Д Кузиманза - Балкон во вчера и завтра [СИ]

— Но должна же я купить себе более нарядное платье? — ответила я вопросом на вопрос.

— У беглой пиктландки не может быть нарядных платьев — вы забыли?

— Хорошо, не нарядное. Новое. Ненадёванное. Можно?

— Так пошлите за портным, — предложил Кастельмор.

— Кого? Мориса? На нём и так держится весь дом, — это был мой последний козырь, позволяющий уйти отсюда. Но капитан только пожал плечами:

— Пусть Морис пошлёт кого-нибудь к портному. Любой мальчишка хочет заработать монетку за услугу. Мы же с Фоксом хотим поговорить с вами, прежде чем вы направитесь на королевский ужин.

Карта моя была бита, тут ещё и Морис как раз ковылял коридором. Кастельмор повторил ему свои слова, слуга тотчас пошёл выполнять приказания. А я, что называется, под конвоем пошла в сушилку. У меня были недобрые предчувствия. Сейчас мне скажут, что я самозванка по всем статьям: и не леди Арабелла, и не госпожа Шер.

Но попасть в сушилку сегодня мне было не судьба. Во входную дверь опять громко и уверенно постучали. Очередной друг Кастельмора?

Пришёл банкир. Он так представился, почтительно кланяясь и поглядывая на Кастельмора искоса:

— Прошу нижайшего прощения, но я получил сообщение, что наша уважаемая клиентка, почтенная госпожа Шер прибыла в Аркадию. Конечно, столь благородная дама может посетить мою скромную банкирскую контору, когда ей будет угодно. Но я решил сам предложить свои услуги. Я — человек простой.

Поразительно, как быстро стрекотал этот худощавый, невысокий человечек, чуть ли не каждое слово сопровождая изящными жестами и забавными гримасами. По простой одежде и поведению он действительно казался обычным бедняком. Но банкир-бедняк? Не встречала.

— Ладно, ладно, господин Медицейский, мы поверили, что ваше рвение бескорыстно, — ухмыльнулся Кастельмор, пропуская человечка в прихожую.

— Вам бы всё шутить над скромным человеком, господин капитан — с лёгким укором сказал банкир. — Но госпожа Шер убедится… — он вдруг демонстративно уставился на что-то над столиком в углу. Он смотрел на портрет Августа Шера с его женой! Подошёл поближе, вздохнул. — Ах, ведь именно господин Август, благодетель, помог мне когда-то перебраться в Аркадию из Буффало. Как жаль, что его преследовали семейные несчастья! Вы не поверите, но я плакал в три ручья, когда барышня Шер, такая милая и юная, столь быстро покинула наш мир.

Можно было аплодировать сообразительности Медицейского. Отличная слезодавилка! Но я от его слов обалдела.

Он что-то ещё говорил об отъезде старшего сына, то есть, Анри Шера и о смерти сестры хозяина дома, почтенной тётушки. Рассуждал о том, что благородный господин Август не озлобился на весь мир после всех этих потерь.

Ох, и артист! Медицейского, по-моему, охотно взяли бы в любой телесериал.

В общем, он много чего говорил, меня же ошеломили его слова о барышне Шер. Значит, кроме пасынка у госпожи Шер была и падчерица? Очень похожая на отца мастью. А лицом — на мать? Такое возможно? Возможно! А почему господин Шер женился оба раза на Франсуазах? Да мало ли? Мало ли Франсуаз в Богемии?

Не было сил больше терпеть проклятую неопределённость. И без того десять дней здесь будут явно нелёгкими.

— Подождите минутку, — сказала я.

Аллюром участника соревнований по спортивной ходьбе я прошагала по коридору, ворвалась в свою комнату и выкопала из-под груды одежды часы-луковицу. Потом вернулась в прихожую и протянула их банкиру Медицейскому. Он привычно открыл крышечку, посмотрел на портрет. Почтительно-скорбно покивал головой:

— Да-да, вылитая мать и так же рано ушла из жизни.

На крышечке часов-луковицы была изображена не вторая жена Шера, а первая, какое облегчение!

Я так осмелела, что изобразила на лице благородно-печальное выражение, не хуже, чем Медицейский, подняла вуаль и сказала:

— Но всё же Андре со мной, и Анри скоро вернётся.

Увидев моё лицо, банкир не стал восклицать: «Ах, это вы, госпожа Шер? Как давно я вас не встречал!» Он смотрел на меня вежливо, но равнодушно. Как на жену своего покойного благодетеля, которую никогда не видел, но о которой слышал от него или ещё от кого-то. И явно не собирался проходить в дом дальше прихожей, потому что произнёс:

— Почтенная дама может посетить мою скромную контору, когда ей будет угодно. Я же позволил себе напомнить о своей ничтожной персоне только затем, чтобы передать вам письма. Корреспонденция требует быстрой доставки.

С этими словами Медицейский достал из большого кармана своего серого кафтанчика пять конвертов, подал мне, ещё несколько раз поклонился и отправился по своим делам. Выходя из дома, он резко махнул рукой. Немедленно за ним следом поспешили два дюжих молодца-качка. В скромность и простоту банкира я верить перестала… если хоть минуту в неё верила.

— Ну и комедиант, — пробормотал Кастельмор. — Пойдёмте же, сударыня, время не терпит!

Время, может, и не терпело, зато викарий Фокс терпеливо дожидался нас. Он даже задремал, сидя на одном стуле и положив ноги на другой. Но тут же открыл глаза, выпрямился, вскочил. Вопросительно посмотрел на каждого из нас, поправил шляпу. Я, кстати, перестала удивляться, что здешние мужчины, входя в дом, головные уборы не снимают, но при виде дамы вскакивают на ноги. Капитан и викарий подождали, пока я сяду, но затем принялись бесцеремонно расспрашивать о подробностях гибели Арабеллы Эджертон.

Подумаешь!

Поведение банкира убедило меня, что я всё-таки хозяйка дома Шеров и почтенная богемка. Поэтому я старательно и в разных вариациях повторяла рассказ виконта Питта. Даже его словами. Не собьёте меня, дорогуши!

Куда больше волновало меня ложное представление на королевской прогулке. Но Кастельмор и Фокс только посмеялись над моими страхами.

— Их величества обрадуются, что из их свиты уберут преступника.

— Такая интрига их развлечёт.

— Особенно им понравится, что Медоуза теперь станет содержать Богемия.

— Как это? — не поняла я.

— За решёткой.

Я очень обрадовалась, что не принадлежу к свите этих скучающих величеств!

Тут наш разговор прервал Морис. Пришёл портной, сообщил он. Оба моих гостя тут же заторопили меня: до встречи возле часовни имени не помню кого оставалось всего ничего. Я охотно подчинилась и пошла в свою комнату. Хотела во время примерки прочитать принесенные Медицейским письма.

В отличие от банкира портной и его юная помощница были одеты очень нарядно и богато. Может быть, так они рекламировали свои товары? Вместо каких-нибудь журналов мод, они принесли несколько платьев, нижних юбок, рубашек и корсетов. С помощью юной портнихи я их примерила и удивилась тому, что они мне почти впору.

— Почтенная госпожа только чуточку пополнела и подросла за эти несколько лет, — довольно улыбаясь, сказал портной.