Томас Рид - Пиратский остров; Молодые невольники

Бросившись из хлева, отведенного им в качестве жилища, молодой англичанин в сопровождении товарищей направился прямиком к дому шейха, где остановились купцы и мавр. Разбитые надежды и отчаяние тревожили моряков, так что арабским купцам пришлось вытерпеть щедрый град укоров, которыми те осыпали их.

– Почему вы продали нас? – закричал кру, когда вышли купцы. – Не вы ли давали обещание доставить нас в Могадор и не ваш ли товарищ поехал получать за нас выкуп?

Купцы тем временем пребывали в полном довольстве собой и своей судьбой и, следовательно, желали жить в мире со всем миром. Они только что уладили дело с большой выгодой для себя, и это доставляло им большое удовольствие, а потому не прочь были и другим сделать приятное. Сверх того, арабы никогда не желают выглядеть виновными даже в глазах пленных христиан – вот еще причина их снисходительности и готовности пуститься в объяснения.

– Положим, – начал один из них, – положим, что наш товарищ Бо-Музем отыщет человека в Могадоре, который согласится дать за вас выкуп. Но сколько, как вы думаете, мы получили бы за вас?

– Сто долларов за меня, – отвечал кру. – И по ста пятидесяти за каждого из остальных.

– Так, но за это мы должны возиться с вами и тратиться на дорогу, да?

– Разумеется.

– Ну вот видите ли, а Раис-Мурад, богатый мавр, заплатил нам сразу по сто пятидесяти долларов за каждого из вас. Сами посудите, что мы были бы за дураки, если бы потащились с вами в Могадор того ради, чтобы получить гораздо меньше денег, приобрести кучу хлопот и еще тратиться на ваше содержание? Теперь вы уже не наши невольники, а принадлежите Раис-Мураду.

Когда кру сообщил это другим морякам, они поняли, что все дальнейшие переговоры будут напрасны и что они должны покориться судьбе и стать невольниками Раис-Мурада. По желанию Гарри, кру попытался разведать, в какую сторону повезет их мавр, но добился лишь одного ответа, что Раис-Мурад знает что делает и не имеет привычки советоваться с невольниками. Некоторые спутники мавра уже отправились вперед, рабам же было приказано возвращаться скорее в свой хлев, где их ждет обед. Вместе с тем отдан был приказ есть скорее, потому что они вскоре предстояло отправиться в дальнее путешествие.

После такого удара судьбы ни у кого, разумеется, не было аппетита. Матрос Билл с отчаянием объявил, что с этих пор и куска в рот не положит.

– Полно, Билл, не унывай! – сказал Гарри. – Не все еще надежды для нас потеряны.

– Где они? Где эти надежды? – воскликнул Колин. – Я не вижу ни одной.

– Знаете, если мы будем переходить из рук в руки, так, пожалуй, когда-нибудь попадем к такому хозяину, который и сам захочет доставить нас в Могадор.

– И только-то? В этом-то и состоят все твои надежды? – спросил Колин. – Вспомните только о Джиме – у него было пятьдесят хозяев, десять лет он томился в рабстве, а все еще не получил воли, да и надежды на это нет.

– Неужто мы спокойно отправимся вслед за новым хозяином? – осведомился Билл.

– Непременно, – отвечал Гарри. – Я уж и так чересчур много упрямился, довольно с меня. За упрямством всегда следуют побои. И без того вся моя спина исполосована в кровь. На будущее время я намерен только тогда сопротивляться силе, когда мне представится надежда что-нибудь выиграть, в противном же случае наше упорство – пустая угроза.

Раис-Мурад не имел лишних лошадей для вновь приобретенных невольников и, желая как можно скорее добраться до места назначения, купил четырех маленьких, но крепких лошадок у шейха. Пока он хлопотал о лошадях и готовился в путь, невольникам приказано было торопиться с обедом.

Хотя Гарри и уговорил товарищей не противиться приказаниям нового хозяина, все они с большой тоской услышали, что он немедленно забирает их с собой. На все расспросы кру был один ответ:

– Только Богу все известно – зачем вы хотите знать более того, что Он открывает вам.

В ту минуту, как лошади были выведены и все было готово к отъезду, у ворот произошла суматоха и в город въехал Бо-Музем, сопровождаемый скотоводом.

Завидев Бо-Музема, белые невольники издали вопль и бросились к нему навстречу.

– Кру! – закричал Гарри. – Спроси у него, получил ли он выкупные деньги за нас? Если получил, то мы свободны, и они не смеют уже продавать нас.

– Вот, вот он! – закричал старик Билл, указывая на скотовода, ехавшего рядом с Бо-Муземом. – Спросите у этого человека, куда он девал брата Джима и мастера Теренса?

Гарри и Колин повернулись к человеку, от которого Билл требовал сведений, и узнали в нем гуртовщика, которому были проданы Теренс и Джим. Негр не имел времени переводить на арабский язык эти вопросы, потому что чем ближе подъезжал Бо-Музем к воротам, тем сильнее закипала в нем ярость. При виде белых невольников он вне себя закричал:

– Христианские собаки! Вы обманули меня! Пускай соберутся все мужчины, женщины и дети, живущие в этом городе, пускай все будут свидетелями лютой участи, вполне заслуженной этим неверным лжецом! Пусть все увидят казнь раба, который ложно показывал, что у него есть дядя в Могадоре по имени Ради-Бога-Выкупите-Нас! Вот как Бо-Музем покарает неверную собаку, обманувшую его!

Как только рассвирепевший Бо-Музем перевел дух, несколько голосов закричало ему, что белые невольники проданы, в их числе и племянник дяди Ради-Бога-Выкупите-Нас, и проданы даже по более выгодной цене, чем они надеялись сбыть их в Могадоре.

Если бы Гарри Блаунт не оказался в числе проданных, то Бо-Музем был бы вполне доволен новостями, но теперь он объявил, что его товарищи не имели полномочий располагать товаром без его согласия и что он имеет точно такое же право, как и они, распоряжаться рабами, а обманувшая его собака не должна быть продана, но понесет заслуженную кару за то, что по милости этих обманов Бо-Музем предпринял такое продолжительное и бесплодное путешествие.

Тут выступил Раис-Мурад. Мудрый мавр мигом уловил все обстоятельства спорного дела и немедленно отдал приказание своим спутникам окружить белых невольников и под этим прикрытием вывести их из стен города. Бо-Музем хотел было помешать этому распоряжению, но все окружающие воспротивились его намерению. Помог и местный шейх, который объявил, что не допустит пролития крови ни одного из людей, пользовавшихся его гостеприимством. Невольники были посажены на лошадей, приготовленных для них, и выведены за ограду, оставив Бо-Музема к бешенстве от бессильной жажды мщения. Один только человек вполне сочувствовал его ярости – это был скотовод, купивший уже Теренса и Джима и желавший приобрести и остальных троих белых. Подъехав к мавру, он закричал, что эти рабы составляют уже его собственность, потому как он купил их вчера и дал за каждого по четыре лошади и по десять долларов. Громко протестовал скотовод против того, что его надули, как он называл неудавшийся торг, и грозил, что приведет двести человек и силой заберет свою собственность. Раис-Мурад, не обращая внимания на эти угрозы, приказал своим подчиненным отправляться в дорогу, и хотя наступала уже ночь, он пустился в путь по направлению в Агадиру. Но перед отъездом мавр мог видеть, что его враг-скотовод поскакал в противоположную сторону, прямо к своему селению.