Джошуа Правер - Королевство крестоносцев

Пасха праздновалась с большой пышностью. Центральной частью торжеств был ритуал «Посещения Гроба Господня», который в античное время распространился из Иерусалима и вернулся в этот город с крестоносцами в европейском обличье. Хорошо известно, что этот обряд привнес в торжественную восточную литургию некий драматизм. В Средние века он способствовал развитию жанра религиозной драмы. Можно было ожидать, что в аутентичной исторической обстановке Иерусалима он будет развиваться и дальше и станет для всех образцом. Так бы все и шло, но спустя какое-то время со всеми начинаниями было покончено. Давайте послушаем, что говорит древний Требник. Во время заутрени «три молодых клирика в женской одежде стоят за алтарем, как это принято у древних греков и римлян… затем, следуя за свещеносцами, они выходят оттуда; каждый держит в руках золотой или серебряный сосуд с небольшим количеством мирра, и они начинают петь O Deus, quis revolvet? [ «И говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба?» (Евангелие от Марка, 16: 3)]. И когда они приближаются к вратам Гроба Господня, два других клирика со свечами и в накидках с капюшоном становятся перед входом или близ него и поют в ответ: Quem queritis [ «Кого ищете»]. А жены отвечают: Jhesum Nazarenum . Тогда те им в ответ: Non est hic, surrexit [ «Его здесь нет, Он воскрес» (Евангелие от Матфея, 28: 6)]. Они продолжают петь, когда жены входят во Гроб и после короткой молитвы выходят и встают посреди хора. Они громко всем возвещают: Alleluia. Resurrexit Dominus ».

Автор Требника прерывает свое описание переодевания клириков в женское платье замечанием: «Но этого больше не делают по причине больших толп молящихся паломников». Замечание озадачивает, если понимать его буквально, что из-за тесноты в храме невозможно было переодеваться. Мы скорее склонны думать, что паломники (наш автор не говорит о людях в целом, но только о паломниках) находили подобное представление (хотя и обычное в Европе) несколько фривольным и неподобающим в святом Иерусалиме. Это был не единственный случай, когда европейцы проявляли бо́льшую толерантность у себя дома, чем в Святой земле во время паломничества.

В праздник Вознесения крестный ход, естественно, направлялся к Масличной горе, где после молитвы «Отче Наш» ( Pater Noster ) процессия шла в храм Вознесения Господня ( Ascencio Domini ), в котором сохранились отпечатки его стоп.

Праздник Обретение Святого Креста, возникший в Иерусалиме в честь его чудесного обнаружения (3 мая 326 г.) императрицей Еленой, матерью Константина Великого, торжественно отмечался в храме, в приделе Обретения Креста.

Хотя Требник не указывает деталей, мы можем предположить, что праздник Троицы и Сошествия Святого Духа имел отношение к храму на горе Сион. Здесь также праздновался праздник Успения Пресвятой Девы Марии, когда участники торжеств шли крестным ходом в церковь Спасителя, а затем в церковь Святой Девы Марии в Иосафатовой долине.

Ничего подобного Требнику храма Гроба Господня не сохранилось в других местах, кроме Иерусалима. Конечно, ни один город не мог сравниться по количеству храмов и памятных мест со столицей. Тем не менее Назарет, Вифлеем, гора Фавор, храм Иоанна Крестителя в Иудейских горах (Айн-Карем) и церковь Встречи, место Крещения Господа на реке Иордан были не только местом паломничества, но и важными центрами торжеств в соответствующие дни литургического года. Каждый год для благочестивых и любознательных паломников и местных жителей здесь устраивались чтения Евангелий, назидательное представление для всех пришедших.

«Приидите, неверные, покажите мне место, где вы храните ваши самые ценные реликвии. Если вы не сделаете этого, готовьтесь к смерти!» Эта фраза взята не из кровавой мелодрамы или поучительного сказания о монашеских чудесах. Эти слова принадлежат Мартину, аббату цистерцианского монастыря Пайрис в Эльзасе, и приведены в его жизнеописании, написанном монахом Гюнтером. Они относятся к 1204 г., когда крестоносцы разграбили Константинополь. Биограф рассказывает, как во время повального грабежа города, когда каждый крестоносец искал для себя добычу, добрый аббат ворвался в одну из византийских церквей, где была похоронена мать императора Мануила Комнина (по всей вероятности, храм Пантократора), и похитил все его реликвии. В последней главе его биографии содержится полный список реликвий, которые были вывезены в Европу и стали ценным сокровищем монастыря Пайрис. Биограф-монах, наделенный чувством юмора, подытоживает все деяния своего настоятеля краткой фразой: « sacrum sacrilegium » – «святое святотатство»!

Культ реликвий, бывший важной проблемой в первые века христианства, стал самым популярным выражением массового благочестия в пору раннего Средневековья. Простой человек не ждал, пока святые отцы и ученые выработают теорию о святости мощей мучеников, как о земном храме, хранителе Святого Духа. Вера в чудесные свойства мощей была одной из наиболее распространенных религиозных практик на Западе. Иногда чудесным образом, но довольно часто самым прозаическим образом святые реликвии привозили с легендарного Востока. Не все Translationes (перенесения мощей), как эвфемистично называли это ограбление, получили большую известность, как это было с мощами святого Марка, принесенными с триумфом из Александрии в Венецию, и только о некоторых можно сказать, что они переместились сверхъестественным образом. Так случилось с телом святого Иакова, которое оказалось в Компостеле (ставшей Сантьяго-де-Компостелой). Церкви и монастыри просто жаждали иметь у себя любые «подлинные» мощи, чтобы придать себе больше святости и повысить свой статус. В этих обстоятельствах Святая земля и некоторые граничившие с ней страны, такие как Египет и Сирия, стали миной замедленного действия для людей благочестивых и золотым дном для предприимчивых авантюристов. Константинополь, в котором собирались реликвии со времен Античности, снабжал ими всю христианскую Европу вплоть до разграбления города во время 4-го Крестового похода (1204). Европу после этого события наводнили святые реликвии византийской столицы. Тем не менее Святая земля продолжала обладать многочисленными святынями. В святых местах Палестины, особенно в Иерусалиме, Вифлееме и Назарете, паломники имели большие возможности для приобретения реликвий или, по крайней мере, различных сувениров, которые потом с большим почитанием хранились в церквях и монастырях их родных городов.

Было бы утомительно перечислять все те места, из которых в Европу привозили частицы святых мощей. Гроб Господень, Голгофа, Колонна бичевания Христа – все это только небольшая их часть. Строго говоря, фрагменты скальных пород и земля, пропитанная елеем, были не «реликвиями»; их классифицируют в наши дни как «святые объекты», которые обладают некоторой долей святости; они соприкасались со святыми останками и собственно святынями. «Подлинных» святынь было меньше; волосы, зубы и кости святых почитались более всего, но ничто не шло в сравнение с фрагментами Креста Господня, бывшего самой большой святыней среди всех тех реликвий, что остались от Христа. Отдельные частицы Креста были привезены в Европу; часть из них архиепископ Ансельм передал Парижу, и им поклонялись сотни лет вплоть до Французской революции. Иногда собрание реликвий с частицами истинного Креста становилось средством пропаганды, которой занимались крестоносцы за рубежом. Иногда будущий объект поклонения присылали из Европы, как это случилось с перстнем французского короля Людовика VII. Его отослали обратно во Францию после того, как им прикоснулись к различным святыням.