Антал Серб - Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

— Дорогая, — обратился я к Пэт, — сегодня, пожалуй, ничего не получится. Я только сейчас вспомнил, что ко мне приехал племянник из провинции и собирается пробыть у меня несколько дней. Но я надеюсь, что это не последнее наше свидание и у нас еще будет время наверстать упущенное.

Она взглянула на меня с нескрываемым презрением.

Я попрощался с Мэлони, договорившись встретиться с ним на следующий день, и поплелся домой.

На другой день я, разумеется, страшно сожалел, что все вышло так нескладно, и клял на чем свет стоит свою чересчур мнительную натуру. Другие под воздействием алкоголя совершают отчаянные и легкомысленные поступки, во мне же только накапливается желчь. Но уже ничего нельзя было исправить. Я никогда больше не видел Пэт.

Последующие дни я посвятил дальнейшей моральной подготовке к предстоящим уэльским приключениям и снова листал фолианты, содержавшие труды Флудда. Я с трудом понимал латинский текст, густо приправленный каббалистическими еврейскими терминами, но думаю, что понял бы не намного больше, даже если бы все это было написано по-венгерски. На всякий случай я делал выписки, надеясь, что граф Гвинед сможет мне что-нибудь объяснить.

Из книги Флудда «Medicina Catholica» [5] «Католическая медицина» (лат.) . я с удивлением узнал, что возбудителями всех болезней являются метеоры и ветры, прилетающие из заморских стран, и немаловажная роль в этом черном деле принадлежит архангелам, повелевающим ветрами. Далее Флудд утверждал, что характер человека лучше всего можно определить по его моче, и существует даже особая наука, уромантия, которая выработала соответствующие критерии.

Я ознакомился с биографией Флудда, написанной протодьяконом Крейвеном, и перечитал великолепную книгу Дени Сора о Мильтоне и христианском материализме, в которой была очень интересная глава, посвященная Флудду.

По утверждению автора, Флудд, Мильтон и их единомышленники не верили в то, что душа может существовать отдельно от тела. А поскольку они были людьми глубоко религиозными и ни секунды не сомневались в существовании загробной жизни, то пришли к естественному выводу, что тело так же бессмертно, как и душа.

Мне вспомнился девиз Пендрагонов: «Верую в воскрешение тела». Кто знает, думал я с суеверным ужасом, что означала эта фраза для древних, воспринимавших все слишком буквально? Может быть, они считали, что вскоре после смерти восстанут из своих могил? Согласно легенде о полночном всаднике, так и случилось: сей доблестный рыцарь явился в мир, чтобы отомстить за убийство лекаря.

Мэлони не пришел на условленную встречу, где мы собирались обсудить детали предстоящей поездки, и я уже не сомневался, что придется ехать одному. Но он неожиданно нагрянул ко мне накануне отъезда.

— Хэлло, док! Ну что, едем в Уэльс?

— Лично я еду, а про вас ничего не знаю.

— Да я тут пару дней раздумывал, никак не мог решиться. Меня уже давно зазывали на Кубу. Там состоятся какие-то жутко интересные петушиные бои. Что-то вроде олимпиады. Бойцовские петухи со всего света… Ну да ладно, шут с ними! Не могу же я бросить Осборна на произвол судьбы. Да и вас тоже. Еще, чего доброго, потеряете свои очки и заблудитесь в этой дикой Англии.

— Ну хорошо. Значит, завтра отправляемся пятнадцатичасовым…

— Нет. Я уже все продумал. Миссис Сент-Клер, моя хорошая приятельница, согласилась подвезти нас на своей машине до Честера. Оттуда есть удобный поезд в Корвен, а там нас будет встречать Осборн, тоже с машиной. Ну как, годится?

Мои подозрения к тому времени уже развеялись, и я даже начал испытывать угрызения совести из-за того, что так плохо думал о Мэлони, и поэтому с радостью принял его предложение.

— Я от души благодарен миссис Сент-Клер за такую любезность. Но, право, не знаю, удобно ли это. Ведь мы не знакомы. Не стеснит ли ее совместное путешествие с совершенно посторонним человеком?

— Да бросьте вы! Я рассказал ей о вас, и представьте себе, она подтвердила, что венгры действительно существуют на свете, и она очень любит венгров, потому что их история очень похожа на нашу, ирландскую. Вы мне, кстати, ни разу об этом не говорили. Ей ужасно хочется познакомиться с вами, чтобы разузнать побольше о Венгрии. Она собирается туда в августе.

Все это выглядело достаточно правдоподобно, и я поверил ему. Обычно его небылицы отличались большей фантазией. Мы условились встретиться на другой день в фешенебельном отеле «Гросвенор Хауз», где жила вышеупомянутая дама.

В назначенное время Мэлони уже ждал меня в холле.

— Я вчера телеграфировал Осборну о нашем приезде, чтобы он ждал нас. И уже получил ответ: «All right!» [6] Хорошо! (англ.) А Элен сейчас придет.

И действительно, через пару минут в холле появилась высокая элегантная дама в дорожном комбинезоне и, улыбаясь, направилась в нашу сторону. Когда она приблизилась ровно настолько, чтобы я, при своей близорукости, смог оценить ее броскую красоту и все достоинства стройной фигуры, ее лицо показалось мне подозрительно знакомым. И пока мы обменивались рукопожатиями, учтивыми «How do you do» [7] Здравствуйте (англ.) . и всякими приличествующими случаю фразами, я вспомнил связанную с этой женщиной историю, и сердце мое забилось с сумасшедшей силой.

Три года назад я проводил лето в Фонтенбло со своим приятелем — археологом и поэтом Кристофоли. В ту пору скончалась моя несчастная тетушка Анна, оставив мне довольно приличное состояние. И мы жили в отеле «Англетер», в шикарном месте прямо напротив парка.

Однажды Кристофоли, который, кстати говоря, был самым сентиментальным человеком в мире, с крайне возбужденным видом поведал мне, что он влюблен.

Даму, являвшуюся предметом его воздыханий, я уже видел. Она каждый день в гордом одиночестве обедала в ресторане отеля, и на нее невозможно было не обратить внимания. Ее отличала своеобразная, какая-то несовременная красота, не имевшая ничего общего со стандартизированной красотой нынешних кинозвезд.

Кристофоли был симпатичным парнем и исключительно предприимчивым. Он уже успел выяснить, что даму зовут Элен Сент-Клер, она английская подданная и приехала в Фонтенбло из Парижа на собственном автомобиле. Больше о ней никто ничего не знал. Все дни она проводила в одиночестве, или гуляя в парке, или разъезжая где-то на своей «испано-сюизе», и возвращалась в гостиницу, только чтобы пообедать.

Кристофоли декламировал стихи Петрарки и ждал вечера, рассчитывая представиться ей во время танцев, которые устраивала администрация отеля. Но Элен Сент-Клер не пришла в танцевальный зал. Всю ночь Кристофоли не спал и мне не давал спать, после чего я стал испытывать к этой даме острую неприязнь.