Олег Суворов - Орден Казановы

— В каком смысле? — полюбопытствовал Субботин, перекатывая меж пальцами толстую сигару.

— Герой Достоевского не сумел переступить через труп убитой им мерзкой старушонки, чтоб сполна воспользоваться её деньгами и сделаться великим человеком. А мой герой пожертвовал любовью к прекрасной женщине во имя благородной борьбы с узурпатором, благодаря чему и оставил своё имя в памяти потомства. Именно поэтому генерал Моро похоронен с почестями в центре Санкт-Петербурга, а прототип Раскольникова зарыт на каком-нибудь безымянном арестантском кладбище.

— Вот даже как! — озадачился старый издатель, глядя на своего собеседника со всё большим беспокойством. — Кстати, а вы действительно его потомок?

— Да, — коротко отвечал Морев, но поскольку Алексей Сергеевич выжидательно молчал, вынужден был пуститься в разъяснения: — Во время своего первого пребывания в России генерал Моро вступил в любовную связь с незаконнорождённой девушкой, которая была дочерью носителя одной из самых знаменитых аристократических фамилий России и по крепостной. Это была настоящая любовь, которой генералу пришлось пожертвовать ради того, чтобы отправиться на войну с Наполеоном. Вернуться живым ему было не суждено, но эта девушка, которая является моей прабабкой родила дочь.

— Любопытно. Роман о его российских похождениях не думаете сочинить?

— Ну, если вы полагаете, что стоит... — самодовольно усмехнулся начинающий литератор.

— Конечно, стоит, почему же нет… Однако где же ваша рукопись? — Субботин склонился над столом, старательно перебирая лежавшие на нём папки, после чего поднял голову и виновато улыбнулся. — Чувствует, что её ищут, и потому прячется. С вашего позволения, пойду, поинтересуюсь у редактора. Вас не затруднит подождать?

— Нет, нисколько.

— Тогда, если хотите, можете закурить. На моём столе стоит ящик с весьма качественными сигарами. — Старый издатель тяжело поднялся со своего места, однако на пути к двери как-то странно заторопился, словно бы стремясь поскорее оставить своего посетителя в одиночестве.

Морев равнодушно пожал плечами, решив, что у старика недержание мочи или нечто в этом роде. Он спокойно встал и протянул было руку за сигарой, но тут его взгляд случайно упал на поверхность стола...

Спустя пару минут дверь кабинета вновь распахнулась, но вместо издателя на пороге появился Макар Александрович Гурский с револьвером в руке. За его спиной, также с пистолетом наперевес, виднелся жандармский ротмистр.

К немалому изумлению следователя, кабинет оказался пуст: через распахнутое настежь окно его заполняли уличные шумы Невского проспекта.

— Что за чёрт! — воскликнул крайне раздосадованный Гурский. — А где же этот злодей? Не мог же он выпрыгнуть с третьего этажа прямо на асфальт! Стойте на месте! — приказал он ротмистру, который хотел было перешагнуть порог.

Затем Макар Александрович убрал револьвер и, бегло оглядев комнату, приблизился к окну. Прямо под ним находился оживлённый тротуар, так что «господину П.Д.» пришлось бы прыгать на головы прохожим. Озадаченно качая головой, следователь прикрыл окно и вновь оглядел кабинет отличавшийся большими размерами да ещё заставленный тремя старинными книжными шкафами. Играть в прятки тут было явно негде, да ещё столь высокому человеку, как Морев! Разве что он мог спря...

Гурский не успел додумать эту мысль до конца, потому что тяжёлая гардина вдруг бесшумно колыхнулась и в следующее мгновение на голову следователя обрушилась рукоятка револьвера. Макар Александрович тяжело рухнул на ковёр, и тут же, почти одновременно, прозвучало два выстрела. Однако если пуля, выпущенная жандармским ротмистром, разбила оконное стекло, то выстрел «злодея» оказался несравненно более точным, поскольку полицейский вскрикнул, выронил револьвер и схватился за простреленную руку.

— Освободи дорогу! — тоном победителя приказал Морев, поводя дулом из стороны в сторону.

Ротмистр перешагнул порог и отступил в сторону. Не сводя с него глаз, Морев быстрыми шагами покинул кабинет, по дороге зашвырнув ногой под шкаф оброненный полицейским револьвер. Оказавшись в общем зале, он с одного взгляда понял, что в помещении редакции полно филеев, однако это ничуть не убавило его решительности.

— Всем на пол! — громогласно скомандовал «начинающий литератор», для убедительности дважды выстрелив и потолок, отчего зазвенела старинная бронзовая люстра. — Кто поднимет голову пристрелю!

И так грозен был его вид, что все находившиеся в помещении мужчины — сотрудники редакции, и полицейские — послушно стали ложиться на пол, прикрывая головы руками.

Добившись всеобщего послушания, Морев довольно усмехнулся, после чего, держа револьвер наготове и поминутно оглядываясь добрался до лестницы чёрного хода.

— Mакар Александрович, вы целы?

— Что? О чёрт, моя голова... — Быстро пришедший в себя Гурский с помощью жандарма кое-как поднялся с пола, чтобы тут же рухнуть в кресло, на котором незадолго до него сидел Морев. — Где он?

— Кажись, ушёл.

— Проклятье! Нет, но какой матёрый волчара, а? Вы сами-то что ранены?

— Да, навылет, — кивнул бледный ротмистр, продолжая зажимать простреленное предплечье.

— Невероятно! — восхищённо простонал Макар Александрович. — Нет, но до чего же отъявленный мерзавец! И как лихо ушёл, а? Но каким образом он почувствовал засаду — вот что я хотел бы знать?

— Я сделал всё, как мы и договаривались, — отнеся этот вопрос к себе, неуверенно промямлил вернувшийся в кабинет Субботин, оглядывая пятна крови на паркете и осколки разбитого оконного стекла. — Первым делом заверил его, что роман мы непременно напечатаем, а потом попытался усыпить бдительность самыми общими разговорами.

— А что вы сказали ему перед тем, как выйти? — поинтересовался Гурский.

— Что пойду искать его рукопись.

— Что?! — вскричал следователь, наклоняясь над столом и вглядываясь в название верхней папки.

— Пойду искать...

— Старый осёл! Вот же его рукопись!

Выходя из Мраморного дворца после очередного заседания конгресса, Винокуров вдруг почувствовал, что кто-то взял его под руку. Оглянувшись, он с удивлением обнаружил рядом с собою грустно улыбающегося Карамазова.

— Добрый день, Денис Васильевич. Вы не могли бы уделить мне несколько минут для беседы?

— Конечно, Алексей Фёдорович. Кстати, позвольте вас поблагодарить за сведения о пароходе «Джон Крафтон» — они оказались совершенно точны. Полиция пыталась его захватить, но злодеи предпочли взорвать и всё оружие пошло ко дну.

— Я знаю об этом из газет. Что, если мы немного прогуляемся по набережной? День сегодня безветренный, да и солнце на загляденье.