Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— И ты этому веришь? — искренне удивился Денис. — Если да, то тогда ты настоящий мудило. Я тебе как вор с большим стажем скажу: никакой порядок он навести не собирается. Там же у них клановая система, как и у нас, у воров. Андропов хочет свой клан поднять, а другие, наоборот, опустить, чтобы место свое знали и на союзный общак еще энергичнее работали.

— А что за клан он представляет? — продолжал вопрошать Баграт, для которого все эти сведения были, как гром среди ясного неба.

— Как какой — кремлевский, завязанный на кавказский. Он же родом из Ставрополя, а это граница с Северным Кавказом. Теперь, когда он до кресла генсека добрался, у него одна задача — место расчистить для своего будущего преемника. Он-то сам уже старенький, не долго протянет, вот и старается «поляну зачистить» для более молодого. Сюда, например, своих архаровцев прислал, которые вместе с местными «конторскими» будут узбеков уму-разуму учить. У узбеков же таких связей в Москве, как у кавказских, отродясь никогда не было — вот и отдуваются.

— Так Рашидов же член Политбюро, — напомнил приятелю Баграт.

— Не член, а всего лишь кандидат — а это большая разница. К тому же он интеллигент — книжки пишет. А время таких деятелей проходит. Теперь матерые торгаши к власти рвутся. Эти всех продадут, причем не единожды. У нас, у воров, то же самое происходит. Все «честняги», кто старые традиции соблюдал, постепенно уходят, а на их место воры-коммерсанты приходят. Вот и нацелились на Узбекистан — здесь ведь не только хлопок выращивают, но и золото добывают — в Мурунтау. Очень много добывают.

— А при чем здесь золото?

— При том, что оно всегда в цене будет, дурачок. Дела у нашей экономики, видимо, совсем херовые, вот это золото и пригодится, чтобы им с господами капиталистами расплачиваться.

— Так это золото и раньше ваш Узбекистан в союзную копилку сдавал.

— Правильно, но при каких условиях? Вот поэтому Рашидова и собираются сплавить, чтобы более сговорчивых поставить. Они сначала будут под дудку Андропова плясать, а потом и под дудку его сменщика.

— А кто им будет?

— Я же сказал, что это клановая система. Андропов «поляну зачищает» для кого-то из своих. Значит, он должен быть его земляком. Только помяни мое слово, нахлебаемся мы с этим преемником.

— Это почему?

— Потому что, когда у нас говорят про наведение порядка, значит, будут либо народ отстреливать, либо его грабить. А то и всю страну по миру пустят.

— Тебе-то чего бояться — это же твоя профессия по карманам тырить? — искренне удивился Баграт.

— Одно дело тырить, когда кругом все устаканилось, и другое — когда все дыбом встанет. Ты представляешь, сколько всякой шелупони повылазит — мама не горюй! А тем, кто наверху ничего не будет — они уже выше крыши всего нахапали, а вот здесь, внизу, такая дележка начнется, что под раздачу каждый может угодить. Я это уже третий месяц жопой чувствую.

— Почему только третий?

— С тех пор, как здесь ментовских «шишек» шмонать начали. Но это только начало — следом и за партийных наверняка возьмутся. У наших воров по этому случаю сходняк был. Так там прямо говорили: кавказских трогать не будут, а всех остальных — за милую душу. А я от кавказских всегда в стороне старался держаться. Но теперь, судя по всему, чтобы выжить, придется к ним на поклон идти — иначе не выжить. Если уж сама Москва за этим стоит.

— Может, ты преувеличиваешь — у страха, как известно, глаза велики.

— Я же тебе говорю, что «контора» сюда своих московских бульдогов прислала, чтобы они за кавказских радели. Какой-то полковник Габрилянов их возглавляет.

Услышав эту фамилию, Баграт едва не поперхнулся куском мяса, которое он только что отправил в рот.

— Ты чего? — уставился на него Денис.

— Слишком большой кусок откусил, — соврал Баграт и, взяв со стола стакан с минеральной водой, сделал несколько глотков.

— Везет же тебе на «куски» — сначала в портмоне его отхватил, теперь вот здесь, — усмехнулся Денис. — Ну, ничего, не дрейфь — найдется твоя Тамилла. Женишься на ней, детишек наделаете. Ведь кто бы к власти не пришел, жизнь все равно никто не отменит.

— Это верно, — согласился с приятелем Баграт и стал спешно прощаться.

Вечером, когда он сидел в своей комнате в общежитии и читал учебник по ЭВМ, к нему внезапно зашел отец и с порога заявил:

— Собирайся, в город поедем — развеемся.

— Не хочу, мне к экзаменам готовится надо, — ответил Баграт, не отрывая взгляда от учебника.

— Ерунду не говори — тебя и так примут, — заявил отец.

— Я же сказал, что сам буду поступать — без твоей протекции.

— Хорошо, сам, — согласился родитель, — но ты же и без учебника все прекрасно знаешь. К тому же пара-тройка часов роли не играют. Поэтому собирайся.

Однако Баграт продолжал лежать на диване с учебником в руках. Он лишь перевел взгляд на отца и спросил:

— А чем ты здесь занимаешься?

— С тобой разговариваю — уговариваю тебя пойти отдохнуть, — искренне удивился отец.

— Я не про это тебя спрашиваю. Чем ты занимаешься в Ташкенте?

Судя по тому, как посмотрел на сына родитель, было видно, что этот вопрос застал его врасплох. Но это длилось лишь мгновение. Затем отец присел на диван у ног отпрыска и спросил:

— А почему тебя это вдруг стало интересовать?

— Я все-таки твой сын, к тому же старший. Так чем ты здесь занимаешься?

— Порядок навожу, — после небольшой паузы ответил, наконец, отец.

— А в чем заключается этот порядок?

— В том, чтобы разного рода казнокрады сидели в тюрьме, а не в теплых креслах.

— Тогда почему этот самый порядок ты не наводишь, например, в Грузии? Там этих казнокрадов не меньше, чем здесь.

— В Грузии другие люди будут наводить порядок.

— Когда?

— А я откуда знаю? — продолжал удивляться отец.

— Но ты не задумывался над этим — почему в Узбекистане наводят порядок, а в Грузии даже не собираются? А ведь там чуть ли не вся милиция берет взятки. Отец моего приятеля, Шалва, сын заместителя министра внутренних дел, который инспектирует экономику. Так ему взятки каждый месяц несут местные цеховики. Но его не трогают, потому что на эту должность он попал благодаря своим связям с Шеварднадзе. Об этом вся Грузия знает.

— Замолчи! — закричал Габрилянов-старший и даже замахнулся на сына. — Мы тебя с матерью не для того вытащили из Грузии, чтобы ты теперь уже здесь угодил в какую-то историю из-за своего длинного языка. Заруби себе на носу: есть такие дела, куда лучше не соваться. Неужели тбилисская история тебя, олуха, ничему не научила?

Выпалив этот монолог, отец встал с дивана и подошел к окну. Достав из кармана пачку сигарет, он хотел было закурить, но сын не дал ему этого сделать: