Антал Серб - Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

Что такое?

Я сразу понял, что меня давно смущают какие-то невнятные звуки. Это вполне мог быть человеческий голос, но могло быть и что-то другое. Я прислушался. Сначала до меня донеслось что-то вроде «туп», потом: «кхр-р». А после этого — совершенно неописуемый вздох: сдавленный, испуганный, душераздирающий.

И все это повторялось через равные интервалы — примерно раз в три минуты.

Я зажег свет. Комната казалась на двести лет древнее, чем тогда, когда я лег. Такие залы я видел в лондонских музеях и французских замках, но там всюду висели таблички, и экскурсоводы подсказывали, что человек должен представить себе в данном интерьере. Вот там, например, прохаживался из угла в угол Наполеон, заложив за спину руки, здесь сидела за прялкой дама в кружевном чепчике.

В этой комнате не было табличек ни на одном из резных шкафов и шифоньерок, и ничто не сковывало мою фантазию. Кто знает, может, как раз здесь, сидя в старинном кресле, умирал среди кошмарных видений далекий предок графа Гвинеда, мучительно раскаиваясь в ужасных грехах, а из коридора тем временем доносились эти немыслимые звуки: «туп», «кхр-р» и тяжелый вздох. Представляю себе его состояние. Сплошной дискомфорт.

Я закурил. Дым «Голд Флейка» колечками поплыл по комнате, но от этого она не стала более уютной. На меня навалилась смертельная усталость. В дымоходе камина ветер завывал на разные голоса, словно кто-то беспорядочно крутил ручку настройки приемника. А из коридора время от времени доносились неизменные «туп», «кхр-р» и вздох.

Я уже понял, что эти звуки может издавать оконная рама или расхлябанная дверь. Не раз ветреными ночами плохо закрытое окно возбуждало мою фантазию, вызывая в воображении какие-то чудовищные фантасмагории.

Я также понял, что хочу я этого или нет, но мне придется все-таки сходить на разведку. Я себя знаю: пока не выясню, в чем дело, я не смогу успокоиться.

Я слез с кровати, накинул халат и осторожно приоткрыл дверь. В коридоре царила непроглядная темень, тянуло сыростью и гулял сквозняк. Я инстинктивно отпрянул назад, будто ступив в ледяную воду, и почувствовал, как по спине побежали мурашки.

В таких случаях я обычно хватаюсь за револьвер и поэтому всегда ношу его с собой. Должно быть, человек, который на манер голливудского ковбоя даже по ночам не расстается с заряженным револьвером, выглядит довольно нелепо, особенно при таком мирном образе жизни, как у меня, но мне никогда не хотелось испытывать судьбу.

Я выдвинул ящик ночной тумбочки — и глазам своим не поверил. То, что я увидел, поразило меня не меньше, чем если бы я обнаружил там вместо своего револьвера черепаху. Он был на месте, но лежал не в правом углу ящика, куда я его клал, а в левом. Ошибки тут быть не могло. Я даже сигареты пересчитываю перед тем, как оставить их в тумбочке.

Похолодев от ужасного предчувствия, я схватил револьвер… Барабан был пуст — кто-то вынул оттуда патроны.

До сих пор у меня крали только сигареты, бритвенные лезвия и носовые платки, но револьверные патроны — еще ни разу. И самое досадное то, что у меня не было запасных патронов. Десять лет назад, покупая этот револьвер, я взял к нему шесть патронов, как раз чтобы зарядить барабан, и после пробного выстрела в нем оставалось пять штук, которых, как я рассчитывал, мне должно было хватить до конца жизни. По правде говоря, я вообще не думал, что мне придется еще когда-нибудь сделать хоть один выстрел.

Сказать, что мне вся эта история сильно не понравилась — значит слишком мягко выразиться.

Тем временем шум за стеной нарастал прямо пропорционально моей тревоге. Казалось, будто во всех шестидесяти залах замка гремело усиленное рупорами: «Туп!.. Кхр-р!.. О-ох!..» Гостеприимная обитель, ничего не скажешь! Атмосфера накалялась. Все мои чувства были обострены до предела в предчувствии тех ужасных событий, к которым я сам того не зная приближался всю жизнь…

Ввиду полной бесполезности револьвера я вооружился карманным фонариком и, собравшись с духом, нырнул во тьму коридора.

Окно, находившееся напротив моей двери, было закрыто. Звуки исходили откуда-то слева, и я двинулся в ту сторону. Следующее окно оказалось шагах в десяти, при этом коридор делал небольшой изгиб. Как я заметил, пращуры не очень-то заботились об освещении своих жилищ.

И вот наконец — к моему вящему облегчению — я оказался лицом к лицу со злоумышленником. Естественно, оным оказалось окно. Оно не было заперто на щеколду, и обе створки уныло, как висельники, болтались на несмазанных петлях. Я немедля взялся исправлять положение.

Но это оказалось не так-то просто. Окно было снабжено какой-то хитрой доисторической щеколдой. И тут я воздал должное своей предусмотрительности. Когда-то мне в руки попало прекрасное справочное пособие по слесарному делу в средневековой Англии, и я проштудировал его от корки до корки. Это был один из тех редких случаев, когда я смог применить свои знания на практике, если, конечно, не считать разгадывания кроссвордов. Короче говоря, мне удалось блестяще справиться с древней щеколдой, и я запер окно так, что даже горничная времен Шекспира не сделала бы этого лучше.

Мои нервы успокоились. Устало, но с чувством выполненного долга я побрел в свою комнату. Я все-таки справился с главным противником благодаря своей храбрости и профессиональным познаниям. Сейчас приму бромурал и буду спать без задних ног до самого утра. А с патронами разберусь завтра.

Но судьба распорядилась иначе. История с окном оказалась только прелюдией к дальнейшим событиям.

Дойдя до поворота, я увидел возле своей двери какой-то свет. Сделал еще пару шагов — и, потеряв от ужаса чувство реальности, заорал на трех языках.

У двери стоял с факелом в руке какой-то средневековый субъект весьма внушительной комплекции.

Должен сразу оговориться: у меня даже мысли не возникло, что передо мной — привидение. Конечно, в английских замках кишмя кишат привидения, но они являются только коренным жителям этой страны, а я таковым не являюсь.

Меня ошеломило как раз то, что это не был призрак. Ведь выходцы с того света, прогуливающиеся в ночную пору по коридорам старинных замков, — явление довольно-таки заурядное. Благодаря литературе человек морально подготовлен к таким встречам и знает, что надо делать в подобных случаях. Нужно только дать обещание, что над останками этого несчастного произведут отпевание, после чего они будут преданы земле, — и все в порядке.

А что делать, если человек в полночь сталкивается у своей двери с таким средневековым верзилой? Я совершенно оторопел, даже лишился дара речи. А этот тип бросил на меня высокомерный взгляд и сухо осведомился:

— Вы что-нибудь потеряли?