Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Извини, Олежек, начальство задержало, — извиняющимся тоном произнес милиционер, пожимая руку приятелю. — Но учти, у меня времени в обрез — до конца обеда.

— Мне много и не надо, — улыбнулся Шувалов. — Пойдем, зайдем в пивбар на углу Крещатика — я угощаю. Там обо всем и поговорим.

И они двинулись к указанному месту, до которого было рукой подать.

В эти часы в пивбаре было немноголюдно, поскольку андроповские инициативы по укреплению дисциплины дошли и до этих мест. Поэтому друзья легко выбрали свободный столик у окна с видом на Крещатик и заказали себе по кружке пива. После чего Шувалов сообщил:

— Платоша, выручай — моя Настька, прихватив дочку, умотала в Москву с каким-то хахалем.

— Олежка, ты о чем это — вы с Настей уже год как развелись? — не скрывая своего удивления, спросил Марчук, сдувая пену с наполненной до краев кружки с прозрачным пивом, которую поставила перед ним официантка.

— Но ты же знаешь, что я хочу все переиграть назад, а Настька кочевряжится, — продолжал жаловаться Шувалов. — И ведь у нас уже все на мази было — они вдвоем должны были на днях к моей матери отдыхать поехать. Следом и я должен был приехать, чтобы уговорить Настьку начать все заново. И тут, как назло, этот москаль объявился.

— Кто такой? — задал вполне резонный вопрос Марчук.

— Мент какой-то, приехал в служебную командировку на пару дней.

— И сразу твою Настасью охмурил? — искренне удивился милиционер. — Значит, не хочет она к тебе возвращаться, если так быстро сдалась. Ну и плюнь ты на нее, Олежка. Я же всегда тебе говорил: с бабами никогда не надо забывать, что кроме них есть другие бабы.

— Как же забыть, когда там у меня дочка растет — Олеся?

— Ничего, будешь с ней встречаться.

— Где — в Москве?

— Ах да, я же забыл, куда они уехали, — встрепенулся Марчук. — И чего ты от меня хочешь?

— Пробей адрес этого москаля — я хочу к ним смотаться и уговорить Настьку вернуться.

— А если у них там все по-серьезному?

— Олежек, я тебя умоляю — какое там серьезное! — всплеснул руками Шувалов. — Просто захотелось бабе ребенку Москву показать. Вот и все! Она же даже мою фамилию до сих пор не сменила. И вообще, какая вообще может быть нормальная жизнь с ментом?

— Ты поосторожней с нашим братом, — напомнил приятелю о своей собственной принадлежности к милицейскому сословию Марчук. — Хотя, если по правде, жизнь у нас и в самом деле поганая. Особенно в свете того, что в Кремле затеяли.

— Вот и я о том же. Ну как, поможешь с адресом?

— Как же я тебе помогу, если у меня никаких координат этого парня нету?

— А я тебе их назову. Он приезжал в Киев и в Центральном архиве работал. Там с Настькой и познакомился. Он же наверняка формуляры какие-то заполнял — это же режимное учреждение.

— Это верно, — согласился с этим выводом Марчук. — Только ты точно никакой каверзы не задумал — это же мент все-таки?

— Я же говорю, что хочу только с Настькой поговорить — заставить ее одуматься, — ответил Шувалов, хотя на самом деле его ревнивое нутро буквально клокотало от гнева к человеку, сумевшему за какие-то пару дней охмурить женщину, за которой он ухаживал почти год. Однако говорить об этом своему приятелю Шувалов не стал, опасаясь, что тот откажется ему помогать.

— Ладно, «пробью» твоего москаля по своим каналам, — согласился, наконец, Марчук.

— Тогда, может, еще по кружечке? — не скрывая радости, спросил Шувалов.

Однако милиционер взглянул на свои наручные часы и ответил:

— Нет, Олежка, пора идти. Да и две кружки пива, когда рабочее время еще не закончилось, это будет перебором.

Я же тебе говорю, что жизнь ментовская сильно изменилась, когда власть в Кремле поменялась.

— Разве только ментовская? — тяжело вздохнул в ответ Шувалов и полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться.

На углу Самотечной улицы и Оружейного переулка Алексей Игнатов встретился с участковым милиционером из 64-го отделения, чтобы вместе с ним отправиться к Алексею Косову по прозвищу Косой. За час до этого Игнатов посетил магазин «Нумизмат» на Таганке, но тамошние коллекционеры ему сообщили, что Косой был здесь с утра, а час назад отправился домой на Делегатскую. Связавшись с местным отделением милиции, Игнатов решил навестить нумизмата в его квартире.

Как выяснилось, Косой обитал в пятиэтажном доме дореволюционной постройки с лифтами-«стаканами», выходившими на улицу. Поднявшись на нужный этаж и подойдя к двери, за которой обитал нумизмат, сыщик и участковый прислушались. Из квартиры не доносилось ни единого звука. Рука участкового потянулась к кнопке звонка, как вдруг Игнатов заметил, что дверь закрыта не плотно. Он потянул за ручку и дверь… открылась.

— Есть кто живой? — спросил сыщик, заглянув в квартиру.

Ответом ему была все та же тишина. Тогда он ступил за порог и, пройдя короткий коридор, оказался в гостиной. И первое, что он увидел — тело мужчины, который лежал на полу. По луже крови, которая медленно растекалась у него под головой, сыщик сразу определил, что лежащий, скорее всего, уже труп, который стал им буквально только что. И в следующую секунду эта мысль нашла свое подтверждение — в соседней комнате раздался какой-то шум. Бросившись туда, Игнатов увидел, как некий мужчина стоит на подоконнике раскрытого настежь окна, расположенного на пятом этаже. Когда незнакомец обернулся, сыщик обомлел — это был тот самый мужчина со сломанным носом, который едва не зарезал его в доме на Домодедовской улице. Тот тоже узнал сыщика, грязно выругался и в следующую секунду прыгнул с подоконника куда-то в сторону. Когда Игнатов выглянул в окно, он увидел, что незнакомец допрыгнул до края лифта-«стакана» и, стоя на его металлическом ободке, руками ухватился за каменный выступ, обрамлявший последний этаж этого старинного дома. Минуло еще несколько секунд и беглец, ловко подтянувшись на руках, как заправский скалолаз, перекинул тело на крышу. Не рискуя повторить этот трюк, Игнатов предпочел иной вариант погони. Он выскочил из квартиры, при этом едва не сбив с ног участкового, и бросился наверх — к двери, ведущей на чердак. К его счастью, она не была закрыта на ключ, поэтому уже спустя минуту сыщик выбрался через чердачное окно на крышу. И сразу увидел беглеца, который уже достиг конца дома и теперь стоял на краю крыши, обдумывая свои дальнейшие действия. Не мешкая, Игнатов бросился к нему, что, естественно, не укрылось от незнакомца. И он принял отчаянное решение — сделал короткий разбег и прыгнул на крышу соседнего дома, который стоял почти впритык к этому и был ниже его на этаж. Прыжок оказался удачным — беглец благополучно приземлился, после чего вскочил на ноги и продолжил бегство.