Д Рублёва - Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

В мае 1720 года Брюса назначили на должность генерал-директора всех фортификаций России, и он принял в свое ведение «все крепости и в них обретающихся артиллерийских служителей и артиллерию, амуницию, цейхгаузы и прочее, что к артиллерии принадлежит».

В 1721 году возобновились переговоры о мире со Швецией. По утверждению В. Н. Татищева, Петр I, желая придать Брюсу больший авторитет на переговорах, намеревался произвести его в действительные тайные советники, то есть присвоить второй после канцлера чин в соответствии с «Табелью о рангах». Однако честность и принципиальность не позволили Брюсу с этим согласиться, в объяснение Яков Вилимович «сам его величеству представлял, что, хотя он подданной, но иноверец, оный чин ему неприличен и может впредь его величеству подать причину к сожалению». Во время переговоров дипломатический тандем в лице Брюса и А. И. Остермана блестяще отстоял интересы России. В итоге Швеция признала присоединение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии, части Карелии и Моонзундских островов. Взволнованный Петр I в благодарственном послании написал своим дипломатам: «Трактат, вами заключенный, столь искусно составлен, что и Мне самому не можно бы лучше оного написать для подписи господ шведов. Славное сие в свете дело ваше останется навсегда незабвенным; никогда наша Россия такого полезного мира не получала! Правда, долго ждали, да дождались: за все да будет Богу, всех благ виновнику…» Дипломатические достижения Брюса были отмечены пожалованием ему титула графа Российской империи и поместья в полтысячи крестьянских дворов.

Брюс не только верно исполнял державные замыслы Петра Великого, но и был причастен к его семейным делам. В свое время по поручению царя Яков Вилимович регулярно бывал у царевича Алексея: вероятно, Петр надеялся, что общение с умным и широко образованным человеком благотворно повлияет на безвольного и пассивного наследника. Тогда же при жене царевича находилась супруга Брюса Марфа Андреевна. И что характерно, Брюс, в отличие от других сановников, не подписал смертный приговор Алексею Петровичу.

Весной 1723 года Яковом Вилимовичем, который распоряжался праздничными торжествами по случаю очередной годовщины бракосочетания Петра I с Екатериной, была устроена в Санкт-Петербурге грандиозная процессия кораблей: они двигались благодаря тому, что были поставлены на полозья и запряжены лошадьми. Французский посланник Кампредон рассказывал: «Царь ехал на 30-пушечном фрегате, вполне оснащенном и с распущенными парусами. Впереди в шлюпке в виде бригантины с трубами и литаврами на носовой части оного ехал распорядитель праздника, главный начальник артиллерии граф Брюс».

7 мая 1724 года состоялось коронование Екатерины, и Брюс нес перед ней новую императорскую корону, жена же Якова Вилимовича вместе с еще четырьмя статс-дамами поддерживала шлейф венценосной супруги. А 28 января 1725 года в качестве главного распорядителя на его похоронах Брюс исполнил последнюю службу для Петра I.

После смерти императора Яков Вилимович продолжал исполнять свои должностные обязанности и в коллегиях, и как главный начальник артиллерии, однако вельможи принялись делить власть между собой, и ему пришлось попросить отставку. Можно сделать предположение, что побудило Брюса сделать этот шаг главным образом то, что новое правительство не включило его в состав Верховного тайного совета, который учредила Екатерина I. Недоверие к правительству выразилось в обращении Брюса к императрице с просьбой о выдаче ему особой Жалованной грамоты, которая подтверждала бы его права на поместья и на графский титул. 31 марта 1726 года Екатериной I просьба эта была удовлетворена, и 6 июня Брюс вышел в отставку с чином генерал-фельдмаршала и орденом Александра Невского. Они с Марфой Андреевной переехали в Москву и приобрели у сенатора А. Г. Долгорукова «сельцо Глинково», находившееся на удалении сорока двух верст от Москвы, у впадения реки Бори в Клязьму.

Не обремененный более государственными делами Яков Вилимович снова всерьез занялся наукой, своим любимым делом. Одновременно с обустройством усадьбы Глинки им была оборудована в ней обсерватория, где новый хозяин и продолжил занятия астрономией, лишь иногда наезжая в Москву и бывая в Сухаревой башне. Помимо астрономических наблюдений он занимался теоретической математикой, вопросами практической оптики, искал точные методы определения удельного веса металлов и способы очистки металла от посторонних примесей. К этой работе он был привлечен его учеником В. Н. Татищевым, в бытность последнего одним из руководителей Монетного двора в Москве.

Что интересно, удельный вес золота, серебра и меди, который установил Брюс, практически совпадает с современными значениями. На уровне лучших образцов и более позднего времени оказались изготовленные его «собственным тщанием» большое вогнутое металлическое зеркало для отражательного телескопа (в августе 1733 года; оно нынче хранится в Эрмитаже) и две зрительные трубы.

Еще Яков Вилимович увлекался медициной и помогал жителям окрестностей, составляя лекарственные средства из целебных трав. Этим были порождены новые слухи про то, что «он знал все травы, этакие тайные, и камни чудесные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел, то есть такую воду, что мертвого человека живым и молодым делает». Легенды про живую воду, которую Брюс якобы произвел «не своей силой», стараниями увлеченных пресказчиков наполнялись фантастическими подробностями. Отдельные вариации, в которых на самом Брюсе испытывается чудодейственная сила живой воды, включают в сюжет то царя Петра I и турецкого раба Якова Вилимовича, то его собственную жену и их слугу старика, омоложенного хозяином. Финалы этих рассказов тоже различаются, в некоторых из них Брюсу даже не удается не ожить, либо по воле царя, либо из-за оплошности супруги. Между прочим, в конце 1830-х годов в селе Чернышино Жиздринского уезда Калужской губернии, когда-то состоявшем во владении Брюса, проживал достигнувший столетнего возраста камердинер прежних хозяев имения. Тамошние жители, передавая из уст в уста легенду про живую и мертвую воду, произведенную Брюсом, и про его эксперименты над самим собой, называли старика камердинера тем самым человеком, который сначала изрубил Брюса, а потом опрыскивал его чудо-водой.

Научное экспериментаторство и инженерные опыты Якова Вилимовича порождали у жителей соседних с Глинками поселений суеверный страх, за графом Брюсом даже закрепилась слава колдуна. Ходили рассказы о драконе, который влетал по ночам в окна обсерватории, про то, что Брюс и сам летает с надетыми на руки большими крыльями, про горничую из цветов, про чародейством замороженный в летнюю пору пруд, по которому можно было прокатиться на коньках… Однако характерно, что во всех рассказах, хоть и подозреваем он был в спознании с нечистой силой, Брюс всегда представлялся простым людом скорее добрым и чудаковатым волшебником, нежели злым колдуном.