Джон Норвич - Краткая история Франции [litres]

Жоффрей де Винсоф продолжает рассказ, описывая, как Филипп настаивал, и Ричард в конце концов согласился, что рядом с английскими знаменами должны висеть и французские. Как восприняли мессинцы этот новый удар по своей гордости, он не упоминает. С кем, следовало им спросить себя, должен был воевать король Англии? Он что, намеревался навсегда остаться на Сицилии? Странный способ вести Крестовый поход.

Для Филиппа II Августа инцидент со знаменами, похоже, стал подтверждением его самых худших подозрений. В течение двух недель после прибытия в качестве почетного гостя Ричард получил полный контроль над двумя городами острова, а король Танкред, хотя и находился не так далеко в Катании, не сделал ни малейшей попытки помешать ему. Поэтому теперь Филипп отправил в Катанию герцога Бургундии, поручив ему предупредить Танкреда об опасности ситуации и предложить помощь французской армии, если Ричард будет развивать свои притязания. Танкред, однако, не нуждался в предупреждениях. Он хорошо осознавал угрозу пребывания Мессины в руках Ричарда, но в мозгу Танкреда зрела новая идея. Законным наследником трона Сицилии была Констанция, дочь короля Рожера II, родившаяся уже после смерти отца. Вильгельм II выдал ее замуж (необъяснимое и непростительное решение) за Генриха Гогенштауфена, сына Фридриха Барбароссы. Фридрих к этому моменту уже умер (отправившись в Крестовый поход, утонул в реке на территории Малой Азии), и Генрих, теперь император Генрих IV, готовился выступить на Сицилию, чтобы заявить претензии на корону от имени своей жены. Если Танкред решит сопротивляться, а он имел твердое намерение это делать, ему потребуются союзники. На эту роль англичане подходили гораздо больше, чем французы. Пусть грубые и неотесанные (а их король, несмотря на всю свою славу, был хуже любого из солдат), они, по крайней мере, не любили Гогенштауфенов. Филипп II Август, напротив, был в прекрасных отношениях с Барбароссой. Если немцы появятся сейчас, когда крестоносцы еще на Сицилии, симпатии французов будут, мягко выражаясь, неоднозначными. Поэтому Танкред отослал к Филиппу герцога Бургундии с подобающе щедрыми подарками, но не более того, и направил своего посланника в Мессину переговорить лично с Ричардом.

На этот раз финансовые стимулы превышали те, от которых король Англии мог отказаться. Танкред предложил Ричарду и Иоанне 20 000 унций золота и согласие на обручение одной из его дочерей с наследником Ричарда, племянником, герцогом Бретани Артуром. В ответ Ричард обещал оказывать королю Сицилии полную военную поддержку, пока его войска находятся на Сицилии, и возвратить законным владельцам все имущество, захваченное во время беспорядков в предыдущем месяце. 11 ноября в Мессине с соответствующими формальностями был подписан окончательный договор.

Легко можно представить реакцию Филиппа II Августа на это неожиданное сближение между двумя монархами. Однако он, как обычно, не проявил своего негодования. Внешне отношения с Ричардом оставались теплыми. Им требовалось многое обсудить, прежде чем снова отправляться в путь. Нужно было выработать правила поведения и для солдат, и для паломников; разрешить бесчисленные проблемы снабжения и заблаговременно договориться о распределении завоеванных территорий и трофеев. По всем вопросам Ричард проявил удивительную покладистость; лишь один пункт, не имеющий отношения к Крестовому походу, он отверг. Дело касалось сестры Филиппа Адель, которую больше двадцати лет назад отправили в Англию в качестве невесты одного из сыновей Генриха II. Ее предложили Ричарду, которому, вполне предсказуемо, было нечего с ней делать; но вместо того, чтобы возвратить девушку во Францию, Генрих оставил ее вместе с солидным приданым при своем дворе. Позже она стала его любовницей и, почти наверняка, матерью его ребенка. Теперь Генрих уже умер, а Адель в свои тридцать лет по-прежнему жила в Англии и была как никогда далека от замужества.

Филипп никоим образом не беспокоился о ее счастье; он ни разу и пальцем не ударил, чтобы помочь другой, еще более несчастной своей сестре – Анне Византийской, которая к 16 годам дважды овдовела при страшных обстоятельствах. Однако такое отношение к принцессе Франции являлось оскорблением, которого он не мог пропустить. Ричард держался так же твердо, как прежде Генрих. Он не только снова категорически отказался жениться сам, но и имел наглость пытаться оправдать свое поведение подмоченной репутацией принцессы. Это было настоящим испытанием для самообладания Филиппа; и, когда Ричард продолжил речь, сказав, что его мать, Алиенора, в это самое время везет ему на Сицилию другую невесту, Беренгарию Наваррскую, отношения между двумя монархами оказались на грани разрыва.

3 марта 1191 г. король Англии при полном параде поскакал в Катанию нанести визит королю Сицилии. Оба подтвердили свою дружбу и обменялись подарками – пять галер и четыре коня для Ричарда, который, согласно по меньшей мере двум авторитетным источникам, преподнес Танкреду в ответ еще более ценный знак своего расположения – меч короля Артура, сам Экскалибур, предположительно обнаруженный совсем недавно рядом с телом старого короля в Гластонбери. По окончании встречи они вместе возвратились в Таормину, где их ожидал рассерженный Филипп. Новый кризис казался неотвратимым, когда Танкред (о причинах можно только гадать) показал Ричарду полученные им от Филиппа в предыдущем октябре письма, в которых он предупреждал об интригах англичан. Тем не менее к концу месяца союзники снова примирились, и отношения сохранялись относительно хорошими вплоть до 30 марта, когда Филипп с армией отплыл в Палестину.

Он верно выбрал время для отправления, или, скорее, Алиенора и Беренгария не ошиблись со временем своего прибытия. Едва французский флот исчез с горизонта, английский конвой бросил якорь в гавани Мессины. Прошло сорок четыре года с тех пор, как старая королева последний раз видела Сицилию – тогда с нелюбимым мужем она наносила визит Рожеру II, возвращаясь со Святой земли. В свой второй визит она надеялась увидеть свадьбу любимого сына с девушкой, которую сама выбрала для него, но начался Великий пост, и свадьбу пришлось отложить. Было решено (вопреки недавнему запрету на участие женщин в Крестовом походе), что Беренгарии следует отправиться с будущим мужем на Восток; молодая королева Иоанна, которую, понятное дело, нельзя было оставлять на острове, будет для нее прекрасной компаньонкой. Когда все было улажено, Алиенора не видела причин задерживаться. Проведя в Мессине всего три дня, но приложив энергию, которой славилась по всей Европе (в свои 69 лет она уже больше трех месяцев находилась в дороге), старая королева уехала в Англию. На следующий день после прощания с матерью Иоанна с Беренгарией вышли в путь на Святую землю. Ричард еще неделю занимался погрузкой своей армии. 10 апреля он в конце концов тоже отплыл. Жители Мессины вряд ли сожалели о его отъезде.