Джон Норвич - Краткая история Франции [litres]

Известия о резне быстро разнеслись по Европе. Реагировали очень по-разному. В Англии королева Елизавета облачилась в траур; в Риме папа Григорий XIII на радостях приказал отслужить специальный благодарственный молебен Te Deum laudamus («Тебя, Бога, хвалим»). Филипп II Испанский выказал еще больше восторга, отправив свои поздравления из Эскориала (который он еще строился). «Это известие, – написал он, – одно из самых радостных в моей жизни». Что касается короля Карла, то он не смог оправиться от шока и испытывал опасные перепады настроения: жаловался, что в его ушах постоянно звучат предсмертные крики гугенотов. Иной раз он винил себя, иной раз – свою мать. А Екатерина, как всегда, сохраняла присутствие духа; говорила, что вместо сына у нее безумец – вот и все. Карл умер (почти наверняка от туберкулеза) 30 мая 1574 г. в возрасте двадцати трех лет. У него было двое детей, но, к сожалению, не от жены Елизаветы Австрийской [83] Она была дочерью императора Максимилиана II. , поэтому трон перешел к его брату, третьему сыну Генриха II [84] Четвертому, если считать и Людовика, герцога Орлеанского, который умер в 1550 г. восемнадцати месяцев от роду. .

На этот раз порядок наследования оказался более сложным, чем раньше, поскольку так случилось, что король Генрих III уже стал королем Польши. При двух живых старших братьях никто не ожидал, что он будет королем Франции, поэтому его посчитали прекрасной кандидатурой на польский трон, где тогда избирали короля. Он шесть месяцев правил в Вавельском замке Кракова, но, получив известие о кончине брата, со всей возможной скоростью через Венецию возвратился в Париж [85] Ему приписывают честь познакомить Западную Европу со столовой вилкой, которую он привез с собой из Польши. . Генриха III короновали в Реймсе 13 февраля 1575 г., а уже на следующий день женили на Луизе Лотарингской сомнительного происхождения, которую он впервые встретил, когда ехал в Польшу, и которой, как говорят, Генрих очень понравился.

Но так ли? Не похоже. Он всегда окружал себя «женоподобными» юношами, их называли его миньонами ( mignons – фавориты). В огромных серьгах и с очень маленькими муфточками, они везде сопровождали Генриха. Однако вопрос его сексуальной ориентации вряд ли имеет значение (кроме того факта, что он не произвел на свет наследника), к тому же, как оказалось, Франции сильно повезло, что этот король остался бездетным.

Между тем кошмар гражданской войны продолжался. Гугеноты, сильно ослабленные после резни в Варфоломеевскую ночь, старались восстановить силы, а два де Гиза (теперь кардинал и его племянник, герцог Генрих Наваррский) неуклонно укрепляли численность рядов и влияние. Это станет особенно ясно, когда в 1584 г. умрут младший брат короля и предполагаемый наследник престола герцог Анжуйский Франциск. Следующим наследником французской короны был, трудно поверить, брат короля в девятом колене король Наварры Генрих, сын Антуана де Бурбона и прямой наследник по мужской линии Людовика Святого. К сожалению, он был протестантом. Поскольку де Гизы никак не могли примириться с мыслью о короле, не исповедующем католицизм, они заставили Генриха III издать эдикт, аннулирующий права Генриха Наваррского на трон. Тут уже не остается никаких сомнений, что король находился, пусть даже не желая того, под полным контролем де Гизов. Однако он знал, что существует один способ восстановить свою независимость. Король выждал время, а затем, через два дня после Рождества 1588 г., пригласил кардинала и герцога в замок Блуа, где их хладнокровно убили гвардейцы короля.

Реакция была незамедлительной. Королева Екатерина предсказуемо испытала шок: она слегла в постель и через три недели скончалась, и вся католическая Франция восстала против короля. В Париже, говорят, 100 000 человек одновременно задули свечи, которые были у них в руках, и закричали: «Вот так Господь изведет род Валуа!» Но Генрих не терял самообладания. Он ускользнул в Тур, договорившись встретиться там с единственной силой, на которую теперь мог положиться, с королем Наварры (тот, будучи женат на сестре короля Маргарите, приходился ему зятем). Два короля спланировали совместный поход на Париж, но успели дойти только до Сен-Клу, где 1 августа 1589 г. фанатичный молодой монах-доминиканец Жак Клеман ударил Генриха III ножом в живот. Король Франции умер следующим утром, успев приказать всем присутствовавшим присягнуть королю Наварры как своему законному наследнику.

Гугеноты, конечно, были только рады сделать это. Католики, ожидаемо, остались непреклонными. Помимо проблемы вероисповедания Генриха Наваррского, оставался вопрос о его праве на трон. Являясь братом в девятом колене, может ли он действительно быть законным наследником? И правда, немногие короли в истории законно наследовали трон, имея столь далекую родственную связь со своим предшественником; нет ли где принца-католика с более вескими правами? Таким образом, очень скоро Генриху Наваррскому стало ясно, что если он хочет править своим новым королевством, то сначала должен его завоевать. Он победил Католическую лигу в двух сражениях, при Арке в 1589 г. и при Иври (сейчас Иври-ла-Батай) в 1590 г.; но попытка взять Париж в конце того года не удалась, и ему пришлось с неохотой признать тот факт, что ему никогда не добиться общего признания королем, пока он придерживается протестантской веры. Его слова «Paris vaut bien une messe» («Париж стоит мессы») вошли в историю. Они звучат цинично, но первоначально такого смысла в них не вкладывалось. «Что скажут обо мне добрые католики, – спрашивал он, – если, дожив до тридцати лет в одной вере, я вдруг поменяю ее, чтобы таким образом получить королевство?» Он подождал, не желая менять веру «с ножом у горла», и в итоге отрекся от протестантства через четыре года после наследования престола, 25 июля 1593 г., тщательно обсудив дело со своей многолетней фавориткой Габриэль д’Эстре. Теперь наконец он заручился лояльностью подавляющего большинства подданных и смог провести церемонию коронования (не по старой традиции в Реймсе, который твердо удерживала Католическая лига, а в кафедральном соборе Шартра) 27 февраля 1594 г.

Католики хотя и с неохотой, но все-таки признали Генриха своим законным монархом, однако по-прежнему чувствовали подавленность и ожесточенную враждебность к гугенотам. Во многих городах и селениях жизнь для гугенотов оставалась мучительно тяжелой, и, желая облегчить участь бывших единоверцев, в апреле 1598 г. король Генрих IV поставил свою подпись под Нантским эдиктом. В этом законе он пошел настолько далеко, насколько отважился: протестанты больше не считались еретиками и получали все гражданские права, включая право на работу на государственных должностях и право подавать законные жалобы непосредственно королю. На поверку эдикт не устроил ни ту ни другую стороны: католиков глубоко возмутило признание протестантизма постоянным элементом французского общества, а гугеноты по-прежнему чувствовали себя гражданами второго сорта. Тем не менее это был большой шаг вперед, закон достиг своей главной цели – положил конец межконфессиональным войнам, так долго страшно изнурявшим Францию.