Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Третья жена Октавиана – Ливия, дочь Марка Ливия Друза Клавдиана. Ее первый муж – Тиберий Клавдий Нерон. Это все сторонники помпеянцев, ярко выраженные оптиматы, которые потом поддержали Брута и Кассия. Марк Ливий Друз Клавдиан после поражения при Филиппах вынужден был покончить с собой на всякий случай.

Д. Пучков:То есть это же враги народа?

К. Жуков:Конечно! Поэтому когда Октавиан сказал: «Я слышал про них – это очень хорошие патриотичные люди и будут не против развода» – я чуть со стула не упал. Ничего себе – патриотичные! Это как если бы Сталин сказал: «Знаю эту семью – Троцкие же, господи! Отличные патриотичные люди».

Д. Пучков:Лейбовичи, да?

К. Жуков:Происходит сватовство Ливии и Октавиана. Значит, это примерно 38 год до н. э. Или, правильнее сказать, 39-й, потому что в начале 38-го сын родился, Тиберий.

Д. Пучков:«Золото Ирода у берегов Остии ожидает прилива. Поддерживаю связь с человеком Антония Поской насчет деталей доставки, хотим использовать для доставки коллегию Авентина, если не возражаешь». А это что, какую-то очень серьезную сумму Ирод давал? Чего вокруг нее такой замес-то идет?

К. Жуков:Он 20 тысяч давал, по-моему. Денежки-то неплохие как для подкупа трех высших государственных лиц Рима. Но состояние самого Октавиана Цезаря миллионами исчислялось – я даже не знаю, с чего они переполошились?

Д. Пучков:Из-за двадцатки-то…

К. Жуков:Конечно, это не двадцатка каких-нибудь драхм, а все-таки двадцатка фунтов, как их в фильме назвали. Сумма большая, но чтобы ради нее устраивать такую спецоперацию…

Д. Пучков:Ну, для сюжета.

К. Жуков:Если для сюжета, то в сценарии можно было и двести написать. По крайней мере, понятно было бы, о чем это. Они каждый день оперируют миллионами в твердой валюте, а тут 20 тысяч, да еще и на троих, это по 6600 каждому – вообще ничто.

Д. Пучков:Ну тем не менее. «Проследи, чтобы все прошло незаметно. Я должен быть непричастен. Если о взятке узнают, виноват должен быть только Антоний».

К. Жуков:Меценат собирается устраивать некую операцию по трансферу денежек. В это время Рим покидает израильский бандит Тимон.

Д. Пучков:К сожалению.

К. Жуков:Да.

Д. Пучков:Он же Тевье.

К. Жуков:Тевье вместе с супругой тащит тележку.

Д. Пучков:Дети спрашивают: «Дядя Левий будет уже там?» – «Может быть, а может, и нет».

К. Жуков:И только тележка с Тимоном миновала некую ювелирную лавку, в нее нырнул Поска со своей новообретенной супругой Иокастой. Иокаста смирилась со своим замужним статусом, зовет Поску запросто «карамелькой».

Д. Пучков:«Моя маленькая карамелька». А тот ей: «Зайди внутрь, вдруг еще что-то понравится?» – «Как ты добр ко мне!» – «Ступай и не торопись».

К. Жуков:Понятно, почему «не торопись» – на дороге появляется паланкин с Меценатом. Мне не понравилось, как его таскают. По шесть человек с каждой стороны – вроде бы ничего, но все равно сам паланкин весит немало, да еще три человека внутри сидят – тяжело. А они его одной рукой тащат! Причем даже видно, что артистам тяжко, явно не за один дубль снимали. Площадь Рима между прочим 600 га, попробуй-ка там походи с этим паланкином!

Д. Пучков:А на самом деле как транспортировку осуществляли?

К. Жуков:Трудно сказать. Наверняка какие-то лямки были. Видимо, вставали спереди и сзади и, как грузчики, при помощи лямок тащили. Когда тащили гигантский мегапаланкин Клеопатры в первом сезоне, там все было по уму сделано – с какими-то крюками… Ну, будка была такая, что ее иначе было не поднять.

Д. Пучков:Такелажные работы на уровне.

К. Жуков:Да-да. Надо сказать, что по Риму было запрещено передвигаться на лошадях, исключение только для военных гонцов делалось, потому что улочки-то узенькие, сразу пробка организуется. Даже из-за паланкинов-то пробки регулярно возникали, приходилось выскакивать с травматами, монтировками…

Д. Пучков:Обочечники подрезали!

К. Жуков:Это только кажется, что Рим нечто регулярное, распланированное.

Д. Пучков:Ну, если сравнивать с другими местами, то, наверное, порядка было больше?

К. Жуков:Да, но Рим – это город, который развивался из деревни. И развивался казуальным способом: стало народу больше – пристроили пару домиков, стало еще больше – пристроили 200 домиков. В итоге улицы были хуже, чем в Москве.

Д. Пучков:Бывал в городе Помпее. Там дороги мощеные, в них пробиты колеи от тележных колес, они как канавы. Экскурсовод сказал, что у них одностороннее движение уже тогда придумано было. И днем всякую фигню завозить было нельзя, только по ночам. Приятно спать, когда телеги с железными колесами грохочут!

К. Жуков:Лошади ржут, ишаки орут.

Д. Пучков:Да! Ширина европейской ж/д колеи – это как раз ширина двух римских лошадиных жоп, запряженных в повозку.

К. Жуков:Именно так. Римляне первые догадались это измерить, посчитать и потом придерживаться.

Д. Пучков:Стандарт.

К. Жуков:Так точно. В общем, с передвижением имелись определенные сложности. Это же все на холмах, к тому же вверх-вниз постоянно…

Д. Пучков:Утомительно.

К. Жуков:А в паланкине разворачиваются стратегические переговоры.

Д. Пучков:«Мог бы выбрать менее заметный паланкин», – поучает Поска Мецената. «Это третьесортный паланкин. Иудейский груз уже прибыл?» – «Не волнуйся…» А там шлюх со шлюхой сидят, или как их назвать? «Не волнуйся, они ни слова не понимают. Да, мои дорогие?» На что Поска, сам ни слова не понимая: «Низшие сословия понимают больше, чем ты думаешь». – «Иди».

К. Жуков:Выгнал проститута с проституткой. Выяснилось, что оба говнюка хотят закрысить немного денег у Антония и Октавиана. Они вроде как договариваются о его перевозке, но и думают, что нужно чуть-чуть себе оставить.

Д. Пучков:Немножко. Скроить долю пацанскую. Поска переживает, вписавшись в такое дело: «Мы воруем у своих вождей, предосторожности не могут быть лишними». – «Я бы не назвал это воровством – всего лишь небольшие комиссионные за оказанные услуги. Они даже не заметят». – «Не обманывай себя, – совестливый Поска, – мы воры. Если об этом узнают Антоний или Октавиан, мы оба покойники». – «Не узнают. Где и когда мы получим нашу долю?» – «Люди Авентина доставят груз к храму Сатурна ночью. До утра мы с тобой пробудем там. Приведи доверенных рабов».

К. Жуков:Храм Сатурна стоял на Палатинском холме, от него осталась торцевая часть – здоровенная колоннада. Огромный был. Это самый старый из сохранившихся в Риме храмов, по-моему, в V веке до н. э. его построили, потом он сгорел, его восстановили (на архитраве было написано, что сгоревшее в пожаре сенат и народ Рима восстановили).