Джошуа Правер - Королевство крестоносцев

В деятельность королевской и феодальной администрации в крупных городах (все они были приморскими) часто вмешивались органы самоуправления европейских общин. Их полномочия, с одной стороны, были идентичны полномочиям феодального и городского судов, в этом отношении они были равноправными инстанциями для членов общины. С другой стороны, все крупные общины, хотя и в разной степени, владели манорами. Отдельные общины владели городскими кварталами, в то время как другие – землями в окрестностях городов. В обоих случаях в юрисдикции общины были как городские, так и сельские жители. Естественно, это не касалось рыцарей, зависимых от своих сеньоров, но горожане, члены других общин и местные жители, не важно кто, будь то христиане, евреи или мусульмане, часто оказывались в юрисдикции и под управлением общины.

Вне городов в деревнях, основанных франками, местное управление осуществлялось Палатой (судом) горожан, а в других деревнях – судами местного населения. Мало что известно о том, как работали эти туземные учреждения. Однако нам известно, что в некоторых местах при правлении крестоносцев действовали мечети и мусульманские священнослужители, которые, вероятно, отправляли правосудие среди мусульман в своей местности. Те же самые функции выполняло местное духовенство, греческое и яковитское, в отношении христианских жителей деревни. Продолжало также существовать в деревнях правосудие, основанное на древних обычаях. Это могло быть обязанностью старейшин деревни, которые занимались этим на добровольной основе, или авторитетного главы местного деревенского семейства. На то, что эти традиционные институты продолжали существовать, прямо указывает тот факт, что, когда франкский правитель посещал приобретенную деревню, он обычно принимал своеобразную присягу на верность старшин деревни и глав деревенских семейств. Это были местные реисы , которые продолжали выполнять свои обязанности при новом правлении, как они это делали на протяжении предыдущих сотен лет в тех же самых деревнях, независимо от происхождения своего сеньора и правителя.

Администрация деревни была самого простого типа. Поскольку у владельца манора не было здесь земельных владений, его интересы в деревне были чисто фискальные. Обязанностью его представителя, который имел различные титулы – drugeman, scriba или gastaldio , – был сбор налогов сеньора. Обычно он появлялся в деревне во время жатвы, чтобы взыскать треть или четверть урожая зерна и доставить его в житницы своего господина. То же самое касалось и сбора маслин и других плодов. Было свое время и для преподнесения «даров» ( xenia ) сеньору – воска, меда и прочего.

В деревнях, которыми владели церковные учреждения, положение дел было несколько иным. Здесь, в деревне, монастырь или церковь имели келью ( cella ). Это было место, где обычно проживал монах (например, во время сбора урожая), который наблюдал за сбором монастырских налогов. В духовно-рыцарских орденах существовало особое учреждение, контролировавшее сбор налогов в поместьях, принадлежавшее ордену.

Феодальная администрация небольших территориальных образований в королевстве крестоносцев, не важно, городских или сельских, вполне справлялась со своими обязанностями. Феодальный механизм управления проявлял себя более эффективно на уровне манора, чем королевства. В небольших манорах крестоносцев личный контакт и связи позволяли быстрее решать все вопросы. В этом, возможно, кроется одна из причин, почему администрация крестоносцев так и осталась на уровне развития феодальной системы Европы XI в. Не существовало потребности в переменах. В изменениях нуждалась вся система управления королевством. Но прежде чем во второй половине XII в. пришло осознание этого факта, власть монарха уже близилась к закату, а знать препятствовала любой попытке проведения реформ.

Один из наиболее спорных вопросов истории крестовых походов – считал ли папа Урбан II завоевание Святой земли предварительным этапом в деле создания теократического государства, еще одного «наследия святого Петра» на Востоке. Однако известно, что влиятельная церковная партия в войске 1-го Крестового похода после завоевания Иерусалима заняла твердую позицию при выборе первого правителя королевства. Прелаты потребовали, чтобы избрание Иерусалимского патриарха предшествовало выбору светского правителя города и страны. Это требование отражало дух 1-го Крестового похода и отвечало средневековым представлениям о примате горнего мира над земным.

Однако прошло четыре долгих года после начала крестового похода, прежде чем Иерусалим был завоеван, и во время длительного пути на Восток пришлось отказаться от многих идеалов. Духовные устремления, что вели участников похода, за исключением отдельных его представителей, постепенно улетучились навсегда по пути через Малую Азию. Более того, со смертью папского легата Адемара де Пюи в Антиохии больше уже не вспоминали об официальных заявлениях церковной иерархии. Да и командующие армиями, по крайней мере те, кто решил остаться на Востоке, видели себя в качестве правителей светского государства.

Тем не менее изначальный духовный порыв не угас. Готфрид Бульонский присвоил себе титул «Защитника Гроба Господня». Спустя короткое время ситуация в королевстве стабилизировалась, и Готфрид, как и князья Антиохии и Эдессы, принес присягу на верность избранному патриарху Даимберту, бывшему архиепископу Пизанскому, и заявил о себе как вассале Гроба Господня. Более того, «Защитник Гроба Господня» обещал передать патриарху города Иерусалим и Яффа, как только границы королевства расширятся. Это было важнейшим требованием церкви. Меньше чем через год (в 1100 г.) брат Готфрида и его наследник Балдуин I был коронован и титул «Защитника» был предан забвению. Благоприятный момент миновал, и, когда несколько лет спустя патриарх Стефан (1128–1130) вновь заявил о прежних требованиях, на них просто не обратили внимания. Отдельные споры между королями и патриархами имели место и в последующей истории королевства, но в целом прелаты сохраняли лояльность.

В Латинском королевстве, в становлении которого участвовал, а затем оказывал ему значительную поддержку Ватикан, церковная иерархия не играла решающей роли. В то время как европейские монархи отчаянно боролись за право выбора епископов, монарх в Иерусалиме имел решающий голос при их назначении. Это касалось как епископата, так и патриарха. Обычно капитул храма Гроба Господня (позднее собор епископов) составлял список кандидатов в патриархи, который представляли королю; именно за ним оставалось право выбора. Королевский двор часто вмешивался в процесс отбора кандидатов, предложенных капитулами кафедральных соборов. Это имело место в то время, когда в Европе папство напрягало все свои силы в борьбе с императорами и королями, чтобы добиться свободных церковных выборов. В Европе сочли бы практику крестоносцев за чистую симонию. Несмотря на благочестивое заявление Жана д’Ибелина, правителя Яффы и автора знаменитых «Иерусалимских ассизов» ( Assises de Jerusalem ), составленных в середине XIII в., что Иерусалимское королевство имеет двух «основных сеньоров», одного духовного – патриарха, а другого мирского – короля, в действительности все было совсем не так.