Борис Акунин - Ореховый Будда [litres]
- Название:Ореховый Будда [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-082576-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Акунин - Ореховый Будда [litres] краткое содержание
Ореховый Будда [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он ткнул слушательнице пальцем в лоб.
— Это как сок дерева, поднимающийся от корней по стволу к ветвям и листьям. Как цветок, уводящий всю свою красоту по стеблю в бутон.
Подумав немного, Ката сказала:
— Мне это будет легко. Я некрасивая. Все это говорили — и бабы в Сояле, и князь Василий Васильевич. Меня никто никогда не возжелает.
Дедушка удивился:
— Почему ты так грустно это говоришь? Зачем тебе, чтобы тебя — желали? Разве ты пряник или яблоко? И ты никого желать не должна, только самое себя… Рассказать тебе, как семнадцатилетним послушником я увидел во время храмового праздника знаменитую красавицу по имени Цветок Вишни? Как она, посмотрев на меня, молвила: «Хорошенький монашек, поди‑ка сюда, я тебя съем» и что потом из этого вышло?
— Ой, расскажи!
Они ехали ночной дорогой вдоль широкой реки, и Симпей рассказывал ей историю за историей про то, как сила Инь‑Ян преобразовывается в силу духа, а Ката внимательно слушала и запоминала. Эта ступень наверно самая важная из всех, думалось ей.
Поспали они перед рассветом, прямо в телеге — не ради себя, а ради уставших лошадей, пустили их покормиться травой. Сами утром не завтракали, было нечем, но Симпей сказал: ничего, зато пообедаем.
Умылись в Неве, тронулись в путь, и скоро впереди завиднелся город — сначала показалось, что он не стоит, а плывет, ибо построен прямо на воде.
— Это не дома, а корабли, — сказал дедушка. — Ради них Петербург и поставлен. — Видишь, какие большие?
Ближе стали видны и дома. Они стояли просторно и странно — в ряд, будто по аршину, и были какие‑то неродные. Стены не деревянные, а гладкие, цветные. Крыши мелкоячейные, как на картинке из князевой книги про европейские грады.
— Вон, на острове, фортеция Петра и Павла, — показывал Симпей. — За нею все приказы и присутствия, там же и государев терем. А по другую сторону, за валом, Адмиралтейский дом. Он в Петербурге главный, там строят и оснащают парусные корабли.
Вертя головой во все стороны, Ката спросила:
— А нам куда?
— Сначала в австерию «Веселый Бахус».
— Обедать?
— Нет, исполнить долг честности. Ведь это не наше, — показал Симпей на бочки и лошадей. — Хозяин покинул этот мир, но у него, должно быть, осталась семья. Хозяин «Веселого Бахуса» честнее всех прочих питерских кабатчиков. Он вернет повозку и деньги за пиво вдове Филяя. Мы скажем, что купец умер дорогой, а боле ничего говорить не будем.
— Само собой, — кивнула Ката. — Кому такое расскажешь? А потом что?
— Потом к Якову. Он тоже мой ученик, но не такой, как ты. Я не собирался делать из него Хранителя. Поэтому Яша освоил лишь первые четыре ступени. Выше человеку, который не стремится к монашескому служению, подниматься не стоит. А первые четыре ступени пригодятся всякому… Я буду рад повидать Яшу. Он меня тоже, — улыбнулся Симпей. — А кроме того он поможет нам попасть на амстердамский корабль.
Пока Учитель был в «Веселом Бахусе», исполняя долг честности, Ката стояла на берегу Невы и во все глаза смотрела на диковинный город. Он был похож на недостроенную галеру, когда остов уже есть и проглядывают будущие очертания, но борта еще не покрашены, мачты не установлены, а земля вокруг в строительном мусоре, и повсюду муравьями копошатся трудники. Та же Лодейщина, только нарядная.
Удивительны были мощенные досками тротуары, уличные лампады на высоких столбах, а более всего прохожие: почти все в немецком платье, быстро-суетливые. Многие и говорили промеж собой не по‑нашему.
Из созерцательности Кату вывел Симпей. Тронул за рукав, сказал:
— Чем Санкт-Петербург столь чужестранен, знаешь?
— Всем, — ответила она. — Будто диковинный сон.
— Молодец, ответила правильно. Царь Петр придумал себе мир, который ему нравится, и заставил в нем поселиться своих подданных. Целую страну! Не удивительно ли, что столько людей согласны жить в не ими придуманном мире, в чужом сне?
Попробуй не согласись, подумала Ката, но дедушке про это говорить не стала, потому что он разразился бы новым поучением, ей же сейчас хотелось не слушать, а смотреть во все глаза.
Домик, где жил Симпеев ученик, младший толмач именем Яков Иноземцев, тоже собою был не русский, а петербургский. Маленький, чистенький, беленький, с красной черепичной крышей, на переплетных окнах занавески, а удивительней всего Кате показался цветок в горшке. Человек, живущий в таком чудно́м доме, наверно и сам чудной.
— Зачем на подоконнице цветок? — спросила она.
— Так делают в его родном городе, в Швеции, чтобы из дома было приятней смотреть на улицу, а с улицы на дом. Яша раньше был швед.
— А стал русским?
Симпей пожал плечами:
— Он стал собой. Как стала собою ты.
Хозяина дома не было, на двери висел замок, но дедушка пошарил здоровой рукой под ступенькой, вынул ключ.
— Яша об это время в приказе. Но коли не поменял привычек, обедать придет домой… Так и есть — видишь, стол накрыт.
Они вошли в горницу, такую опрятную и обихоженную, что впору хоть великому блюстителю чистоты старцу Авениру. Но нет, старец тут жить не стал бы. Ни одной иконы, даже никонианской, Ката нигде не увидела. Зато на стене земная география, а на потолке нарисована небесная астрономия.
Вокруг было много и другого интересного. Ката постояла у полки с книгами — почти все иностранные. Полюбовалась гравюрным листом «Остров Утопия» (это из сочинения англинского мудреца Фомы Мора, князь Василий Васильевич его чтил). Потрогала пальцем маятник на часах.
Единственной неряхой в комнате была большая растрепанная соломенная кукла, зачем‑то стоящая в углу на крепкой подставке.
— Чего это?
— А? — коротко обернулся от стола дедушка. Он поднял белую салфету и рассматривал, что хозяин оставил себе к обеду. — Это для битья. Я учил Яшу кулачному и ножному бою. Он ведь не монах, ему Канон ненасилия не указ, а в жизни пригодится… Смотри: у него тут хлеб, соленая рыба, огурцы, сливы. Через час вернется Яков — поедим. Ты подожди здесь, а я пока схожу кое‑что куплю да разузнаю про амстердамский корабль.
— На что купишь‑то? У нас денег нет.
— У Яши есть. Он бережливый. Помоги‑ка…
Дедушка подцепил доску на полу, приподнял, дал Кате подержать, а сам нагнулся и вынул из тайника кошель.
Ушел. Она же осталась одна и продолжила осматривать жилище бывшего шведа Яши.
Старый князь Василий Васильевич говаривал: «Каков чертог, таков и обитатель, ибо стены — вторая кожа человека». И правда, голицынский терем был точной парсуной хозяина: книжный, старинный, чопорный, светлый.
Иноземцев, если судить по горнице, должен быть прям и ясен душой, чист телом и духом, однако ж непрост — с потаенными уголками. И совсем одинок, пришло в голову Кате. Наверное, сидит здесь, в своем маленьком опрятном доме и сам с собою разговаривает, потому что больше не с кем. Учитель‑то от него ушел, отправился на поиски Будды.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: