (исп.) — Проклятье! — выругался Ринкон. — Это всего-навсего книга, дурацкая, вонючая книга, вдобавок на арабском!

Что-то с глухим стуком полетело на пол.

— Ринкон, твою мать! — рявкнул Огаррио. — Кончай искать сокровища и дуй ко мне! Мне нужна помощь!

Пинсон с потерянным видом принялся бродить по просторному залу. Предательски ныло сердце. Вдруг он задел ногой что-то, лежавшее на полу. Профессор нагнулся и поднял книгу, которую отшвырнул Ринкон. Тонкий пергамент, кожаная обложка… Страницы исписаны аккуратным почерком. Причудливая арабская вязь. Книга наверняка представляла собой огромную историческую ценность. Впрочем, какая теперь уже разница… Пинсон рассеянно сунул ее в карман.