Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

Нет, похоже, что действительно форма подавляющего числа захороненных в Катыни была не польской.

С этого момента я стал целенаправленно собирать материалы о Катынском деле, и вскоре у меня подобрался внушительный набор связанных с ним загадок».

А дальше Смирнов подчеркивает некоторые странности, о которых частично уже говорилось выше. Это:

— полуторагодичный срок объявления страшной находки со дня ее обнаружения;

— включение в состав международных групп экспертов из Швейцарии, Бельгии, Венгрии и Болгарии, которые не были хорошо знакомы с польской униформой;

— обнаружение в одежде некоторых убитых документов с датами за 1941–1942 годы;

— становление несуществующих воинских частей и подразделений и т. п.

Это ли не признак того, что противоречит горбачевско-ельцинским фальсификаторам Катынской трагедии!

А чего стоит загадочная форма на большинстве убитых?! Она вообще заставляет усомниться в том, что расстрелянные — поляки!

Более того, она отвечает деталям плана «Вайс», разработанного по приказу Гитлера шефом Абвера адмиралом Вильгельмом Канарисом.

В этом плане были предусмотрены не только открытые действия германских вооруженных сил против польской армии, но и проведение «пятой колонной» активных операций в тылу польских войск. Главной силой этой колонны должны были стать военизированные формирования 0УН*.

Известно, что еще в 1920-х годах идеолог нацистской партии Альфред Розенберг установил доверительные отношения с бывшим унтер-офицером австрийской армии, лидером оуновцев, петлюровским атаманом, возглавлявшим опорные силы буржуазно-националистической контрреволюции, Евгеном Коновальцем, под руководством которого проводилась активная террористическая деятельность на территории Советской Украины.

Бывшие солдаты австрийской армии, галичане, освобожденные революцией из русского плена и вознамерившиеся с оружием в руках бороться за построение украинского государства под верховенством Центральной рады, сформировались в Киеве осенью 1917 года в отдельную воинскую часть — Галицко-Буковинский курень сечевых стрельцов.

В январе 1934 года по приказу германского инспектора полиции Дильгена и полковника Райхенау берлинская центральная организация ОУН*, руководимая Коновальцем, влилась в штат гестапо на правах особого отдела. В предместьях Вильгельмсдорфе на средства немецкой разведки были построены казармы для украинских националистов и велось обучение сформированных по военному образцу отрядов.

Следует отметить, что памятным событием в жизни Коновал ьца была встреча с Гитлером в 1931 году. Будущий фюрер великой Германии обещал своему «союзнику» всяческую помощь, если тот направит деятельность своей организации только против Советского Союза и прекратит агрессивные действия против Польши. Последнее условие Коновалец воспринял как указание к прекращению террора против политических и государственных деятелей Польши, благосклонно относившихся к фашистскому движению. Каково же было возмущение гитлеровского руководства, а заодно и Коновальца, когда в 1934 году после подписания договора «о дружбе» между гитлеровской Германией и панской Польшей, с участием Бандеры в Варшаве был убит министр внутренних дел Польши Перацкий. Непосредственный исполнитель этого теракта Микола Лебедь, изобличенный с помощью Коновальца, был арестован и выдан гитлеровцами польским властям.

Розенберг свел Коновальца с офицерами Абвера Фоссом, Гроскуртом и Пруном. С этого времени ОУН* установила тесный контакт с германской военной разведкой.

«Прекращение оуновского террора против власть придержащих в Польше, — писал А.А. Войцеховский, — отнюдь не облегчало положение трудящихся. Напротив, заглаживая свои грехи перед польскими властями, фашиствующие молодчики Коновальца при поддержке польской полиции, реакционной прессы и церкви развернули, что называется, бешенный террор против революционных сил, особенно на исконно украинских землях.

Они чинили вооруженные нападения на митинги, собрания и демонстрации трудящихся, организовывали настоящую охоту на коммунистов, которых разыскивала полиция, громили прогрессивные органы печати, истязали и убивали неугодных людей…».

Не с лучшей стороны «коновальщина» зарекомендовала себя и в других странах, где имелись большие скопления украинских поселенцев: в Канаде, США, Бразилии, Аргентине и в других странах.

Коновалец становился кровью повязанным с Абвером, диктатором ОУН*, а поэтому был противником коллегиального управления. Полной нелепостью было бы «вождю партии» и резиденту Абвера отчитыватся о проделанной работе перед подчиненными. Он же единолично распоряжался денежными средствами, получаемыми из казны Третьего рейха, и довольно прямолинейно использовал эту возможность в целях упрочения своего положения в ОУН*.

Он еще больше сблизился с Канарисом. Они вместе разрабатывали некоторые пункты плана «Вайс» с розыгрышем украинской националистической карты, о которой уже говорилось выше. Планировалось отколоть Галицию от Польши и создать независимое государство во главе с Мельником.

Кстати, с Мельником его связывали не только служебные, но и родственные узы: жена Коновальца была сестрой жены Мельника.

После того, как в 1938 году знаменитый советский разведчик Павел Судоплатов, внедренный в оуновское подполье, в уютном ресторанчике Роттердама вручил сладкоежке Коновальцу коробку конфет с вмонтированной адской машиной и того через некоторое время разнесло в куски, руководителем ОУН* стал Андрей Мельник.

За Украину надо было драться — и Сталин дрался, потому что, наверное, хорошо знал слова, сказанные некогда Бисмарком: «Для огромного тела Российской империи смертельна лишь одна операция — ампутация Украины».

Под руководством Канариса из оуновцев начинают формироваться подразделения, проходившие обучения в специальных лагерях Абвера. По состоянию на конец 1939 года численность националистических формирований, которые должны были участвовать в операции «Вайс», достигла более 12 тыс. человек с офицерским корпусом в 1500 единиц.

А к середине 1939 года немцы навербовали уже более, чем 20-тысячное войско с более чем 4 тысячами офицеров. По количеству это уже почти две дивизии личного состава.

Их надо было накормить, одеть, обуть и переправить скрытно в восточные районы Польши. Но возникла проблема — на складах Абвера не оказалось такого большого количества польской формы.

И тогда Канарис приказал своим тыловикам немедленно сшить в Германии нужное число ее комплектов по польским образцам и фотографиям. Вид у украинских бойцов получился неважный, как отмечал Канарис, но согласился, потому что другого выхода не было.