Д Рублёва - Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Высочайшее покровительство, благосклонность митрополита Михаила и покровительство князя Голицына позволили Татариновой проводить свои собрания свободно довольно долго, с 1816 по 1822 год. Что касается ее как личности, Екатерина Филипповна, безусловно, была сильной и яркой, ей были даны многие таланты и природные способности. По-видимому, она первая женщина в России, которой в том же Михайловском замке устраивались публичные сеансы магнетизма, говоря современным языком, гипноза. Судя по всему, она обладала сильнейшим даром внушения, так как успех магнетических сеансов ее был необыкновенным, их обсуждали повсюду в Петербурге. Осознание же пророческого дара побудило ее даже принять православие, причем креститься Екатерина Филипповна решила 8 ноября, в праздник архангела Михаила, который почитается покровителем пророков.

Пророчествовала Татаринова по большей части о человеческом, она редко делала глобальные предсказания о будущем, касающемся государства или всего мира. Когда генерал Головин тяжело заболел, она во время посещения не утешала его, а сказала, что ему предстоит успешная военная карьера, получение высоких чинов и должностей. У постели больного ощутив целительский дар, Татаринова еще дала Головину несколько советов, и тот, исполнив их, полностью оправился, хотя врачами болезнь его полагалась не поддающейся излечению.

Живописец В. Л. Боровиковский получал от нее предсказания успеха или неудачи из-за завистнических козней, и все всегда сбывалось. В 1826 году он спросил у Татариновой, есть ли ему резон браться за выполнение крупного заказа, и в ответ услышал: «Не о том думаешь, душа моя. Выгода тебе вроде как и ни к чему будет. Пора тебе, Володенька, на суд предстать». Владимира Лукича взяла обида, он назвался честным человеком, не имеющим никакого касательства к судам. Татаринова отвечала в том смысле, что от тюрьмы да сумы не заречешься, а от суда — тем более. В скором времени художник скончался и предстал таким образом перед высшим Судом.

У Татариновой продолжали собираться, а многочисленные недоброжелатели продолжали строчить жалобы. Не одними ревнителями православной веры писались доносы, но и осторожными жандармами, проявлявшими вполне понятное беспокойство из-за многолюдных собраний, окруженных атмосферой таинственности. На Татаринову сыпались обвинения том, что в секте ее наравне с дворянами состояли крепостные, что во время радений совершались развратные действия и прелюбодейство, что кружком ее преследовались державшиеся в строгой тайне политические цели, и многое другое вменялось ей в вину.

В 1822 году настроения в высших сферах стали значительно меняться, и 1 августа указом императора были закрыты все тайные общества. Масонов и сектантов стали скопом высылать из столицы. Однако Екатерина Филипповна избежала неприятностей. Ее лишь обязали подпиской прекратить тайные собрания. То есть о запрете собраний ее кружка как таковых речи не шло. Что касается представленных ему доносов и документов, изобличающих секту Е. Ф. Татариновой, то Александром I они были уничтожены собственноручно.

Татаринова представляла собой слишком заметную и раздражающую фигуру, однако императору не хотелось грубо высылать ее из Петербурга, поскольку за этим неизбежно последовали бы иные ограничительные и запретительные меры в ее отношении. И Александр I использовал иной, дипломатический ход, а именно было решено, что в Михайловском замке разместится Инженерное училище. На долгое время дворец, который император не любил из-за того, что в нем убили его отца, изменил название, став Инженерным замком, Татариновой же пришлось освободить занимаемую в замке квартиру. За неимением иного жилья и необходимых для покупки дома в столице средств Екатерина Филипповна была вынуждена снимать квартиру, но малая площадь ее не позволяла проводить многолюдные собрания, да и за аренду приходилось платить немало. Поэтому через некоторое время за городом, за Московской заставой, недалеко от монастыря и кладбища, бесконечно преданным и благодарным ей генералом Головиным была куплена для нее обширная усадьба с просторным домом.

Вероятно, собрания можно было бы продолжать и в столице — предоставить свои жилые помещения выразили готовность многие посетители кружка Екатерины Филипповны, — однако в Российском государстве произошло много важных изменений, имевших касательство и к самой пророчице, и к ее сообществу.

Однажды во время собрания Татаринова принялась горячо просить А. Н. Голицына, чтобы тот уговорил Александра I отказаться от посещения Таганрога, где император намеревался побывать во время скорого путешествия по России в 1825 году. Князь попытался исполнить просьбу, однако влияние его уже было не то, что прежде, и Александр не внял его словам. Во время же начавшегося путешествия императора в ходе очередного радения Татаринова навела страху на всех, кто присутствовал, неожиданно в состоянии транса завыв: «У-у-у!.. Царя в сыру землю положу!» По прошествии еще нескольких дней во время радения на нее снова «накатил» Дух святой, и Татаринова забормотала: «Что же делать, как же быть, Россию надо кровью обмыть».

Подобные «откровения» не на шутку испугали собиравшихся, и они предпочли временно затаиться и некоторое время не посещать Татаринову, боясь, что на них донесут и последуют неприятности. Однако последствий не было. Тем временем, прибыв в Таганрог, скоропостижно преставился Александр I, и всем кружковцам тут же припомнились слова пророчицы про царя и сырую землю. А месяцем позже Сенатскую площадь сотряс гром выстрелов, которые обмыли кровью Россию.

Престол занял Николай I, человек подозрительный и мистицизму чуждый. Вслед за подавлением мятежа декабристов повсюду стали подвергаться арестам члены различных тайных обществ. Самым благоразумным для Татариновой в сложившейся ситуации было покинуть Петербург, и она так и поступила. Екатерина Филипповна обосновалась в подаренном ей Головиным имении, которое было ею превращено в подобие сектантской колонии. Там вместе с ней поселились ее последователи и сподвижники, в частности брат Татариновой и исполнявший обязанности секретаря упраздненного «Библейского общества» В. М. Попов, которым позже была основана секта скакунов.

Все пошло, как и было прежде, жандармское ведомство занималось обеспечением порядка и спокойствия в Петербурге и к тому, что происходило в окрестностях, особого интереса не проявляло. Радения кружка Татариновой продолжались двенадцать лет. Возможно, продолжались бы еще столько же, однако Попову вздумалось послать своего крепостного в полицию, чтобы его там подвергли наказанию (такой был принят порядок в то время). Не желая подвергаться порке, явившийся в полицейский участок крепостной объявил: в дачном доме Попова и в двух других по соседству сектанты устраивают тайные сборища, которые сопровождаются бесстыдными плясками, непристойными песнопениями, развратом, колдовством и прочими греховными, богомерзкими делами. В оргии свои сектанты втягивают также детей, причем против их воли.