Сергей Моисеев - Переход через пропасть

Здесь жили многие поколения моих предков, и напоминает об этом поклонный крест с фамилиями родов, живших на этом месте, в том числе и Моисеевых.

Мой дед был военным. После войны работал на секретном предприятии в Пензе.

География службы моего отца была обширной. Ему довелось служить на самых восточных рубежах, на Дальнем Востоке при границе с Китаем. Однажды он чуть не погиб во время обострения на китайской границе. И мысленно прощался с жизнью, но мысли покинуть позицию у него не было.

Потом отца перевели служить в Малиновку (Харьковская область) и оттуда перебросили на самые западные рубежи, в Польшу. Военный городок в Борно-Сулиново. Я хорошо помню, я еще ходил в детский сад, но отец брал меня с собой на полигон и даже на ночные учения. Так что танчики у меня были настоящие!

После развода родителей мы с братом и матерью вернулись в Малиновку, а отец женился второй раз и дослуживал в Майкопской танковой бригаде.

На фото я с отцом и старшим братом Андреем

Когда отец уже был смертельно болен, я приехал к нему из Харькова. Он был человеком советского воспитания — крещен, но не воцерковлен. Отец был в тяжелом состоянии, уже не мог ни есть, ни пить, и сказали, что жить ему осталось считаные часы. Я объехал несколько храмов, но по моей просьбе в тот момент смог прийти священник только из храма Державной иконы Божией Матери. Он отца пособоровал и причастил Святых Христовых Тайн. И отец прямо на глазах стал оживать, почувствовал себя гораздо лучше. Стал понемногу есть и пить, и, главное, боли в желудке у него прекратились. Мы пережили это как явное чудо. Это было в начале июля, я побыл с ним еще несколько дней и поехал назад в Харьков, оставив отцу духовную литературу.

Мы созванивались, он читал книги и говорил, что чувствует себя нормально. Все прочитав, он ушел из жизни тихо и безболезненно 2 августа 2009 года.

Похороны прошли со всеми воинскими почестями, и отец упокоился рядом с сослуживцами, многие из которых погибли в печально известном, совершенно неподготовленном штурме Грозного 1 января 1995 года. Когда на сороковой день я открыл Православный календарь, то увидел, что это день памяти преподобного Моисея Мурина.

Отец и дед были советскими офицерами, но служили так, как советовал Иоанн Креститель военным: « Никого не обижать, не клеветать и довольствоваться своим жалованьем» (Лука VI, 14).

И таких служащих у нас были миллионы.

Именно такими людьми целое тысячелетие строилось огромное Государство Русское.

Наши предки знали, что человек духовно деградирует, как только перестает служить. Как только теряется оживляющая его путеводная нить высокой идеи.

В годы безбожия Богородица, взяв в свои руки Скипетр и Державу (2/15 марта 1917 года, в день, когда отрекли Государя), хранила тех людей, которые сохраняли верность присяге и честно служили Отечеству.

Моисеев Валерий Андреевич. Советско-китайская граница

Мне дорога моя фамилия, я вижу в ней изначальный смысл, который связан с образом пророка и боговидца Моисея. В имени и фамилии закодирована задача, которую должно нести человеку.

Но все же дьявол — обезьяна Бога, и его дело — все зачернять. Грязный ком был брошен и в мою фамилию. Мутная волна постсоветского периода вынесла на поверхность много мусора, и пропаганда порока на рубеже XXI века была запредельной. Когда в Харьков с концертом приезжал мой однофамилец Боря, я посчитал своим долгом «передать ему привет» от всех однофамильцев. Организовал пикет православной общественности под оперным театром.

Перед концертом зрителям были розданы листовки с выдержками из Мытарств блаженной Феодоры о загробной участи содомитов. В ярости выбежал какой-то тип (явно организатор порочного действа), стал орать. Кто позволил?! Кто организовал?! «Да кто, — отвечают ему милиционеры с усмешкой, — Моисеев организовал». И показывают ему уведомление о пикете…

Но, думаю, это только начало. Даст бог, в Харькове еще будет введен казачий патруль, и неплохо, если это начинание будет ассоциироваться с фамилией Моисеева. В некоторых случаях доброе слово и нагайка на духовно болящих действуют лучше, чем просто доброе словесное наставление на путь истинный.

Однажды брился перед зеркалом и говорю: «Господи, ну как же так, такая фамилия красивая, а передать некому? Дочь выйдет замуж, сменит фамилию, а сына нет».

Через некоторое время жена сообщает мне, что беременна. Я говорю: «Это сын! Господь меня услышал!»

В ночь перед рождением сына вижу сон. Вдоль дороги стоят столбы освещения. Смотрю в одну сторону, вижу, как на столбах, уходящих в бесконечность, горят лампочки. Напротив, в другой стороне, столбы, уходящие в бесконечность, еще без лампочек. Я беру лестницу, поднимаюсь. Мой отец дает мне лампочку, я ее вкручиваю в консоль, и лампочка загорается.

Оля будит меня, говорит, что пора в роддом.

Все-таки как важно продление своего рода по мужской линии, отсюда, с земли, нам, может, этого до конца и не понять.

Пройдут годы. По Москве двинется «Бессмертный полк». Мой сын Михаил пойдет с портретом своего прадедушки Моисеева Андрея Михайловича. Он во время Великой Отечественной был начальником районного ПВО г. Куйбышева (на тот момент второй столицы СССР), а моя дочь Анастасия — портрет прадедушки Буторина Максима Георгиевича. Он был призван на войну в 1941 году, и это чудо, но, будучи простым пехотинцем, дошел до Берлина!

Моя бабушка Антонина Ивановна (в девичестве Панова) работала сельским фельдшером, она была верующей и, провожая мужа на войну, оставаясь сама с четырьмя детьми, зашила ему в гимнастерку, как последнюю надежду на спасение, ладанку с молитвой «Живый в помощи Вышняго».

Дед Максим попал в плен, немец заставил его рубить дрова. Но известно, что когда человек искренне обращается к Богу, то для него исчезают все путы, все препоны, и душа становится свободной.

Это наглядно показал Бондарчук в фильме «Война и мир». Плененный французами Пьер Безухов, обращаясь к усеянному звездами небу, восклицает: «Меня взяли в плен! Меня! Мою бессмертную душу!»

И с моим дедушкой Максимом произошло нечто подобное. Может, не так ярко и пафосно, как в фильме. Но потомственный уральский казак пришел в себя. Он вспомнил, что с ним 90-й псалом, вспомнил слова молитвы, к Богу записанные царем Давидом. Слова, которые произносили русские воины перед Ледовым побоищем, Куликовской битвой, перед Бородинским сражением. В силе этой молитвы усомнились комсомольцы-добровольцы и лишь после страшных поражений, когда миллионы русских людей погибли и попали в плен, только тогда эти забытые слова, которые слышит Бог, стали ими мучительно вспоминаться.