Николай Свечин - Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«…ознакомившись со слов Товарища Прокурора Абрашкевича с ходом розысков по этому сенсационному, но далеко не представлявшему каких-либо чрезвычайных затруднений делу, в интересах справедливости и в предупреждение на будущее время в деятельности наших Сыскных отделений таких многообразных ошибок и упущений, которые ныне выясняются в деятельности столичной полиции по делу Гилевича, а равно и в целях устранения непроизводительных трат, как сыскных сумм казны, так и средств, взимаемых с частных лиц на такие безрезультатные поездки чинов русской сыскной полиции, как, например, первая месячная поездка Г. Кунцевича, считаю долгом присовокупить, что сыскная деятельность и все поведение по настоящему делу за границей чиновника Кунцевича служит подтверждением… что даже наиболее осведомлённые в розыскной службе чиновники Столичных Сыскных Полиций, при производстве розысков за границею, могут делать и крупные промахи, и упущения в сыске и позволять себе несоответственные поступки в сношениях с иностранными властями и т. п. как вследствие незнания условий деятельности полиции в данной местности, так и по причине свойственного большинству сыскных агентов стремления присваивать себе неподобающее значение, в особенности в командировках вне ближайшего надзора своего начальства» {457}.

Конфликт с французами в итоге уладили. Филиппову, хоть и с большими трудностями, удалось выхлопотать решение о задержании Гилевича. Французским полицейским было роздано шесть тысяч его фотопортретов. Однако, и все это понимали, шансы поймать преступника были призрачными – Гилевич был умен, хитер, умел менять внешность (что подтвердилось при его задержании). И у него были деньги, на которые он мог раздобыть новый паспорт.

Гилевича сгубила патологическая жадность – у несчастного Подлуцкого, кроме денег, имелись процентные бумаги на сумму четыреста рублей. Убийца послал в банк, где они хранились, телеграмму от имени жертвы и потребовал бумаги продать, а вырученные деньги перевести в Париж. И только что вернувшийся оттуда Кунцевич отправился обратно.

Задержанию Гилевича едва не помешала пресса. Газета «Новое время» опубликовала заметку, что сыщики снова напали на след преступника и он вот-вот будет арестован в Париже. Чтобы не вспугнуть Гилевича, Филиппов телеграфировал Кунцевичу, приказав скупить все экземпляры данного номера прямо с поезда, на котором они прибыли. Мечислав Николаевич это задание блестяще исполнил.

15-го декабря 1909 года около 12 часов дня в главный зал Международного банка в Париже зашел молодой человек с большими усами и элегантно подстриженной бородкой. Из-за парика узнать в нём Гилевича было невозможно. Молодой человек подошёл к окошечку и попросил выдать ему 400 рублей, полученных на имя Подлуцкого. По знаку кассира к Гилевичу бросились агенты французской полиции и, предупредив его попытку выхватить браунинг, надели на преступника наручники.

Негодяя допрашивали сотрудники Сюртэ в присутствии М.Н. Кунцевича. Гилевич рассказал подробности трагедии в Лештуковом переулке – Подлуцкому в стакан он подсыпал наркотик, а когда тот уснул, убил его ударом кинжала. Потом более двух часов мерзавец «колдовал» над трупом – отрезал голову, снимал с неё скальп и т. д.

В восемь вечера Гилевич попросился в туалет. Там ему удалось достать из кармана заранее приготовленный кусочек цианистого калия и засунуть себе в рот.

Труп преступника был доставлен в Петербург. 29 декабря его опознал вызванный из Москвы А.Ф. Кошко. 2 января 1910 года профессором судебной медицины Д.И. Косоротовым (он печально прославится в 1913 году фальсифицированной экспертизой по делу М. Бейлиса) было произведено вскрытие черепа Гилевича. «Ненормальностей в мозгу обнаружено не было» {458}.

Рис. 84. Опознание трупа А. Гилевича. Рисунок из журнала «Огонёк» № 2 за 1910 год

Градоначальник Санкт-Петербурга генерал-майор Даниил Васильевич Драчевский (1858–1918) 20 января 1910 года подал прошение о награждении вне правил отличившихся чинов Сыскной: «статского советника Филиппова ВЫСОЧАЙШИМ подарком с вензелевым изображением Имени ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, помощника его коллежского секретаря Маршалка чином титулярного советника, с указанным в наградном cписке старшинством, чиновников для поручений той же полиции: коллежского асессора Кунцевича – орденом св. Станислава 2-й степени, коллежского секретаря Мищука – орденом св. Анны 3-й степени, полицейского надзирателя Абакумова – чином коллежского регистратора» {459}.

Рис. 85. Чиновники Санкт-Петербургской сыскной полиции. Верхний ряд (слева направо): Н.Я. Алексеев, А.С. Левиков, надзиратель Абакумов, И.Г. Бубнов. Нижний ряд (слева направо): Л.К. Петровский, К.П. Маршалк, Е.Ф. Мищук, В.Г. Филиппов, Н.М. Федоров, М.Н. Кунцевич. Снимок 1910 или 1911 года

Против этих награждений яростно возражал руководитель 8-го делопроизводства Департамента полиции В.И. Лебедев. Но его аргументы (часть из них мы процитировали выше) были проигнорированы.

Мать и сестра Андрея Гилевича пытались потребовать со страхового общества «Россия» сто тысяч страхового возмещения – ведь в этот раз он действительно умер. Им отказали. Суд отклонил их иск против страховой компании.

А.Ф. Кошко был талантливым организатором полицейского дела и прекрасным сыщиком, под его руководством и при непосредственном участии в Риге, Петербурге и Москве было раскрыто немало резонансных дел (кража в Успенском соборе Кремля, убийство девяти человек в Ипатьевском переулке и т. д.). Однако потомки и вслед за ними авторы научных и научно-популярных публикаций «ложно приписывают А.Ф. Кошко достижения других замечательных сыщиков. Например, бытует мнение, будто именно Аркадий Францевич изобрел систему классификации дактилоскопических и антропометрических данных». Иногда утверждается даже, что он начал применять дактилоскопию первым в мире.

Сразу скажем: систему антропометрической классификации создал француз Альфонс Бертильон, когда А.Ф. Кошко был подростком. В России ее использовали по инициативе полковника Н.А. Козлова с 1890 года – на тот момент Кошко в полиции еще не служил. Дактилоскопическая классификация родилась в Великобритании… В нашей стране ее стал применять и совершенствовать начальник Московской сыскной полиции (1900–1905) В.И. Лебедев, что опять же произошло за несколько лет до того, как А.Ф. Кошко, по его собственным словам, освоил данный криминалистический метод» {460}.