Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Во властных кругах интересы могли перекрывать все, а как с этим дела обстояли у плебса?

К. Жуков:Мы этого не знаем, плебс после себя не оставил достаточного количества письменных источников.

Вопрос по поводу жены центуриона: могла ли женщина, получившая похоронку, продолжать самостоятельно вести хозяйство? Насколько вообще женщины были юридически самостоятельны?

К. Жуков:Самостоятельность женщины была юридически ограничена, но за тетенькой всегда стояла ее семья – семья папы, и если вдруг такая хреновая ситуация случалась, то тетенька вполне могла, как показано в фильме, вести какое-то хозяйство от лица своей семьи или от лица мужа сестры.

Д. Пучков:То есть внутри рода о ней заботились, ее никто не бросил бы подыхать вместе с детьми.

К. Жуков:Естественно. Ну, единственное, могло получиться так, что она оказалась бы последняя в роду, но в кино у жены центуриона были сестра, муж сестры, какая-то толпа родни…

Почему при одинаковых орудиях труда Рим мог собрать гораздо большее войско, чем кельты, – производительность труда ведь одинаковая?

К. Жуков:Какие кельты? Если их всех вместе взять, так они, может, и смогли бы собрать больше, чем римляне, но кельты так глобально никогда не объединялись. Вот Верцингеториксу с большим трудом удалось несколько племен на время объединить, и то, судя по всему, их было сложно координировать. Весь ништяк римской военной машины заключается в том, что она была небольшая и при этом хорошо управляемая, дисциплинированная, мобильная, единообразная, с чем-то наподобие современного воинского устава. Возможно, поэтому, когда офицер поступал командовать в одиннадцатый легион, а потом его перебрасывали в тринадцатый, солдаты его понимали абсолютно точно, и он знал, что, если прикажет «нале-во!», все повернут налево. Он точно знал, что жалованье у него будет такое, у солдат – такое, а у квестора – такое. И приходить оно будет, скажем, 7-го и 22-го числа, то есть вовремя. Он мог проверить боеготовность своего бойца, просто на него посмотрев внимательно и поняв, что норма положенности у него не выполнена и эта «тумбочка» в увольнение сегодня не пойдет. Это называется дисциплина и субординация. У римлян она была, а у кельтов нет – там каждый был джигит.

Д. Пучков:Возвращаясь к ликтору и связанным розгам, означавшим единство. Когда все объединены общим командованием в единую, так сказать, общность, то способны на подвиги. Только объединение ведет к возрастанию мощи, а вот разбивание на куски: отсоединить от России Украину, суверенитеты и прочее, и прочее…

К. Жуков:«Хватит кормить Кавказ».

Д. Пучков:…особенно в сегодняшних рамках это добром не закончится. Поделиться на племена и заняться междоусобицами – значит себя ослабить.

К. Жуков:Это мечта соседей!

Д. Пучков:Мечта всех соседей, да.

К. Жуков:Римские военные силы были весьма небольшие для такой гигантской страны, но их громадный плюс – в дисциплине, в регулярных маршевых тренировках и в дорогах, то есть легион мог быть переброшен из Иллирии в Англию и обратно. Легион один, но он там повоевал, тут повоевал и вернулся в пункт постоянной дислокации.

Д. Пучков:Я не смогу процитировать Цезаря, но в «Галльской войне» есть отличный пассаж о том, кто населяет территорию древней Германии и насколько германцы хороши – они все здоровые, как кони, ходят голыми…

К. Жуков:«А это член германца…»

Д. Пучков:…чтобы крепость духа не терять, купаются в Рейне зимой, бегают за лошадьми, схватившись за гриву для скорейшего передвижения, и вообще они натурально монстры. А мы, итальянцы, маленькие, черненькие, кучерявенькие, но у нас дисциплина, и поэтому вертели мы всех этих германцев на другом приспособлении. Это важно.

Почему феодальное устройство превзошло античное, если орудия труда почти не развивались? Рабу же не надо много учиться, чтобы пахать плугом.

К. Жуков:Феодальное устройство превзошло античное приблизительно к XV веку, то есть через тысячу лет после того, как Античность закончилась. И опять же, какое античное – римское? Тут ведь вопрос в чем – производительность труда свободного крестьянина в Риме была выше, чем раба, не говоря уж о более позднем времени, когда она совершенно точно была выше, чем у раба, потому что для себя работали. Для себя работать ты заинтересован, а когда работаешь за еду, причем не факт, что хорошую, то заинтересованности категорически нет – от тебя не то что результат труда отчужден, как теперь при капитализме, – от тебя твоя жизнь полностью отчуждена, от начала до конца, поэтому работник ты будешь никакой, работать будешь только за страх.

Д. Пучков:Ну, есть известная присказка: работают, как пленные.

К. Жуков:Вот-вот. Было хорошо только потому, что гигантское количество ресурсов концентрировалось в одном месте. Централизованное Римское государство всех рабовладельцев заставляло работать примерно в одном направлении, позволяло накапливать чудовищные средства в одном месте, а потом централизованно запускать их куда нужно. А феодализм возник, потому что Римская империя в V веке н. э. развалилась на куски из-за проблем в экономике. Феодализм родился на ее обломках. Момент был такой, что утрата общего экономического рынка потребовала разделения на более маленькие хозяйства, эти хозяйства не были кровно заинтересованы друг в друге, поэтому они развалились на кучу небольших стран. Потом эти страны развалились еще на более мелкие. Помнишь, как Ельцин говорил, когда у нас были большие проблемы в 90-е годы: «Берите на местах столько суверенитета, сколько сможете унести».

Д. Пучков:Проглотить.

К. Жуков:А тогда никто об этом не орал, просто забрали явочным порядком. И поэтому крестьяне, будучи каждый сам по себе более эффективен, чем любой раб, стали работать не в одно место, а в миллион разных маленьких мест, кормя своих защитников. Эту разруху пришлось преодолевать тысячу лет. Вот так.

Как публиковались официальные законодательные акты в Риме – ораторами или слухами, как в деревне?

К. Жуков:Нет, их писали на специальных свитках и клали в специальный государственный архив. Глашатаи оглашали их на форуме и везде, где только можно было. Важные законы, которые всех касались, переписывали от руки и вывешивали на улицах, чтобы любой мог прочитать.

Периодически показывают одного оратора/глашатая, который ловко помогает себе жестикуляцией рук…

К. Жуков:Жестикуляция – это одна из важнейших составляющих школы римской риторики, которую римляне у греков подрезали. Позаимствовали, надо сказать, почти все, в частности юмор, потому что египтяне, например, анекдотов вообще не знали, а греки очень даже любили рассказать какой-нибудь…