Сергей Моисеев - Переход через пропасть

Уже позже однажды Петрунько пришлось посидеть в полицейском участке на Якиманке за вторичный срыв педофильной выставки. Начальник отделения Павел Василенко был к Петрунько враждебно настроен, и его три дня забывали кормить и поить. Сашко перенес это стоически, и к удивлению Василенко (который был уверен в том, что депортирует Петрунько) даже вида не подал, что что-то не так.

А для Бородавки, игравшего роль политэмигранта, вынужденная аскеза была невыносима. Одно время он жил с Петрунько, Роговым и Пойдой (Чебурашкой) под Москвой и периодически объедал товарищей. Однажды яростно сцепился за банку консервы с Чебурашкой возле холодильника. Если бы не вмешательство Сашко в роли рефери, то в последующем полицейском протоколе могло значиться, что смертоубийство произошло на почве внезапно возникших неприязненных отношений, а помятая зубами чревоугодника Бородавки консервная банка стала бы важным вещдоком.

В целом Бородавка не терял времени на размышления о душеспасительности добровольного самоограничения. Он активно внедрялся в политическую тусовку Москвы, везде где только можно завязывал контакты, светился на ТВ. Юлил, лебезил, стелился под любым ресурсным и нужным ему человеком и пренебрегал теми, кто был ему не нужен. В этой тусовке он чувствовал себя как рыба в воде, о таких мелочах, как легализация своего пребывания на территории России, не думал. Его, как говорится, понесло. Одна наша общая знакомая И. поведала мне, что Бородавка ей хвастался, что даже второго мая после траурных мероприятий, посвященной одесской Хатыни, у него были шашлыки и секс.

Слово «бабки» было наиболее употребляемым в его лексиконе.

Однажды при мне Бородавка, забывшись, как бы между прочим разменял сто долларов, а потом, спохватившись, стал путанно объяснять происхождение валюты и в заключение говорит: «Да, Серега, ты для меня так много сделал, я куплю тебе чебурек!»

Поразмыслив над подачей Бородавки о том, что именно Петрунько сбушник, я сказал Саше пропасть из Москвы на неделю и выключить телефон. А Бородавке, и только Бородавке, мы донесли по секрету, что Сашко через «коридор» заехал в Харьков, чтобы забрать в ОВИРе свой загранпаспорт. Все было правдоподобно, о загранпаспорте в ОВИРе Бородавка знал, и о коридоре тоже. Через два дня к жене Петрунько в Харькове ворвались сбушники, все перерыли, спрашивали: «Где муж? Мы знаем, что он заехал!»

Когда Петрунько включил телефон, то обнаружил, что в телефоне отмечены странные входящие звонки с иксами вместо номера.

После этого Бородавка имел неосторожность попасться нам на глаза на круглом столе у Стрелкова.

(НАУЧНО-ЭКСПЕРТНАЯ СЕССИЯ «НОВОРОССИЯ КАК ЭКЗАМЕН РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА.» [ЧАСТЬ 2])

https://www.youtube.com/watch?v=4MtoF6ABFQY)

На мероприятии мы вели себя пристойно, а после заседания объяснились, и Бородавка получил от Петрунько по морде…

И в итоге он, несмотря на шумную кампанию по его защите в центральных российских СМИ, был депортирован на Украину за нарушение миграционного режима с запретом въезда в Россию на 20 лет!

Вернувшись на Украину, Бородавка на судах стал давать показания против участников сопротивления. И как мы и предполагали, оказался не в застенках, как другие участники «Русской весны», а на телеэкранах. Кочуя с одного канала на другой, он рассказывает о том, что борцы с украинской хунтой сплошь негодяи и воры. При этом особенно часто, как мантру, повторяя фамилии Моисеева, Корнева и Петрунько.

Желание вновь издавать газету в Москве было всегда, но, думается, не хватало воли и решимости. С возрастом вообще все труднее решаться на действия. Может, потому, что отчетливо видишь как каждый шаг, каждое действие вызывает круги последствий. Эти последствия живут своей жизнью, и результат, как правило, далек от того, что было задумано.

Тем более в эпоху интернета мало кто понимает, зачем нужны газеты. А ведь именно газета способна создать нужный восходящий поток, собрать воедино и направить в одно русло разрозненные идейные и волевые импульсы людей; через печатное издание включаются малопонятные, можно даже сказать, какие-то мистические механизмы.

Мало кто понимает, как важно положить мысль на материальную основу. Писать, даже в стол — это уже значит вступить в борьбу на уровне идейных полей. А газета — это еще и организатор. В условиях мировой информационной войны каждый мало-мальский ресурс важен и нужен.

Я все как-то оглядывался на объективные трудности, отсутствие времени и возможностей, но потом понял: так не выйти из тупика! Хотя у нас и нет опоры на сильных мира сего, но ведь первый настоящий импульс — это воля и вера, момент, когда действуешь решительно, без оглядки. И тогда Бог поможет пройти избранный путь. Важно верить, что Он в трудный момент протянет тебе руку со словами: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» (Мф. 14, 31) Сколько раз я уже побывал в такой ситуации и сколько раз еще предстоит побывать? Бог знает…

Но решение принято, и шаг сделан. Господи, помоги!

И вот выпустил первый номер, подготовил макет второго номера и разослал его по интернет-рассылке. А в печатном виде выпустить его никак не получалось. Не мог найти на это средств. Сидел на скамейке на бульваре в районе Чистых прудов и думал: что я делаю? Может, я сам придумал занятие для себя и еще вовлекаю в это окружающих людей? Отрываю их от дел более насущных. Меня одолевает мучительная мысль. А может, мое дело объективно никому не нужно? Сколько сделано кем-то до меня, сколько еще будет сделано? Великие идеи овладевают массами людей, сталкиваются и, подобно жерновам, перемалывают человеческую самость и гордость в муку. Твердые зерна нашей самости, устоявшихся представлений, попадая в эти жернова, лопаются. В этой войне всех против всех каждый вооружается ножом собственной правды. Лезвия этих ножей затачивает дьявол и услужливо подает правдолюбцам. Правдолюбцы с энтузиазмом лезут на баррикады, гибнут сотнями и тысячами, иногда миллионами, а плодами их борьбы пользуются негодяи, которые, в свою очередь, сами являются орудиями и жертвами врага рода человеческого.

И вот получается, исполнившись благих намерений, человек отстаивает абстрактную правду, бьется за нее, а по итогу становится реальным транслятором зла. На деле выходит, что правда и справедливость — это емкость, которую каждый наполняет своим содержанием. Все ищут правду, но если всмотреться, то можно увидеть, что правда — это бульдозер, который расчищает площадку под наш проект и уничтожает чужие.