Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

На первом плане для Ленина отношения Сталина и Троцкого, грозящие партии расколом, чтобы его избежать, нужно увеличить вдвое количество членов ЦК. «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно. Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкого».

Ничуть не меньше досталось Бухарину, который «не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, но также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)». 25 декабря датирована характеристика Пятакова – «человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторской стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе».

На следующий день Ленин продолжил диктовать, углубившись в тему улучшения работы партаппарата и предлагая экзотический рецепт – влить в ЦК принадлежащих «ближе к числу рядовых рабочих и крестьян»: «Увеличение числа членов ЦК до количества 50 или даже 100 человек должно служить, по-моему, двойной или даже тройной цели: чем больше будет членов ЦК, тем больше будет обучение цекистской работе и тем меньше будет опасность раскола от какой-то неосторожности. Привлечение многих рабочих в ЦК будет помогать рабочим улучшить наш аппарат, который из рук вон плох» 2620. Почему большой ЦК сложнее расколоть, чем маленький, и каким образом рабочие от станка и крестьяне смогут усовершенствовать работу руководящей партийной инстанции, Ленин не пояснил.

Здесь мы нарушим ненадолго хронологию изложения и перенесемся сразу в начало 1923 года, в 4 января. Диктовка секретарями в тот день не зафиксирована. Врачи записали, что после бессонной ночи в прескверном настроении Ленин «два раза диктовал и читал» 2621. Этим днем датируются два важных текста. Один будет включен в ПСС в состав «Письма к съезду» как «Добавление к письму от 24 декабря 1922 года»: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места, назначить на его место другого человека, который во всех отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения написанного мною о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение» 2622.

О политическом смысле «Письма к съезду» сломано немало копий. Как всегда, в первых рядах Троцкий: «Ленин называет в нем всего шесть лиц и дает их характеристики, взвешивая каждое слово. Бесспорная цель завещания: облегчить мне руководящую работу» 2623. Не менее информированный, чем Троцкий, Молотов, с которым я имел возможность много раз обсуждать эту тему, не ставил под сомнение аутентичность «Письма к съезду». Смысл его видел в том, что Ленин начал подготовку к XII съезду, где собирался выступать сам, но боялся, что болезнь не позволит ему это сделать. Молотов неизменно обращал внимание на тот факт, что даже в «Письме» Сталин выглядит наиболее сильной и привлекательной фигурой. Он не только выдвинут вперед в качестве одного из «двух выдающихся вождей современного ЦК» наравне с Троцким. Молотов подчеркивал, что в устах Ленина (и в партийной массе, а особенно – в аппарате) «грубость» Сталина воспринималась как гораздо меньший грех, нежели «небольшевизм» Троцкого, «неслучайность октябрьского эпизода» Зиновьева и Каменева, «немарксизм» Бухарина и невозможность положиться в серьезном политическом деле на Пятакова. И Ленин никем не предложил Сталина заменить.

Молотов был уверен, что виной резких ленинских оценок в отношении Сталина была Крупская, невзлюбившая Сталина именно в связи с неоднократными резкими выговорами ей за несоблюдение установленного Политбюро для больного Ленина режима и по этой причине подначивавшая своего мужа. А о хамстве Сталина в отношении Крупской Ленину стало известно сразу, а не в начале марта 1923 года, как пишет большинство биографов. Иных оснований упрекать Сталина в грубости не было, при Старике он всегда был предельно корректен. При этом дед мне говорил, что Ленин был абсолютно прав в своей характеристике Сталина. Генсек действительно был до предела груб и резок.

Мне кажется, ключ к разгадке кроется в словах Марии Ульяновой. Она ссылалась на письмо Ленина, из которого следовало, «что под Владимиром Ильичем, так сказать подкапываются» 2624. Человек, весь смысл жизни которого заключался сначала в завоевании власти, а затем в ее удержании, он увидел угрозу ее потери. Даже будучи уже сильно больным человеком, Ленин своим гениальным политическим чутьем лучше всех своих коллег понял, какая «необъятная власть» оказалась у руководителя партийной машины. «Коба явно подкопался под ленинскую власть. И Ленин испугался» 2625, – сделал свой вывод Эдвард Радзинский. С этим мнением солидаризируется и профессиональный историк С. Павлюченков: «Ленин вышел из первой изоляции разгневанным против Сталина, и вызвано это могло быть только одним – подозрением в попытках удалить его от дел, от власти» 2626.

Когда текст «Письма к съезду» стал известен высшему руководству страны и более широким партийным массам? Казалось бы, здесь все ясно. В ПСС напечатан подписанный Крупской документ от 18 мая 1924 года, озаглавленный «Протокол о передаче»: «Мною переданы записи, которые ВИ диктовал во время болезни с 23 декабря по 23 января – 13 отдельных записей… Среди неопубликованных записей имеются записи от 24–25 декабря и от 4 января 1923 г., которые заключают в себе личные характеристики некоторых членов Центрального Комитета. ВИ выражал твердое желание», чтобы «записи от 24–25 декабря 1922 года и от 4 января 1923 года, которые заключают в себе личные характеристики некоторых членов Центрального Комитета» после его смерти были доведены до сведения очередного партийного съезда» 2627. Отсюда каноническая версия: Крупская получила от Ленина «Письмо к съезду» с указанием передать его на съезд партии после его кончины, а до этого хранить «Письмо» в тайне и в запечатанном конверте. Крупская, верная ленинскому напутствию, сберегала его от всех в строжайшем секрете до мая 1924 года, до периода подготовки XIII съезда партии, когда и вскрыла конверт.