Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Как выглядел тот человек, что задушил старика? — спросил он у мальчика.

— Молодой мужчина с небольшой бородой.

— Мусульманин?

— Нет, он похож на шурави, только в нашей одежде, — сообщил мальчишка.

В описанном человеке Хаятулло без труда опознал того самого главаря, который вел с ним переговоры по поводу выкупа за девочку. Теперь выяснялось, что он не оставил своих планов и добрался до курбаши даже здесь — в Пули-Хумри.

— Ты настоящий правоверный мусульманин, сынок, — обратился к мальчишке Хаятулло. — За твое усердие я щедро награжу тебя. Но только ты должен пообещать мне, что ни одно слово, сказанное нами здесь, не станет достоянием чужих ушей. Поклянись именем Аллаха.

И мальчик упал на колени и, коснувшись лбом земли, произнес слова молитвы. После чего сложил ладони и склонился в низком поклоне. Хаятулло достал из-под курпачи несколько денежных купюр и отдал их мальчишке.

— Если кто-то тебя обидит, смело обращайся к моему брату, — произнес на прощание курбаши и приказал охраннику проводить юного гостя до ворот.

И когда курбаши остался в помещении один, он допил свой чай и стал обдумывать план, который помог бы ему обмануть этого хитрого шурави, сменившего веру.

Первое, что спросил Пулат Рахимов у матери Тамиллы, когда он пришел к ней домой, было здоровье ее дочери.

— Все по-прежнему — она без сознания, — ответила женщина, впуская милиционера к себе в квартиру.

Судя по выражению ее лица, она совсем не была удивлена этому неожиданному визиту. Видимо, события последних дней настолько вымотали ей нервы, что все реакции женщины притупились.

Пройдя на просторную кухню, где хозяйка тут же поставила на плиту чайник, гость присел за стол и задал очередной вопрос:

— Скажите, Халима Саидовна, а Баграта с тех пор, как мы с вами были в больнице, вы больше не видели?

— Нет, а почему вы об этом спрашиваете? — присаживаясь напротив, спросила женщина.

— Дело в том, что парень угодил в какую-то историю — у него в комнате в общежитии случилась драка. После этого Баграт пропал.

— Постойте, а ведь я вам соврала, — внезапно встрепенулась женщина. — Я видела его еще один раз — возле здания КГБ.

— Когда это было?

— Сегодня у нас суббота, значит, это было в четверг.

— А время встречи не помните?

— Почему не помню — около двух часов дня. Ну, да — на час у меня была назначена беседа со следователем, а потом, когда я вышла из здания, я и встретила Баграта.

— А по какому поводу вас вызывали в КГБ — это как-то связано с теми деньгами? — предположил Рахимов.

Женщина ответила не сразу. Сначала она встала из-за стола и вернулась к плите, где закипал чайник. И только потом, не поворачивая к гостю лица, сообщила:

— Моего мужа и отца Тамиллы арестовали в прошлом месяце и до сих пор держат в изоляторе. Он ни в чем не виноват — просто кому-то приглянулась ценная коллекция японских скульптур, которая досталась ему от его друга. Но муж отказывается ее отдавать.

— А вы заявляли об этом в прокуратуру? — спросил Рахимов.

— Нет, потому что это бесполезно. Во-первых, это невозможно доказать, поскольку мужа намеренно обвиняют во взяточничестве, а во-вторых — его арестовали следователи из Москвы.

— Габрилянов?

— Нет, его заместитель — Алексей Жаров.

— Но Габрилянов об этом знает?

— Наверное, если они одна компания. Ведь всем понятно, ради чего они сюда приехали — ради большой политики. А то, что среди арестованных оказались невиновные, это никого не интересует. Как говорится, паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

— Исходя из ваших слов, я предполагаю, что те деньги, которые были у вашей дочери, предназначались следователю? — догадался Рахимов.

Женщина молча кивнула головой, все так же стоя спиной к гостю.

— Вы их передали?

— Да.

— И потом встретили Баграта? Вы ему об этом рассказали?

— Я была в таком состоянии, что мне уже было все равно — кому рассказывать и что.

— А вы знаете, что Баграт — сын Габрилянова?

Услышав это, женщина обернулась и с ужасом посмотрела на гостя.

— Да, это факт, Халима Саидовна, и парень пропал именно после разговора с вами — поздним вечером того же дня.

— Вы думаете, он погиб?

— Пока я знаю только одно — в его комнате была драка, после которой он сбежал с каким-то молодым человеком. И они до сих пор где-то скрываются. И я предполагаю, что вся эта история связана с вашей — возможно, с теми деньгами, что вы передали следователю.

— Но как это можно объяснить, если Баграт — сын самого Габрилянова? Здесь что-то не вяжется.

— Не спорю, история темная, впрочем, как и все то, что происходит в Узбекистане с тех пор, как сюда приехали московские. Но у меня к вам большая просьба — если Баграт вдруг выйдет с вами на связь, скажите ему, чтобы он немедленно связался со мной. Я вам оставлю свои телефоны — служебный и домашний.

— А почему вы думаете, что он может снова выйти именно на меня? — удивилась женщина.

— Потому что ему не безразлична ваша дочь.

Сказав это, Рахимов достал из кармана рубашки записную книжку и, вырвав из нее листок, написал свои телефоны. Положив записку на стол, милиционер поднялся и сообщил:

— Извините, но выпить с вами чаю мне не удастся — времени на это у меня нет.

Когда Шарбат Пайман вошла в зал ресторана, она сразу заметила в дальнем углу столик, за которым сидел тот, кого она искала. Это был сутенер местных проституток Ахмед Бесоглу. Он жадно поедал спагетти, накручивая их на вилку, при этом запивая трапезу красным вином. Достав из сумочки сигарету, Пайман закурила и в таком виде направилась к сутенеру.

— Извините за беспокойство — можно с вами поговорить? — обратилась женщина к турку, который доел спагетти и сидел на стуле, откинувшись на его спинку.

— А ты кто такая? — с недоверием глядя на женщину, спросил турок.

— Может, вы сначала предложите даме присесть? — сопровождая свой вопрос улыбкой, обратилась к собеседнику Пайман.

Турок небрежно взмахнул рукой, указывая на пустующий стул. Присев на него, женщина положила на стул сумочку и, выпустив дым изо рта в сторону, продолжила:

— Меня зовут Зухра, я хотела бы у вас работать.

— А что ты умеешь делать? — поинтересовался турок.

— Все, что должна делать женщина, которая вот уже несколько лет ублажает мужчин, — все так же очаровательно улыбаясь, ответила Пайман.

— И ты не боишься шариатского суда? — продолжал вопрошать сутенер.

— Я боюсь лишь одного суда, — и женщина воздела очи вверх, после чего продолжила: — А с остальными судами всегда можно договориться. Как и с полицией.