Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Так вот как выглядит ваш сын, Аркадий Вазгенович, — семеня навстречу гостям, радостно молвил проректор. — Настоящий йигит, да еще и красавец! Как тебя зовут?

— Баграт, — ответил юноша, пожимая руку проректору.

— Как тебе наши края? — продолжал забрасывать вопросами гостя хозяин кабинета.

— Жарковато, — ответил Баграт.

— А ты как думал — на то он и солнечный Ташкент, — рассмеялся в ответ проректор, жестом приглашая гостей присаживаться за стол.

Когда гости последовали его совету, проректор вернулся на свое место во главе стола.

— Документы у тебя с собой? — вновь обратился хозяин кабинета к юноше.

Вместо ответа тот достал из небольшой спортивной сумки, с которой он пришел, диплом об окончании школы.

— Еще понадобится твое заявление и три фотокарточки три на четыре, — сообщил проректор.

— Заявление надо сейчас написать? — спросил Баграт.

— Не обязательно, можешь принести его чуть позже вместе с фотографиями.

— А экзамены когда? — задал очередной вопрос юноша.

— Ты не будешь сдавать экзамены, — ответил за проректора Габрилянов.

— Как не буду? — глядя с удивлением на отца, спросил будущий студент.

— Так, не будешь — тебя зачисляют без экзаменов.

— Почему?

— Потому что я так хочу, — тоном, не терпящим возражений, ответил Габрилянов.

— А я хочу, чтобы меня принимали, как всех — с экзаменами, — глядя в глаза родителю, заявил юноша.

— Ты будешь учить отца? — в голосе следователя послышались стальные нотки.

— Нет, не буду, — ответил юноша и обратил свой взор на проректора: — Верните мне, пожалуйста, диплом — я передумал к вам поступать.

От удивления лицо проректора вытянулось, рот приоткрылся. Не зная, как ему поступить, он вопросительно посмотрел на следователя.

— Не отдавайте ему диплом, — грозно насупив брови, приказал проректору Габрилянов, после чего вновь обратил свой взор на сына. — А ты будешь делать то, что я тебе скажу.

— Не буду! — и юноша вскочил со стула.

— Товарищи, не надо ссориться! — буквально возопил хозяин кабинета. — Если юноша хочет сдавать экзамены, то пусть сдает — мы пустим его с основным потоком.

И он так посмотрел на следователя, что тот понял его хитрость — экзамены будут формальными. Но этот взгляд не укрылся и от юноши, который в ультимативной форме заявил:

— Если я увижу, что экзаменаторы играют со мной в поддавки, я заберу диплом.

— Хочешь показать, что ты уже взрослый и не нуждаешься ни в чьей опеке? — спросил Габрилянов. — Хорошо, будь взрослым. Только потом пеняй на себя.

После этих слов юноша вновь опустился на свое место.

— На какой факультет ты хочешь поступить? — задал очередной вопрос абитуриенту проректор.

— Что-нибудь связанное с электроникой. Я после школы почти год работал наладчиком электронных машин.

— Прекрасно — у нас как раз есть два подходящих факультета: конструирование и производство электронно-вычислительной аппаратуры, а также электронно-вычислительных машин.

— Давайте последний — ЭВМ.

— А у тебя какая была итоговая оценка по математике?

— Пятерка.

Проректор заглянул в диплом и, убедившись в правоте слов юноши, с удивлением произнес:

— Да ты круглый отличник! А если ты что-то подзабыл, то наши преподаватели тебя подтянут. У нас знаешь, какие замечательные педагоги — один Яков Павлович Абрамян по начертательной геометрии чего стоит! Так что не бойся.

— Я и не боюсь, однако экзамены буду сдавать вместе со всеми, — вновь твердым голосом повторил юноша.

— Выйди в коридор и подожди меня там, — обратился к сыну Габрилянов.

И когда тот вышел, следователь обратился к хозяину кабинета:

— Надеюсь, вы понимаете, что будет, если мой сын не поступит в ваш институт?

— Не волнуйтесь, Аркадий Вазгенович, поступит — он же круглый отличник, да еще после производства. Мы ему и отдельную комнату в общежитии выделили — комендант уже предупрежден, вот адрес.

И проректор протянул следователю небольшой клочок бумаги.

Когда Габрилянов вышел из кабинета, он нашел сына стоящим у окна и наблюдающим за тем, как группа абитуриентов играет во дворе института в «козла», прыгая друг через друга.

— Ты зачем устроил этот спектакль? — спросил отец у сына.

— А ты зачем унижаешь людей? — вопросом на вопрос ответил юноша.

— Кого это я унижаю?

— Например, этого проректора. Думаешь, если у тебя есть «корочка» следователя КГБ, тебе все позволено?

— Попридержи язык, щенок! — грозно сверкая очами, произнес Габрилянов. — Я забочусь о тебе, олухе царя небесного. Меня могут отсюда отозвать, а ты останешься. Так вот, чтобы тебя уважали…

— Кого боятся, тех не уважают, — резко ответил юноша.

— Много ты понимаешь в жизни. Людей надо держать за горло, иначе они тебе на шею сядут и будут тобой понукать. Ты хочешь быть вечной шестеркой?

— Я хочу быть обычным человеком.

— Я в твои годы тоже хотел, но потом жизнь меня научила. В тебе говорит юношеский максимализм, а во мне богатый жизненный опыт. Так что слушай лучше своего отца — он плохому не научит. А пока вот, держи, — и Габрилянов протянул сыну купюру в двадцать пять рублей.

— Не надо, у меня есть деньги, — мотнул головой юноша.

— Откуда?

— Мама дала.

— А это тебе отец дает. Или, может, ты меня за отца не считаешь?

Эти слова решили исход дела — Баграт взял деньги, чтобы не обижать своего родителя, который хоть и оставил их с матерью двенадцать лет назад, однако всегда помогал им материально и, как мог, заботился о сыне. Здесь ничего плохого про своего отца юноша сказать не мог.

— Только что произвел посадку самолет компании «Аэрофлот», прибывший рейсом номер восемнадцать из Москвы, — раздался в громкоговорителе, установленном в зале аэропорта, приятный женский голос.

Старший лейтенант милиции Захар Корниенко закрыл газету, которую он читал все время ожидания и, оставив ее на скамейке, отправился к зоне, где встречали гостей. Ждать ему пришлось недолго. Прилетевший из Москвы налегке Алексей Игнатов вошел в аэропортовские двери одним из первых и сразу узнал своего встречающего, поскольку тот был единственный из всех присутствующих облачен в милицейскую форму. Обменявшись крепкими рукопожатиями, коллеги отправились на стоянку, где Корниенко оставил свои подержанные «Жигули» третьей модели. Пока они шли к транспортному средству, лейтенант сообщил, что ехать им придется в пригород Харькова — Покотиловку, где находилась дача бывшего директора харьковского Исторического музея, на встречу с которым и прибыл московский гость.

— В минкульте дали именно этот адрес — сказали, что старик давно уехал из города на природу, — объяснил гостю ситуацию Корниенко. — Впрочем, если вы устали, то мы можем сначала заехать ко мне и отобедать — жена у меня мастерица по части наваристых борщей с пампушками.