Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

К. Жуков:Да. Подверстано.

Д. Пучков:Многим может показаться, что это когда-то давно в Риме так было. Не заблуждайтесь, точно так же и сейчас происходит. И тут подлый Брут приходит к маме: «Матушка, с Цезарем меня больше не связывает дружба». Это после предложения отправиться в Македонию. Гондон. «Я должен исполнить свой долг». Мама: «Я поговорю с Кассием, посмотрим, что можно сделать». Твари!

К. Жуков:Тут Кассий показан каким-то хипстером немыслимым. А на самом деле он был военным чудовищем, которое прошло огонь, воду и медные трубы. Это был натуральный ветеран, боевой офицер и человек страшной внешности, весь в шрамах. Ну и внушающий почтение, а может быть, даже доверие. Цезарь его тоже не тронул. Брут его отмазал от Цезаря.

Д. Пучков:Если ты всех зарежешь, с кем работать-то будешь? Как говорил товарищ Сталин, «извините, других писателей у меня для вас нет». Кассий все-таки ценный управленец. Да и Брут тоже как администратор показал себя хорошо – зачем его убивать? Может, одумается.

К. Жуков:Так он и Цицерона… Хотя нужно было с ним что-нибудь сделать – как минимум в изгнание отправить. При виде Цицерона Цезарь слез с лошади и принялся с ним здороваться, как говорят источники. А надо было его удалить куда-нибудь, чтобы он не мог ни на что влиять. Потому что Цицерон один был как Соловьев, Киселев и Пучков у нас сейчас.

Д. Пучков:Сейчас всю хату спалишь. И вот мы подходим к двенадцатой серии. К кульминации.

Почему у легионеров нет никакой защиты ног? Выше колена он прикрыт щитом, лорикой и шлемом, но из-под щита торчит ничем не защищенная нога. А ведь если кто-то хорошо рубанет по ноге, то в строй такой легионер уже не вернется.

К. Жуков:Если мы говорим об эпохе Цезаря, то есть о республике, республиканский щит – это конструкция высотой 1,2–1,3 метра, средний рост человека в то время составлял примерно 1,65, так что он мог щитом полностью закрыться. Конечно, бывали люди и повыше, тем более в армии, куда старались набирать наиболее здоровый контингент. Так что все-таки нога будет торчать из-под щита, как было правильно замечено. Но, во-первых, легионер не был заточен для ведения постоянного тяжелого рукопашного боя, в отличие от греческих гоплитов, у которых имелась защита голени. Во-вторых, основной задачей легионера было ведение дистанционного боя. Для метания дротиков, а также для защиты от вражеских дротиков, стрел и пращных пуль щита вполне достаточно.

В-третьих, легионеру при поступлении в легион снаряжение выдавалось. Выдавать всем еще и поножи было дорого, считалось, что для поддержания легиона и легионной системы в целом нужно снаряжать их среднедостаточным количеством снаряжения, то есть кольчугой-лорикой, шлемом-касисом, щитом-скутумом, мечом-гладиусом и расходным материалом типа пилумов – на этом всё. К тому же легионер получал некое жалованье и грабил завоеванные города и селения, так что у него появлялись деньги. Накопив нужную сумму, он мог купить себе любое дополнительное снаряжение.

На множестве центурионских надгробий изображены центурионы в наголенниках. Вполне возможно, что у легионеров такие наголенники могли быть. Другое дело, что в своей массе источники нам говорят, что не было подобной практики. Почему? Да потому что: а) щит хорошо прикрывает; б) легионер – это пехотинец, который много километров проходит пешком, и даже сражение – это далеко не всегда непосредственный боевой контакт, приходится опять-таки перемещаться, а дополнительная тяжесть на ноге при наличии такого большого щита, видимо, была лишней. Поэтому легионеры не покупали никакой специальной защиты, даже если могли: манера боя не предполагала большой угрозы для ног. А вот устать на марше, натереть себе подъем стопы и к моменту боевого контакта частично утратить боеспособность, подвергнув собственную жизнь риску, судя по всему, считалось неприемлемым. Если мы посмотрим на очень далеких потомков легионеров (по крайней мере в семантическом смысле) – на германских ландскнехтов, швейцарских райслойферов, испанских пикинеров и прочую пехоту, – мы тоже не обнаружим у них защиты ног: не только голени, но и ног вообще, притом что все вышеперечисленные в общей практике пешего боя не использовали щиты, то есть не были ими прикрыты – они были вооружены длинными пиками. В пехоте мы, конечно, находим примеры использования защиты ног, в том числе полной, условно рыцарского типа. Но это редкие примеры, в основном пехота не носила поножи, потому что приходилось много ходить пешком, а лишняя тяжесть на ноге – это ненужная нагрузка, которой старались избегать.

Как римские легионы охраняли себя на временных стоянках и в походах? Не строили же они каждую ночь новый мегалагерь с башнями и рвами?

К. Жуков:Конечно, не строили. Мегалагерь с башнями и рвами появлялся постепенно, если они долго в данной точке стояли, потому что земляные работы в армии – это каждодневная рутина: копают от забора до обеда, а потом от обеда и до вечерней поверки.

Останавливаясь на стоянку, легионеры ограждали территорию принесенными с собой или выточенными на месте (если такая возможность была) кольями, выкапывали, возможно, некие траншейки специфического треугольного профиля. Это, похоже, была специальная римская фишка. Треугольный профиль при прыжке в траншею не дает нормально упереться ногой. Раскидывали шипы вокруг, ставили караулы. Караулы в данном случае выступали главной защитой. По свистку можно было поднять весь личный состав. Ну а настоящие рвы и мегабашни со стенами – это признак уже пункта не временной, а постоянной дислокации. Так что это было довольно легкое древо-земляное укрепление. Другое дело, если легионеры предполагали пребывать на данной местности более или менее регулярно, как в Англии. Там вдоль дорог повсюду следы временных римских лагерей, то есть легион приходил, ставил лагерь, выкапывал рвы, делал маленькие временные валы и уходил. Потом приходил следующий легион, он это укрепление по возможности подновлял и усиливал. Эти лагеря до нашего времени сохранились и являются очень интересным археологическим источником.

Во многих трудах натыкался на тему, что, дескать, старший сын не мог обладать никаким имуществом, пока был жив отец семейства, и только во время службы он получал лагерный пекулий, то есть имущество, которым его батя не мог распоряжаться. Полученный дембелем надел считался лагерным пекулием, то есть принадлежал непосредственно легионеру, или земля переходила в собственность pater familia?

К. Жуков:Легионер, поступая на службу, становился половозрелым самостоятельным гражданином, который мог обладать имуществом. Поэтому все, что он заработал и награбил за время службы, принадлежит ему, а не его отцу. Никто не отменяет того факта, что, выйдя на дембель, легионер мог обратиться к pater familia с предложением, например: «Послушай, батя, давай сложимся и купим земли или заведем мельницу». Тогда бы это было их совместное владение, а так нет – поступил на службу, тебе выдали каску, римский автомат, научили убивать людей. После этого передавать честно заработанное и награбленное в ходе службы своему папе было бы довольно глупо, как мне кажется.