Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Тогда кто берет?

— Его заместитель — Алибек Махмудов.

— И на чем же он специализируется?

— Дела уголовные закрывает. Неделю назад одного наркомана «отмазал». Только Махмудова вам не взять.

— Это почему же?

— У него дядя большая шишка в районной прокуратуре.

— Значит, его наверняка будут тянуть на место вашего Хамида Нигматовича?

— Вполне, — согласился с этим предположением Кухарчук.

«Уже неплохо, — подумал Габрилянов. — Человек, который подсиживает другого, да еще нечист на руку, всегда удобная мишень для вербовки».

— А в республиканском МВД у кого-то из ваших мздоимцев есть родственники? — продолжал свой допрос чекист.

— Хотите против Эргашева компромат нарыть? — догадался капитан.

— Не твоего ума дело, что мы хотим, — грубо оборвал милиционера Габрилянов. — Твое дело маленькое — сидеть и на мои вопросы отвечать. Итак, есть кто-то?

— Нет никого, — мотнул головой капитан. — У нас, кроме Махмудова, только еще зам по снабжению блатной — у него мать в горисполкоме работает. Но я про него ничего не знаю.

— Значит, теперь узнаешь, если в тюрьму сесть не хочешь. Иначе, на хер ты нам такой нужен? Короче, бери ручку, лист бумаги и пиши подписку о сотрудничестве.

Сказав это, Габрилянов сделал еще одну глубокую затяжку, после чего щелчком отбросил недокуренную сигарету в дальний угол кабинета, в очередной раз демонстрируя, кто здесь хозяин.

Затаившись между камней и наблюдая за действиями «духов», которые отлеживались перед очередной атакой, Хомутов мысленно прикидывал, сколько он еще может продержаться. В магазине у него оставалось половина патронов, плюс к этому у него было три гранаты, одну из которых он собирался оставить для себя. Прослужив почти два года в Афгане, он прекрасно знал, как «духи» издеваются над пленными советскими солдатами. Они, конечно, и над трупами могут измываться не менее изощренно, но это уже значения для Хомутова не имело — главное, не пережить это, будучи живым.

— Эй, зёма, давай договоримся, — услышал Хомутов с позиции «духов» голос их главаря — Азиза.

— Манда с ушами тебе зёма, — тут же ответил солдат.

— Ладно, не кипятись, я же по-хорошему к тебе обращаюсь, — не меняя тона, продолжал вещать Азиз. — Ты герой, мы это знаем. Еще пяток моих людей положишь, а потом взорвешь себя гранатой. Мы это уже проходили. Только на хер тебе сдались эти афганцы — я тебе себя предлагаю. Ты же хочешь меня грохнуть?

— Хотелось бы, — честно признался Хомутов. — Только ведь ты, сука, за спинами своих шакалов прячешься.

— Вот я и предлагаю тебе — давай вдвоем решим наши проблемы. Я сейчас выйду из-за камней без автомата — только с ножом. И ты сделаешь то же самое.

— Ну да, нашел дурака — я выйду, а твои шакалы меня грохнут.

— Никто тебя пальцем не тронет — это же мужские разборки, — заверил солдата Азиз. — Здесь это все понимают. Убьешь меня и будешь дальше геройствовать. Ну, так как — договорились?

— Хорошо, выходи, — согласился Хомутов.

После этих слов Азиз поднялся из-за камня и сделал с десяток шагов вперед. В руках у него, действительно, ничего не было — свой автомат он оставил на земле. Увидев это, во весь рост встал и Хомутов — тоже без автомата, но с ножом, который был заткнут за пояс.

— Ты смелый парень и все больше мне нравишься, — вновь заговорил Азиз. — Неужели тебе охота помирать вдали от родины?

— На херу я вертел эту родину, — грубо ответил Хомутов.

— Тем более странно — переходи к нам.

— Ты меня с собой не равняй, — усмехнулся Хомутов. — Я — русский, у меня предками были вольные казаки, в Донской армии воевали. А твой, небось, у красных комиссарил.

