Джошуа Правер - Королевство крестоносцев

Население королевства было занято в некоей комплементарной экономике. Каждый слой общества выполнял определенные экономические задачи, которые дополняли друг друга и формировали гармоничную, но не всегда жизнеспособную экономику. В обществе крестоносцев некоторые слои занимали привилегированные позиции, на другие были наложены ограничения.

В сельском хозяйстве были заняты коренные жители – мусульмане и христиане. Бурное развитие в XII в. сельского хозяйства (и незначительное в XIII в.) не изменило общего характера экономики. Сельскохозяйственную продукцию поставляли местные жители, а на доходы от нее жило привилегированное сословие (крупные феодалы и их вассалы).

Если перейти от рассмотрения вопросов сельского хозяйства к торговле и международным экономическим связям, то есть импорту и экспорту, транзиту и банковскому делу, то мы столкнемся с совершенно иной социальной средой. Всем этим заправляли купцы из Италии, а также Прованса и Каталонии. Местному франкскому населению тоже разрешалось заниматься этой прибыльной деятельностью. Но привилегированная позиция национальных коммун, которых или освобождали от уплаты таможенных пошлин, или же взимали с них незначительные суммы, делала конкуренцию с ними заведомо проигрышной. Кроме того, для коммун были открыты рынки сбыта в их родных городах, которые законодательно запретили участие иностранцев в импорте товаров из Леванта.

Между двумя полюсами экономики – сельским хозяйством и торговлей – особое положение занимали ремесленники и мелкие торговцы, которые были местными уроженцами и колонистами. Мусульмане, евреи, восточные христиане и горожане-франки конкурировали друг с другом на базарах и в городских лавках, не всегда на равных основаниях. Преимущество имели горожане из франков.

Все основные составляющие экономики – сельское хозяйство, международная торговля, ремесленное производство и местная торговля – контролировали франкская аристократия и церковные институты, которые получали большую часть своих доходов от земельных владений, от городских и рыночных пошлин и налогов на международную торговлю.

Иерусалимское королевство образовалось в одном из древнейших мест обитания человечества. Местное население перешло от кочевничества к оседлому образу жизни и земледелию задолго до того, как еврейские племена пришли в Ханаан во 2-м тысячелетии до нашей эры. Завоеватели и правители приходили и уходили. Новые культуры и способы обработки земли изменили характер земледелия. Менялись система расселения и налоги, но качество почвы и климат оставались неизменными. Экономическая и демографическая катастрофа разразилась, когда арабы отвоевали страну у Византии. Даже при поверхностном сравнении карты Святой земли времени господства Восточной Римской империи (Византии) (IV в. – 638), арабов (638–1099) и крестоносцев (1099–1291) видны большие изменения в системе расселения и обработке земли. Самый поразительный факт – полное запустение полузасушливых районов в южной части страны. К югу от линии, проходившей от Газы на западе через Хеврон в ее центре и далее к северной оконечности Мертвого моря на востоке, территория превратилась в пустыню. Некогда она была густо населена, в основном поселения располагались вдоль торговых и военных путей. Селения сосредотачивались вблизи источников и колодцев, и человеческая предприимчивость и трудолюбие компенсировали скудость природы. Замечательные сооружения, обеспечивавшие постоянный запас воды, делали возможным существование в этих тяжелых условиях. Теперь древние поселения находятся под слоем песка, заполнившим колодцы и ирригационные каналы; раскопанные современными археологами, они поражают воображение ученых и туристов. В наши дни новое поколение энтузиастов снова осваивает дикую пустыню.

Отступление поселенцев на север привело к образованию естественной границы с пустыней на юге. За ней оставались только скудные источники воды вдоль караванных путей, и не было ни одного поселения. Уход из южных областей хотя и был значительным событием в системе расселения в период между правлением Византии и приходом крестоносцев, но не единственным. Южная часть страны, то есть древняя Филистея на побережье Средиземного моря и Иудея, имела меньшую плотность населения, чем при византийцах. Население Галилеи и на прибрежных равнинах Шарона (Хашарон) и Финикии оставалось достаточно большим, но им было далеко до славы древних времен. Вероятно, внутренние области страны, гористые районы Северной Иудеи и Самарии и восточные районы Галилеи были меньше населены, чем побережье или холмистая местность на востоке. Трудно точно сказать, когда произошли эти изменения, но, видимо, это было следствием римских походов и арабского завоевания.

Общую картину страны нам дают, в некоторой мере, имеющиеся в нашем распоряжении документы. С одной стороны, итальянские общины не имели интереса к поместьям, находившимся за пределами городов, в которых были их резиденции. С другой стороны, церковь владела земельной собственностью в окрестностях церковных центров, которые представляли собой традиционные святые места, такие как Иерусалим, гора Фавор и Вифлеем. В итоге характерные особенности сельских поселений в Святой земле при правлении крестоносцев нам известны лучше всего на примере поселений вблизи прибрежных городов и церковных центров.

В Латинском королевстве, как можно заключить на основании имеющихся данных, в XII–XIII вв. насчитывалось 1200 селений. В результате топографических исследований удалось идентифицировать около 900 названий, что доказывает правильность общей оценки.

Количество сельских населенных пунктов в XII–XIII вв. напоминает о количестве селений, захваченных и разрушенных Адрианом во время восстания Бар-Кохбы в начале II в. Согласно свидетельствам Диона Кассия, римляне разрушили 50 больших поселений и 985 деревень. Приблизительно такое же количество деревень существовало в период владычества крестоносцев. Однако не следует делать вывод, что в стране активно возрождалось сельское хозяйство. Не свидетельствует это и о непрерывном поступательном развитии страны. Как мы покажем ниже, топонимика поселений крестоносцев явно указывает на запустение сельской местности.

Карта Святой земли эпохи крестовых походов пестрит почти тысячью географических названий мест и городов. При первом знакомстве с ними создается впечатление, что все они имеют французское происхождение. Это верно только отчасти, большинство названий семитические: древнеханаанские, еврейские и арамейские [28] Многие названия имеют досемитскую основу (с «ар», «яр», «рус»), например, тот же Иерусалим («иер», искаженное «яр», и «рус» в основе). . Некоторые наименования более современные. Обычно они указывают на особенности рельефа местности и имеют арабское происхождение. У всех названий, к какому бы языку они ни относились, написание и произношение арабское. Арабская топонимика доминировала в сельских районах Палестины, так как на арабском языке говорили в это время все местные уроженцы: мусульмане, христиане, евреи и самаритяне. Якобы французские названия появились в результате деятельности администрации крестоносцев, которая записывала местные названия на латинском языке. В процессе их существования большая их часть изменилась до неузнаваемости, а другие приобрели французское произношение, что создавало впечатление, что это исконные французские названия. Когда великолепную крепость, возвышавшуюся над долиной Иордана, назвали Бельвуар, ее замечательное расположение вполне заслуживало это наименование. Другое ее название Coquet или Co-quetum , но это не иное французское слово, а искаженная первая часть арабского названия Каукаб-аль-Хава («Звезда ветров») или более древнего еврейского или арамейского Кохава. Чужая номенклатура, в данном случае французская и латинская, была наложена на древнюю семитическую топонимику страны, которая быстро исчезла с уходом временных завоевателей. Это периодически повторяющийся феномен в долгой истории Святой земли. Только в единичных случаях встречаются чисто французские названия, и это, как правило, названия крепостей и укрепленных поселений. Их присутствие символизирует господство крестоносцев в стране, так же как отсутствие европейских названий в сельской местности является доказательством того факта, что она так и не была колонизована.