Бернард Корнуэлл - Меч Королей

— У него больше серебра, чем разума, — сказал ирландец, — но настроен воинственно. Жаждет сражаться.

— Тебя спас Бритвульф, — продолжил Меревал, — а сейчас ты пытаешься спасти меня от моего неправильного решения?

— Решение правильное, — твердо заявил Хеорстан. Заместитель Меревала явно разделял осторожность командира. — У нас не было выбора.

— Только вот вражеской армии, идущей из Восточной Англии, не существовало! — вспылил Бритвульф.

— Мои разведчики уверены в том, что видели, — сердито ответил Хеорстан. — Они видели людей на дороге из…

— Хватит! — оборвал его я. Не мое дело командовать на этом совете, но, если они начнут спорить о прошлых ошибках, мы никогда не договоримся о планах на будущее. — Скажи, — просил я, поворачиваясь к Меревалу, — если это не война, тогда что?

— Переговоры, — ответил Меревал.

— В Элентоне, — добавил пухлый священник.

Элентон — город на Темезе, реке, что служит границей между Уэссексом и Мерсией.

— Этельстан в Элентоне? — спросил я.

— Нет, господин, — ответил священник. — Король посчитал неразумным идти самому и отправил послов говорить от его имени. Он в Викумуне.

— Это рядом, — сказал я. Викумун находился в холмах к северу от Темеза, а Элентон стоял на южном берегу реки, оба города — чуть к западу от Лундена. В самом ли деле Этельстан стремился заключить договор со своим единокровным братом Этельвирдом? Возможно, но, по крайней мере, он поступил здраво и не стал рисковать, отправляясь на территорию брата. — Так о чем договариваются посланники? — спросил я.

— О мире, конечно, — ответил священник.

— Отец Эдвин только что приехал из Элентона, — объяснил Меревал, кивая в сторону священника.

— Там мы пытались прийти к соглашению, — сказал отец Эдвин, — и молились, чтобы не было войны.

— Король Эдуард, — резко сказал я, — совершил глупость. Он оставил Уэссекс в наследство Этельвирду, а Мерсию Этельстану, и оба хотят заполучить страну другого брата. Как может наступить мир без войны? — Я ждал ответа, но все молчали. — Откажется ли Этельвирд от Уэссекса? — Снова молчание. — Или Этельстан разрешит Этельвирду править Мерсией? — Я знал, что никто не ответит на этот вопрос. — Так что мира быть не может, — заявил я, — они могут говорить сколько угодно, но глупость Эдуарда исправят мечи.

— Послы доброй воли пытаются заключить соглашение, — едва слышно произнес отец Эдвин.

Я оставил его слова без внимания. Этим людям не нужно говорить, что добрая воля Этельхельма распространяется только на членов его семьи. Воины вокруг Меревала уставились в землю, явно не желая возрождать старый спор о том, куда Меревалу отправить войска. Тем не менее, и мне, и Меревалу было ясно, что он слишком осторожничает.

— У кого больше людей? — спросил я. — У Этельхельма или у Этельстана?

Мгновение все молчали, хотя все знали ответ.

— У Этельхельма, — наконец признал Меревал.

— Так почему Этельхельм ведет переговоры? — спросил я. — Если у него больше людей, почему он не атакует? — Снова все промолчали. — Он ведет переговоры, потому что хочет выиграть время. Время, чтобы собрать огромную армию в Лундене, собрать всех своих последователей из Восточной Англии. И он будет продолжать переговоры, пока его армия не станет настолько огромной, что у Этельстана не останется шансов победить. Говоришь, король Этельстан сторожит Темез?

— Да, — подтвердил Меревал.

— С двенадцатью сотнями воинов? И все рассеялись вдоль реки?

— Приходится охранять все мосты и броды, — признал Меревал.

— А сколько западных саксов охраняют южный берег Темеза?

— Две тысячи? Три? — нерешительно предположил Меревал и озадачил меня вопросом: — Так как, по-твоему, должен поступить король Этельстан?

— Прекратить переговоры и сражаться, — сказал я, услышал гул согласия воинов, сидящих на скамьях. Я заметил, что именно молодые воины закивали первыми, хотя пара воинов постарше тоже что-то одобрительно пробормотала. — Ты говоришь, он в Викумуне? Значит, он должен напасть на Лунден, пока его не атаковал Этельхельм.

— Лорд Утред прав, — заявил Бритвульф. Его категоричное заявление не предполагало ответа, и воодушевленный молчанием, он продолжил: — Мы здесь только прохлаждаемся! Враг не посылает войска по дороге, и мы просто жиреем. Мы должны сражаться!

— Но как? — спросил Меревал. — И где? У Уэссекса вдвое больше воинов, чем у Мерсии!

— А если прождать еще дольше, — ответил я, — их будет в три раза больше.

— А ты как бы поступил? — спросил Хеорстан.

Ему не понравилось, как раньше я его перебил, и вопрос прозвучал почти насмешкой, определенно с вызовом.

— Я бы отрубил Уэссексу головы, — таким был мой ответ. — Говоришь, Этельхельм и его говнюк-племянник в Лундене?

— Так нам сказали, — ответил Меревал.

— А я не так давно был в Лундене и знаю, что люди из Восточной Англии не хотят сражаться. Не хотят умирать за Уэссекс. Они хотят вернуться домой собирать урожай. Если мы отрежем Уэссексу две головы, они будут нам благодарны.

— Две головы? — переспросил отец Эдвин.

— Этельхельма и Этельвирда, — резко ответил я. — Мы найдем их и убьем.

— Аминь, — сказал Бритвульф.

— И как же мы это сделаем? — все еще с вызовом спросил Хеорстан.

И я рассказал.

— Я родился большим, — сказал мне Финан тем же вечером.

Я уставился на него.

— Крупным?

— Так говорила моя мать. Рассказывала, что по ощущениям как будто рожала целого поросенка. Бедняга. Говорят, она страшно визжала, когда меня выдавливала.

— Очаровательно, — заметил я.

— Но сейчас я не такой уж и огромный. Не такой высокий как ты, например!

— Больше похож на ласку, чем на поросенка.

— Но при родах присутствовала одна мудрая женщина. — Финан проигнорировал мой сарказм. — Она умела читать по крови.

— Читать по крови?

— Предсказывать будущее! Она посмотрела на кровь на моём крохотном тельце, пока её не смыли.

— Крохотном тельце! — повторил я и расхохотался. От смеха заболели сломанные ребра. — Но это же колдовство, а я думал, что все ирландцы — христиане.

— Так и есть, но мы не прочь немного улучшить христианство капелькой безобидного колдовства, — ухмыльнулся он. — Так вот, она сказала, что я проживу долгую жизнь и умру в своей постели.

— И это всё?

— Всё. И та мудрая женщина никогда не ошибалась! А в Лундене у меня ведь не будет кровати, верно?

— Держись подальше от кроватей, — добавил я, — и будешь жить вечно. «А мне нужно избегать ячменя», — подумал я. Я догадывался, почему Финан начал рассказывать о пророчествах мудрой женщины. Хотел меня подбодрить. Он понимал, что мне не хочется возвращаться в Лунден, и я понуждаю Меревала атаковать только из-за того, что люди ждут, что я поведу их в бой. Но правда в том, что я хотел лишь отправиться по большому тракту домой, в Нортумбрию, и засесть за безопасными стенами Беббанбурга.