Николай Свечин - Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

в) за недопущением проживать в С.-Петербурге евреев, не располагающих правом жительства в столице;

г) за недопущением игры на деньги на биллиардах и в кости в трактирах, чайных и т. п. местах;

– производить хулиганские обходы, иметь списки хулиганов и “котов” [59] См. сноску 55. ;

– вести фотографические альбомы преступников и списки воров, мошенников, аферистов и т. п. с подробными указаниями их преступности, прозвищ и родственников, а также иметь наблюдение за их постоянным местожительством и исполнять поручения по расследованию преступлений, к которым относятся:

а) все кражи и мошенничества однохарактерные, с указаниями однообразных примет неизвестных похитителей, совершающиеся в разных частях города, как то: по передним, у докторов, при найме комнат, из магазинов, с употреблением обмана и т. п.;

б) все дела о фальшивых деньгах и о задержании сбытчиков таковых;

в) все контрабандные дела;

г) собрание сведений о лицах, задержанных в разных городах по сомнении в личности и за различные преступления, по требованиям иногородних полицейских и судебных властей;

д) проверка анонимных доносов и заявлений; и

е) отдельные личные поручения начальника сыскной полиции.

К летучему отряду временно прикомандировываются вновь поступавшие агенты для ознакомления с городом, притонами и вообще со службою для подготовления в полицейские надзиратели» {167} 167 Всеподданнейший отчет С.-Петербургского градоначальника за 1904 год. СПб., 1905. С. 40–41. .

Результаты деятельности Летучего отряда были весьма впечатляющие – так, за период с 1 июля по 31 декабря 1904 года его сотрудниками было осуществлено задержание 1652 лиц, представлявших оперативный интерес {168} 168 Приложение к Всеподданнейшему отчету С.-Петербургского градоначальника за 1904 год. СПб., 1905. . По мнению современных историков, Летучий отряд Петербургской сыскной полиции стал своеобразным отрядом быстрого реагирования по предотвращению и раскрытию преступлений {169} 169 Рассказов В.Л . Деятельность сыскной полиции Петербурга в начале XX века // Общество и право. 2015. № 3 (53). С. 40–42. .

Вот как описывает повседневную деятельность Летучего отряда и его начальника очевидец:

«Вечером от 7 до 10 час. В кабинете начальника летучего отряда, кроме спешной, случайной работы идет выслушивание докладов и распределение нарядов на следующие сутки. Командир знает, где будет шумный праздник, где богатые похороны, где завтра будет усиленно биться железный пульс столичной жизни. А на театре его военных действий происходит ежедневно вот что.

Утро. Отряд, получив вечером инструкции, рассыпается по городу. Одни “метут” чайные. Другие отправились за “малиной” [60] Снимаемая обыкновенно «барыгою» или кем-либо из «блатных» квартира. , третьи собирают “клюкву” [61] Церковь. … – Л.К. Петровский [командир летучего отряда] лучше всякого монаха знает святцы, и его делегаты чуть ли не до звона забираются на церковные торжества, к великому неудовольствию и неудобству тех богомольцев, которые греют свои руки в чужих карманах.

Полдень. Незримо Л.К. Петровский присутствует на американке [62] Имеется в виду так называемая «американская биржа» на Невском пр. См., например: На Невском проспекте у «американской биржи» в 5 ч. дня / рисовал с натуры С.В. Животовский // Огонек. 1912. № 25. С. 14. , в банках, в фешенебельных кафе. А к вечеру почти всегда в сыскном уже знают, кто и за сколько продал совесть, кем куплено влияние, чьи фонды пошли в гору, чьи акции упали.

День клонит к вечеру. Штурмуются трамваи. Идет торговля комами [63] Предположительно: крадеными головными уборами. , боченками [64] Дамские карманные часы. и сором [65] Золотые монеты. . И тут длинная рука незримого Петровского нет-нет да и ухватит с делом фартового работника по верхотурам.

Поздний вечер. По полутемным людным улицам ползает вдоль тротуаров болтливая, беспечная, порочная толпа. И здесь, на этом рынке продажной любви, чуткие уши и зоркий глаз представителей шефа летучки уже наметили себе жертву из гадов, хипесниц [66] См. сноску 54. или старых мессалин.

Спустилась ночь. Столица засыпает. Не спит только летучий отряд. Новая партия мелкими группами уже рассыпалась для обхода ночлежек, мельниц [67] Игорный дом. и малин» {170} 170 Любимов П . Командир летучего отряда // Вестн. полиции. 1916. № 5. С. 143–144. .

Книга о сыщиках невозможна без рассказа о преступниках. И этот раздел как раз о них и о местах, где они обитали.

Преступность в Санкт-Петербурге имела свою столицу, главный пункт дислокации криминала. Это, конечно, Вяземская лавра. Начало удивительному кластеру было положено в 1829 году, когда князь Александр Егорович Вяземский купил у наследников директора придворной певческой капеллы М.Ф. Полторацкого земельный участок между Сенной площадью, Горсткиной улицей [68] Ныне ул. Ефимова. и Фонтанкой.

Князь был личностью своеобразной. Сослуживец Лермонтова по лейб-гвардии Гусарскому полку, он перебил «добычу» у самого государя. В 1835 году Николай Павлович положил глаз на девицу Софью Кох, воспитанницу Императорского театрального училища. А Вяземский взял да и похитил недоучившуюся балерину и вывез ее в Данию! Случился громкий скандал. Гусара перевели на Кавказ тем же чином [69] То есть с понижением – с начала XIX в. гвардейский офицерский чин (исключая полковников и генералов) превышал армейский на два класса. , он подвергся августейшей опале. Лишь через пять лет Вяземский был прощен, вернулся в гвардию и поселился в своем новом доме, окнами на Фонтанку. Однако вскоре его владение приобрело в городе дурную славу. Дело в том, что пока его сиятельство дефилировал по горским аулам, его управляющие умудрились застроить весь участок – возвели 13 каменных зданий [70] Некоторые исследователи называют цифру 14. , которые сдали в наем. Часть из них была вроде как обычными для столицы доходными домами, часть – складскими и конторскими помещениями. Все в рамках закона. Дурную шутку с постройками сыграла близость Сенной площади…

Рис. 36. Сенная площадь. Начало 1900-х гг.

Сенной рынок, один из многочисленных рынков Петербурга, имел специфику – тут располагались ряды с провизией, рассчитанные на самого бедного и неприхотливого потребителя. Почти все питерские нищеброды, босяки, бездомные и беспаспортные, алкоголики и мазурики столовались здесь. И селиться им было удобно неподалеку, чтобы проще гонять за закуской. В результате обычные доходные дома заполонили необычные жильцы. Конторщики сразу поняли выгоды такого положения. Ведь от постояльцев нет отбоя, удобств они не требуют, деньги платят исправно, нужно лишь смотреть сквозь пальцы на шалости с пропиской. А квартиросъемщиками, которые носили деньги в контору, выступали вполне приличные с виду обыватели: отставные солдаты, чиновники средней руки, «честные вдовы», просто ловкие люди. Все как один с паспортами и ранее не судимые, они арендовали квартиры целиком. После чего пускали туда жильцов, как сейчас сказали бы – субарендаторов. Им сдавали «углы» и спальные места. Квартиры были двух видов: прямые и боковые. Прямые имели бо́льшую площадь, окна на обе стороны, и житье в них обходилось дороже. В боковых же окон насчитывалось вдвое меньше, и они выходили в коридор, отчего в них всегда было темно. Зато проживание стоило дешевле. Публика там селилась поплоше. В такие квартиры набивалось до 80 человек! Нары ставили тесно друг к другу, занимали запечье, коридоры, проходы, самые бедные спали на полу под нарами. Такие квартиры назывались коечно-каморочные – бич города, рассадники антисанитарии. И преступности. Паспортов у столь непритязательных жильцов обычно не было, или они оказывались просроченными.