Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Но ты забываешь, что он затеян в знак примирения между двумя этими партиями.

— Вот именно в знак этого таджики вам и уступят. Именно поэтому, кстати, на праздник не захотел приезжать их лидер Набиев.

Рахмон Набиев возглавлял Компартию Таджикистана с апреля прошлого года, сменив на этом посту внезапно скончавшегося Джабара Расулова. Причем оба они были из одного клана — ленинабадского (или худжантского). Таджики составляли в Афганистане почти половину населения и в основном ориентировались на партию «Хальк» — соперницу «Парчам».

— Это ты предполагаешь или знаешь точно? — поинтересовался Красницкий.

— Если я и предполагаю, то все мои предположения основаны на многолетнем опыте — я все-таки вот уже два десятка лет вращаюсь в кругах, близких к верхам, — резонно заметил Звонарев.

— Это верно — ты интриган тот еще, — улыбнулся Красницкий и добавил: — Но даже если ты и прав, то мы будем биться по-настоящему.

— Ради бога, просто имей мои слова в виду.

— Финал тоже расписан заранее? — после небольшой паузы, задал новый вопрос хозяин кабинета.

— По этому поводу мне ничего неизвестно. Однако, исходя из тех же предположений, в полуфинальном противостоянии «Памира» и «Звезды», победит последняя. Ты же помнишь, как они сыграли в мае в первой лиге?

Вопрос был риторический — Красницкий прекрасно знал, что джизакцы тогда победили с разгромным счетом 4:0.

— Так что финал должен получиться интересным, — продолжил свою мысль Звонарев. — Ведь на глазах у Рашидова джизакцы вряд ли посмеют играть против вас в поддавки. Кстати, два последних тура в первой лиге они никак не могут выиграть — только проигрывают. И это тоже хорошо — значит, здесь будут биться насмерть, чтобы, наконец, прервать эту неудачную серию. Согласись, это хорошие стимулы.

Возражений против этого у хозяина кабинета не нашлось, и он вынужден был согласиться. Он всегда был далек от подобного рода интриг и если когда-то в них и участвовал, то исключительно не по своей доброй воле. Чего нельзя было сказать о его друге — прожженном спортивном функционере, имевшем богатый опыт в таких делах. Вот почему, когда речь у них порой заходила об этом, Красницкий предпочитал полагаться на мнение друга, чем спорить с ним.

Войдя в бар отеля, Шарбат Пайман прошла к стойке и присела рядом с молодой особой, которая медленно потягивала через трубочку слабоалкогольный коктейль. Ее стакан был уже осушен больше, чем на половину, поэтому Пайман спросила у девушки:

— Можно тебя угостить очередной порцией коктейля?

Девушка с удивлением уставилась на Пайман, не зная, как реагировать на эту просьбу. Наконец, она ответила:

— Если денег не жалко, тогда угости.

И Шарбат, подозвав бармена, заказала ему две бокала с коктейлем.

— Ты кто — новенькая? — спросила девушка, продолжая тянуть остатки своего коктейля.

— Нет, но хотела бы ей стать, — ответила Пайман, доставая из сумочки пачку дорогих сигарет и кладя ее перед собой на барную стойку.

Всем своим видом и аксессуарами она хотела продемонстрировать собеседнице свой статус — женщины при деньгах. Девушка, к которой она подсела, работала в этом отеле проституткой и должна была знать многих его клиентов, в том числе и итальянца Франческо Розарио, которого вот уже третьи сутки разыскивала Шарбат.

Несмотря на то, что при президенте Зия-уль-Хаке Пакистан взял курс на исламизацию, и проституция в нем преследовалась и сурово наказывалась, однако внешние факторы играли в этом деле большую роль. Пакистан, который помогал Западу вести войну в Афганистане против Советов, негласно нарушал свои же запреты, в том числе и на проституцию. В отелях, где селились иностранцы, «ночные бабочки» чувствовали себя вполне вольготно под крылом не только своих сутенеров, но и полиции. Поэтому, зная обо всем этом, Шарбат Пайман действовала наверняка.

— Как ты думаешь, шансы у меня есть? — спросила Пайман у собеседницы, когда бармен поставил перед ними два бокала с напитком.

— Честно говоря, мало, — беря бокал, ответила девушка. — Меня, кстати, Лейлой зовут — а тебя?

— Зухрой, — соврала Пайман.

— Ты где раньше работала? — продолжала интересоваться девушка.

— В Карачи, но пришлось уехать оттуда — там сутенер жадный, с ним много не заработаешь.

— Здесь не лучше, — усмехнулась Лейла. — Жуткий турок Ахмед, будь он неладен. Да и полиция заставляет делиться.

— Но клиентура здесь хорошая?

— Разная, — уклончиво ответила проститутка.

— Мне в Карачи итальянцы нравились — они щедрые, — свернула разговор в нужное ей русло Пайман.

— Не знаю, мне больше американцы нравятся — там извращенцев меньше. А среди итальянцев они чуть ли не через одного.

— У меня был итальянец по имени Марко — так он больше тянул на английского дэнди, чем на извращенца.

— Значит, тебе повезло. У меня последним клиентом-итальянцем был Франческо Розарио — мерзкий мафиози, для которого женщина хуже животного. Слава богу, что он пару дней назад уехал отсюда.

— На родину? — потягивая коктейль и не поворачивая головы к собеседнице, чтобы не выдать ей своей заинтересованности, спросила Пайман.

— Если бы — мотается по Пакистану ради своих бандитских дел. Не ровен час может снова сюда вернуться.

— Он что, на тебя запал?

— Вот именно — нравятся ему девушки, вроде меня. Кстати, ты бы ему тоже приглянулась — он любит грудастых.

— Ты же говоришь, что шансов у меня устроиться сюда фактически нет, — напомнила девушке ее же собственные слова Пайман.

— Я здесь ничего не решаю — решает здесь Ахмед. Так что подойди к нему, вдруг ты ему понравишься. Только учти, он может и сам тобой попользоваться.

— Как я поняла, тебе было бы лучше, чтобы меня взяли, — перевела взгляд на девушку Пайман. — В таком случае у тебя появился бы шанс скинуть этого гнусного мафиози на меня.

— А ты проницательная, — хитро улыбнулась на эту догадку Лейла. — Хочешь, теперь я угощу тебя коктейлем?

— Ну, угости, если денег не жалко, — ответила Пайман и… тоже улыбнулась.

Ей еще надо было кое-что выведать у этой разговорчивой проститутки.

Усевшись в оперативную «Волгу», Алексей Игнатов и трое его узбекских коллег-сыщиков во главе с Талгатом Агзамовым отправились в ташкентский район Юнусабад, на улицу Мирзаахмедова. Именно там, как удалось установить после однодневных поисков, проживал некто Георгий Сергеевич Заботин. Он был единственным человеком с именем Георгий в Юнусабаде, кто обитал в доме № 6 и в квартире № 12. Теперь требовалось проверить, действительно ли это тот человек, который мог знать Никиту Левко — неуловимого регбиста.