Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

К. Жуков:Понятно, что для Ирки закупает отраву!

Д. Пучков:Конечно, это не газ «Новичок», но тем не менее…

К. Жуков:Тоже работает.

Д. Пучков:Вот она, любовь, так сказать! А ведь Ирка-дура сама напросилась. Это же каждый второй тебе может подсыпать чего-нибудь?.. Никого нельзя к еде подпускать, вообще ни к чему, от чего твое здоровье зависит. А там как-то наплевательски относятся…

К. Жуков:Заставлять пробовать постоянно.

Д. Пучков:Ну да.

К. Жуков:Другое дело, что яд может быть медленного действия.

Д. Пучков:А может, они идейные: сам сожру, но и ты сдохнешь?

К. Жуков:Опасненько.

Д. Пучков:Очень! Или отношения с хаус-ниггерами должны на других основах строиться – или вот так все закончится. Да, на этом замечательная седьмая серия завершается.

К. Жуков:Самый-самый лучший момент – это брачная ночь с Октавией.

Д. Пучков:Бедную Октавию вначале Помпей, теперь, понимаешь, Марк Антоний имеет – в общем, задалась у девки жизнь!

К. Жуков:Да!

Д. Пучков:Но она умнеет на глазах.

К. Жуков:Начинается все с того, что Октавиан толкает пафосную речь за моральку, говорит, что все мужчины в Риме в свое время были диковаты и только женщины, которые принесли с собой благородство и строгие нравы, сделали Рим великим, воспитали великих политиков, полководцев и нравственных людей. Вокруг красиво одетые девки вдохновленно ему аплодируют – типа как интересно рассказал.

Д. Пучков:Чистая правда!

К. Жуков:Да-да. Все это снималось году в 2005-м, если я не ошибаюсь, но уже тогда всякие разные феминистические загоны присутствовали…

Д. Пучков:Конечно.

К. Жуков:Чтобы Октавиан такое сказал? Я понимаю, что Рим – это далеко не родоплеменная община, где женщина – это практически не человек. Тут-то с женщинами все было ясно. Но Рим – глубоко патриархальное общество, и подобных речей будущий император произносить бы не стал. А вот намек хороший, потому что Октавиан активно взялся за законотворчество, в том числе за законы о морали и нравственности. Но его деятельность ни в коем случае не была направлена на то, чтобы почтить римских феминисток. Главная цель – обеспечить размножение верхней прослойки власть имущего класса. Например, представителям сословия сенаторов было запрещено быть холостыми – мужчина до 60 лет, женщина до 50 лет обязаны были быть в законном браке. Во-первых, рано или поздно дети пойдут, будет естественное пополнение для административных кадров, так сказать. Во-вторых, станет попроще с имущественными вопросами: не будут дробиться поместья, имения, денежки, а значит, стабилизируется финансовое положение. Кстати говоря, знатным римским парням это сильно не понравилось, и они начали придумывать способы это дело обойти. В Риме вплоть до второй половины XIX века брак – это сугубо деловой контракт, цель которого продолжение рода и решение имущественного вопроса. А раз вопрос деловой, он должен юридически оформляться. Поэтому можно было договориться с семьей, у которой есть девочка добрачного возраста, скажем, девяти или семи лет, и заключить помолвку. Таким образом, до ее вступления в брачный возраст у тебя будет три-четыре года, когда можно делать все что угодно, ведь ты же уже в браке. А потом брак расторгается.

Д. Пучков:Толково придумано!

К. Жуков:А то что ж это – никакого разврата?

Д. Пучков:Да. Ну и чудесная речь Октавиана…

К. Жуков:Перемежается кадрами…

Д. Пучков:«Я же полагаю, женщины Древнего Рима были кучкой шлюх и мегер». Ну невозможно спорить.

К. Жуков:Тем более пока он это все рассказывает, Марк Антоний пялит добродетельную Атию, а Гейя сваливает из аптеки, пряча яд в декольте.

Д. Пучков:Это не яд, а медицинское средство для организации выкидыша.

К. Жуков:А его нельзя как яд применить в определенных обстоятельствах?

Д. Пучков:Получается вроде как кровью истекла, умерла не от отравления.

К. Жуков:Ну понятно.

Д. Пучков:Какие-то могучие средства. А ивовая кора – прообраз древнего аспирина. Название аспирина – ацетилсалициловая кислота – от ивы происходит.

К. Жуков:И они таким образом все время аспирином нажирались, что ли?

Д. Пучков:Болит голова – грызи иву, как бобер, отпустит.

К. Жуков:

Д. Пучков:Раз он определил всех баб Древнего Рима в шлюх и мегер – мужики, надо понимать, на этом фоне просто бриллианты были. Все красавцы, все верные, все хорошие…

К. Жуков:Меценат, он же Месинос.

Д. Пучков:Он же Мякиш: «Вот молодая особа, о которой я тебе говорил». – «Она очень привлекательна». – «Как приказывал: безупречная семья, молодая, здоровая, способна к деторождению». – «Сколько детей?» – «Всего один – сын Тиберий». – «Представь меня». Правду говорят, нет?

К. Жуков:Тут все-таки нужно было показать так, как оно было, потому что третья жена Октавиана Ливия мало того, что находилась замужем, так еще и на шестом месяце беременности была.

Д. Пучков:Это уже заметно?

К. Жуков:Да. Через три месяца у нее родился ребенок, который оказался вроде как законным ребенком Октавиана. В Риме все ржали, что счастливые рожают за три месяца! Первой женой Октавиана была Клодия Пульхра, она же Клавдия Пульхра.

Д. Пучков:Клавка.

К. Жуков:Это был политический брак, потому что Клодия Пульхра была дочерью Фульвии и Марка Антония. Правда, она ему не родная дочь, но тем не менее она у него в семье, значит, юридически считалось, что его. Скрепили таким образом политический союз. В 41 году случилась Перузинская война, когда эта самая Фульвия вместе с младшим братом Марка Антония – Луцием Антонием учинила восстание против Октавиана.

Д. Пучков:Дрянь такая!

К. Жуков:Поэтому пришлось с Пульхрой срочно разводиться. А поскольку она была еще маленькой совсем, Октавиан вернул ее в семью со словами: «Я ее вообще… не успел даже консумировать в брак, она точно девственница». Октавиан тут же женится на Скрибонии Либоне. Она стала матерью его единственной дочери Юлии Старшей, которая потом, когда папа уже издал закон о морали и нравственности, отжигала так, что треск по всему Риму стоял. Был бы у нее «Гелендваген» – ездила бы по тротуарам исключительно в пьяном виде.