Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— У тебя дома велик есть?

— Конечно.

— Тогда выноси его во двор, а я тебе потом все объясню.

Услышав это предложение, паренек тут же отбросил в сторону прут и побежал за велосипедом. И спустя пять минут уже стоял во дворе со своим «железным конем».

— «Орленок»? Хорошая машина, — похвалил парня Бородин и продолжил: — Ты знаешь перекресток у трех переулков — Токмакова, Гороховского и Денисовского? Это в пяти минутах отсюда. Так вот на травяном газоне справа лежит камень. На самом деле это вовсе не камень — это «закладка». Мы с друзьями придумали такую штуковину, как в фильмах про шпионов. Внутри этого «камня» хранится документ, который мне надо забрать. Вернее, теперь уже тебе, Паша. Твои действия будут такие. Ты на велике подъезжаешь на перекресток, хватаешь камень и кладешь его вот в этот пакет, который будет висеть у тебя вот здесь.

И Бородин собственноручно повесил на руль небольшой холщовый пакет с двумя ручками, после чего продолжил свою речь:

— Забрав «камень», ты врубаешь пятую скорость на своем «Орленке» и газуешь направо — прямо по Токмакову переулку.

— В сторону школы? — спросил мальчишка.

— Точно — 346-й. А ты, случайно, не в ней учишься?

— Учился до пятого класса, а потом меня в соседнюю перевели — в 325-ю.

— Это которая чуть дальше по Гороховскому переулку?

Бородин прекрасно знал эти места еще по временам своей учебы в «лесной школе». Они тогда вообще излазили весь центр города и прилегающие к нему окрестности, когда играли в «прятки» — участвовали в играх с «наружкой» из 7-го управления.

— Угадали, — радостно ответил своему взрослому собеседнику подросток, лицо которого осветила широкая улыбка.

Судя по этой реакции, будущее приключение его здорово увлекало, и он буквально в нетерпении перебирал ногами, как тот самый конь на ипподроме, который ждет, не дождется старта скачек. Но Бородин не торопился махать «флажком», поскольку не все еще сообщил мальчишке:

— Сразу за белой девятиэтажкой и поворотом к школе есть дом с аркой. Знаешь такой? Так вот, нырнешь в эту арку и выедешь во двор. Я буду стоять справа от арки, кинешь мне пакет, а сам гони дальше дворами к Разгуляю. За тобой будет погоня, так что не обращай на нее внимания — крути педали, как только можешь сильнее.

— Крути педали, пока не дали? — пошутил в ответ паренек, у которого от предвкушения скорой авантюры буквально горели глаза.

— Если тебя эти дядьки поймают, можешь рассказать им про меня без стеснения — это же игра, — продолжал напутствовать мальчишку Бородин. — Скажешь, так, мол, и так, какой-то патлатый дядька в кепке и в очках попросил поиграть в игру про шпионов. Но про деньги им ничего не говори.

— Про какие деньги? — удивился мальчишка.

— Вот про эти, — Бородин достал из кармана пять рублей и протянул их мальчишке. — Тебе ведь родители таких денег не дают, наверное, а я выручу. Сходишь в кино, мороженое купишь.

— Спасибо, не надо, — замотал головой подросток.

— Ты поговорку такую знаешь: «Бьют — беги, а дают — бери?» — сделал строгое лицо Бородин. — Так что бери и не спорь. Эта пятерка тебе сердце согреет, когда ты от погони удирать будешь. Ну, как, Паша, ты готов?

Вместо ответа паренек радостно кивнул головой и, спрятав деньги, вскочил на своего «железного коня». Однако прежде чем его отпустить, Бородин дал еще одно напутствие:

— Поедешь не сейчас, а через десять-пятнадцать минут. А поскольку часов у тебя нет, сделаешь ровно пять кругов вокруг своего дома. Я за это время успею занять место у арки.

Сказав это, Бородин ласково взъерошил волосы на голове у мальчишки и направился туда, где он должен был встретить своего юного помощника. А тот, как и напутствовал его Бородин, сделал пять кругов вокруг дома, после чего направил свой велосипед к нужному перекрестку, до которого от его двора было рукой подать — метров четыреста.

Когда мальчишка подъехал к газону у перекрестка, он сразу заметил в траве ту самую вещь, о которой ему говорил Бородин — серый камень средней величины. Притормозив у бордюра, паренек одним движением руки схватил «камень» и ловко бросил его в сумку, висевшую на руле. После чего сорвал велосипед с места и, свернув направо, как заправский велогонщик рванул по прямой к дому с аркой. Увидевшие эти манипуляции чекисты, находившиеся в старинной усадьбе, тут же дали знать об этом своим товарищам. И первой за мальчишкой стартовала «Волга», взяв буквально с места в карьер. Однако в силу запоздалого старта, она все равно отставала от беглеца метров на двести. И этого времени мальчишке вполне хватило, чтобы завернуть в арку, пулей промчаться по ней на велике и на выходе сбросить сумку направо — туда, где в кустах притаился Бородин. Тот тут же забрал сумку и вернулся на прежнее место — в заросли. И в этот самый миг из арки выехала «Волга», которая преследовала беглеца. Когда она скрылась, Бородин еще какое-то время просидел в своем укрытии, после чего выбрался наружу и, переложив сумку в полиэтиленовый пакет с надписью «Миру — мир!», неспешным шагом направился в сторону, противоположную от Разгуляя.

Придя домой и, разгримировавшись, Бородин достал из книжного шкафа томик со стихами Алишера Навои и, усевшись за стол в своем кабинете, принялся за расшифровку ташкентской депеши. Работа предстояла кропотливая.

Когда Алексей Игнатов вошел в огромный кабинет министра внутренних дел СССР Виталия Федорчука, последний сидел за столом и что-то писал. Увидев гостя, он жестом пригласил его присесть на свободный стул, а сам продолжил заниматься своими делами. Усевшись на стул, Игнатов огляделся. Несмотря на то, что в милиции он служил уже более полутора десятка лет и неоднократно бывал в этом здании, построенное еще в бытность министром Лаврентия Берия, который доверил это строительство немецким военнопленным, однако в этом министерском кабинете Игнатов был впервые.

Наконец, оторвавшись от своих бумаг, министр снова взглянул на гостя и неожиданно спросил:

— За что вас сослали на «землю»?

— Мне этого не сказали, — ответил Игнатов, решив не говорить всей правды.

На самом деле кадровик, который его увольнял, сослался на негласный приказ нового министра Федорчука, который, якобы, на каком-то совещании, стоя у карты Советского Союза, махнул рукой от Москвы в сторону Урала и произнес: «Всех — за Урал». Под эту раздачу угодили тысячи сотрудников милиции, в том числе и Игнатов. Но ему, в отличие от многих, повезло — за безупречную многолетнюю работу его решили оставить в столице, но отправить на «землю» — опером в отделение милиции.