Антал Серб - Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

— Э-э… простите… не могли бы вы сказать мне, кто вы такой?

— Меня зовут Джон Гриффит, сэр.

— Очень приятно. Вероятно, вы состоите…

— Да, сэр, я состою в услужении у графа Гвинеда. Вы что-то ищете?

Я рассказал ему историю с окном. Мой новый знакомый выслушал ее с чисто английской невозмутимостью, при этом у меня возникло ощущение, что он не верит ни единому моему слову. Мы немного помолчали, потом он сказал:

— Стало быть, теперь все в порядке. Спокойной ночи, сэр. И позвольте дать вам совет. Я бы на вашем месте не разгуливал ночами по коридору. В этих старинных замках такие дьявольские… сквозняки. Имейте в виду.

И он удалился как ни в чем не бывало, освещая себе дорогу факелом.

Вернувшись в свою комнату, я первым делом попытался объективно взглянуть на происшедшее. Конечно, окно, к которому меня гнали мои взвинченные нервы, оказалось всего лишь окном, но то, что из моего револьвера вынули патроны и за мной следует какой-то ряженый великан, — неоспоримые факты. Здесь есть о чем подумать.

Я решил запереть дверь. Но злая судьба еще не исчерпала свой ночной репертуар. Я с недоумением обнаружил, что хотя в двери и имеется врезной замок, но к нему нет ключа.

И все-таки я снова лег в постель. Слишком уж сильна была усталость. Черт с ними, со всеми этими делами! Завтра разберусь… Я уже начал засыпать, когда вдруг услышал, как открывается дверь.

На меня, дохнуло холодом из коридора — и все мои тревоги вспыхнули с новой силой. Душа ушла в пятки, в глазах помутилось, я был близок к обмороку и дальше действовал уже инстинктивно, как Святой Дени, который сошел с Монмартра после того, как ему отрубили голову.

Я зажег светильник над кроватью, направил незаряженный револьвер на возникшую в дверном проеме фигуру и сказал:

— Стой! Стрелять буду.

В этот момент ко мне стало возвращаться сознание, и я увидел, что в дверях стоит Мэлони. На нем был какой-то черный облегающий костюм, по всей вероятности относящийся к экипировке альпиниста. Он осторожно прикрыл за собой дверь и громким шепотом произнес:

— Хэлло!

— Хэлло! — откликнулся я несколько озадаченно и убрал револьвер.

— Надеюсь, я вам не помешал?

— Вы как всегда полны оптимизма, — заметил я. — Хотелось бы узнать, что вас привело сюда. И к тому же еще этот странный костюм… Вы что, каждый раз так наряжаетесь перед оздоровительными прогулками?

— Послушайте, доктор, я сейчас не в состоянии оценить ваше остроумие. В этом замке творятся какие-то загадочные дела.

— В самом деле?

— Не будь я коннемарцем, я бы сказал, что это место сборища призраков. А так я даже не знаю, что и подумать. Вам тут случайно не встречался здоровенный амбал с факелом? Он еще одет в такую хламиду, как из рождественской пантомимы. Жутко неприятный тип.

— Я случайно даже разговаривал с ним. Его зовут Джон Гриффит.

— Вот как? Ну что ж, фамилия вполне человеческая. В Уэльсе каждый второй — Гриффит. Но зачем он шляется около наших комнат?

— Понятия не имею.

— Не знаю, как вам, но мне этот обалдуй действует на нервы… А больше ничего вас не насторожило? Например, есть ли у вас ключ от двери?

— Нет.

— И у меня нет. А в ваших вещах кто-нибудь рылся, пока вы ужинали?

— У меня исчезли патроны из револьвера.

— Гм… Занятно. Кстати, доктор, вы бы не взглянули, как там мой пакет, который мы переложили к вам в чемодан?

Мне ничего не оставалось, как слезть с кровати и достать второй чемодан — тот, который я еще не успел распаковать. Все мои вещи оказались на месте, но пакет пропал.

— Забавно, — сказал Мэлони. — В этом замке водятся или воры, или привидения.

Я, однако, не склонен был к столь легкомысленным выводам. Если бы сюда забрались обычные воры, они украли бы деньги или в крайнем случае золотой портсигар, но никак не револьверные патроны и не таинственный пакет Мэлони. Во мне снова пробудились подозрения против этого человека.

— Слушайте, Мэлони, а можно спросить, что было в вашем пакете?

Он окинул меня испытующим взглядом.

— Значит, вы не разворачивали его?

— Да вы что, спятили? Уж не хотите ли вы сказать, что это я спрятал ваш пакет? Говорите немедленно, что там было!

— Ну… всякие приспособления для скалолазания. Вы в этом все равно не разбираетесь…

Внезапно он насторожился, подскочил к двери и прислушался. Теперь уже и я услышал приближавшиеся шаги. Мэлони подошел к столу, схватил стакан и нож для разрезания бумаги и, отбивая ритм, заорал во все горло песню «Снова вернулись счастливые дни». Я чуть с ума не сошел от этого шума. Шаги удалились.

— Прошу прощения, — сказал Мэлони, — но у меня внезапно взыграла душа, и я ничего не мог с собой поделать. Все-таки жизнь прекрасна. Я чувствую себя в этом замке почти так же замечательно, как в джунглях. Кстати, со мной однажды в Либерии произошел занятный случай. Сидим мы как-то с майором у него в бунгало, играем в покер, и вдруг входит туземный полисмен и говорит, что в деревню вторглась целая свора орангутангов и что они уже захватили и разграбили три хижины. Орангутанги вообще очень опасны, когда объединяются в такие большие шайки. Обычно они группируются вокруг старейшей самки, которая становится их предводительницей. Если убить ее, все стадо сразу бросится врассыпную. Вот только как распознать эту престарелую леди среди великого множества косматых физиономий? Ну, я-то сразу скумекал, что делать, и говорю майору: доверьте это дело мне, я понимаю обезьяний язык. Короче, выхожу я из бунгало, а они уже рядом. Подступают вплотную, скалят зубы…

Но меня не интересовало, чем кончилась эта история. Я внезапно почувствовал, что за всеми фантазиями Мэлони, за его демонстративной эксцентричностью кроется какой-то тайный умысел. Он явно морочит мне голову, чтобы я не догадался о его истинных намерениях, как делал в свое время пресловутый Брут, отвлекая внимание своей будущей жертвы.

Может быть, тут сработала моя природная мнительность, но, во всяком случае, я был уже совершенно уверен, что Мэлони поднял весь этот шум, когда кто-то проходил мимо моей комнаты, с единственной целью: обеспечить себе алиби. Продемонстрировать, что он находится у меня и не замышляет ничего дурного. Просто поет себе, как канарейка…

— Прошу прощения, — сказал я, — про обезьянью самку я бы послушал как-нибудь в другой раз. А сейчас объясните мне, пожалуйста, почему вы гуляете по ночам в альпинистском костюме. Между прочим, в каком-то фильме я видел примерно такую экипировку у гостиничного вора… И кстати, вы еще не сказали, каким ветром вас занесло ко мне.

— Все очень просто. Знаете, как только нас здесь поселили, я сразу заметил, что именно здесь, на нашем этаже, есть балкон с каменными статуями, которые держат на своих головах верхний балкон. И мне тут же захотелось взобраться туда. Я еще никогда не лазал по бородатым каменным статуям. К тому же мне никак было не заснуть. Я перенервничал из-за того, что граф нас так плохо принял. А занятия альпинизмом в таких случаях очень помогают, успокаивают. Между прочим, ночное скалолазание — это вообще мой конек. Ну, короче говоря, я оделся и вышел на балкон…