— Чего же ты за красных кровь теперь проливаешь? — продолжал удивляться Азиз.

— Я за себя кровь проливаю — больше не за кого.

— Сирота, что ли?

— Вроде этого, — кивнул Хомутов. — Только хватит лясы точить — может, делом займемся?

— Делом, так делом, — согласился Азиз и, достав из ножен лезвие, спросил: — Узнаешь, чей резак?

Хомутов хорошенько пригляделся, и узнал нож, который раньше принадлежал его товарищу — Николаю Мироненко.

— Хороший солдат был твой кореш, — усмехнулся Азиз. — Только жизнь короткая.

— У нас у всех здесь жизнь не слишком долгая, — ответил Хомутов и первым бросился на врага.

Азиз отскочил в сторону и, выбросив руку с ножом, попытался нанести режущий удар по руке противника, но тот ловко ее убрал, при этом чиркнув лезвием по лезвию противника.

— А ты хорош, — похвалил солдата Азиз. — Где научился?

— Детдом всему научит, — ответил Хомутов и сделал новый выпад — на этот раз не режущий, а колющий.

Азиз отбил и этот удар, после чего резко ушел в сторону и совершил секущий выпад, попытавшись достать до горла противника. Удар едва не достиг цели — в последнюю секунду Хомутов отклонился назад и клинок врага разрезал гимнастерку у него на груди, задев и кожу. На просаленной материи тут же проступила кровь. Пользуясь моментом, Азиз попытался нанести добивающий удар, но Хомутов отскочил влево, продолжая все время перемещаться из стороны в сторону и делая вращательные движения руками. Глядя на его действия, Азиз сразу определил, что его противник хорошо знает о том, что баланс в движении — главный принцип ведения боя на ножах. Точно такой же вывод о своем сопернике сделал и Хомутов.

Их бой длился уже пять минут и все это время душманы, сгрудившись за камнями, с интересом следили за этим поединком. Они верили в своего командира, который у них на глазах победил не в одном десятке подобных схваток. За плечами Хомутова, конечно, не было такого количества ножевых боев, но кое-чему за годы своего детдомовского детства и юности, а также за два года боевых действий в Афгане, он все-таки научиться успел. Поэтому сдаваться на милость врагу не собирался. Тем более, когда тот фехтовал ножом его боевого товарища, убитого им же.

Во время очередного выпада Азиза Хомутов отвел его руку с ножом в сторону и сумел прилипнуть к его руке своим предплечьем. Затем он нанес удар ножом, но Азиз ушел в сторону и, уходя, сумел достать своим лезвием плечо солдата. Раздался звук рвущейся материи и на землю брызнула кровь — столь глубокой оказалась рана. Хомутов скорчился от боли и Азиз, не давая ему опомниться, снова пошел в атаку. Но солдат сумел сгруппироваться, отбил очередной выпад и сделал подсечку — подсек правую ногу противника. Азиз повалился на землю и, падая, выронил нож. Хомутов бросился на врага сверху, целясь клинком в шею врага. Но Азиз выставил перед собой согнутую в локте руку, не давая солдату дотянуться ножом до его шеи. И тогда Хомутов стал бить свободной рукой по рукоятке клинка, пытаясь вбить его в ненавистную шею с торчащим наружу кадыком. Еще немного и лезвие достигло бы цели. В это поверили даже моджахеды, поскольку один из них тут же взял на мушку своего «калаша» голову русского и готов был уже нажать на курок. Но в следующую секунду Азиз сунул руку в карман своих спецназовских брюк и, выхватив, спрятанный там нож с выкидным лезвием, вонзил его в левый бок солдата. От резкой боли тот подался в сторону, чем и воспользовался Азиз. Оттолкнув от себя Хомутова, он двумя режущими ударами по правой руке заставил его выронить оружие, а потом, перекатившись по земле, оказался у него за спиной. Вскочив на ноги, Азиз схватил солдата за волосы, задрал голову вверх и полоснул по горлу отточенным лезвием своего ножа.