Эрнл Брэдфорд - История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена

Родос и орден святого Иоанна уцелел, но за это ордену пришлось заплатить очень высокую цену. Плодородный остров выглядел так, словно по нему прошли полчища саранчи. Разрушенные фермы и дома, убитые животные, сожженные виноградники показали, что турки являются такими же разрушителями, как татары и монголы. Прошло много лет, прежде чем свидетельства осады 1480 года исчезли с поверхности земли, и много месяцев, прежде чем удалось восстановить разрушенные стены и башни. Если бы сам Мехмед вернулся годом позже со свежей армией, результат был бы неизбежен. Родос в тот момент не мог вынести еще одной блокады. В 1481 году великий завоеватель лично возглавил армию, желая сделать то, что не удалось Мисак-паше годом раньше, – изгнать рыцарей и уничтожить «их проклятую религию». По пути на юг через Малую Азию он заболел дизентерией или лихорадкой и умер. Волею Всевышнего орден был спасен.

Главным результатом осады 1480 года стало восстановление престижа ордена в Европе, которого он лишился после утраты Отремера. Их рейды в Малую Азию, успешные действия в море против египтян и турок – все это казалось очень далеким для европейских государств, занятых собственными внутренними делами и соперничеством друг с другом. Но после падения Константинополя и постепенного захвата турками европейской территории взоры пап, так же как европейских правителей и принцев, все чаще обращались на Восток. Там, далеко в Эгейском море, так близко к Малой Азии, что его почти можно считать частью Турции, находился остров Родос, последняя надежда Европы на Востоке. Новость о том, что великий Мехмед II, непобедимый султан, потерпел поражение на Родосе и понес большие потери, возродила надежды. Возможно, туркам не всегда будет сопутствовать удача. Возможно, этот странный орден, долгое время казавшийся анахронизмом, был потенциальным инструментом, который поможет свалить ворота турецкой империи. Теперь на Родос и защищавших его рыцарей смотрели как на защитников, воевавших на передовой и отражавших нападки неверных.

Итогом 1480 года стали многочисленные дары. Деньги и оружие направляли на остров со всей Европы. Одно из последних мест безопасной торговли с Востоком, Родос привлекал торговцев, ремесленников, морских капитанов, а также простых авантюристов, желавших на законных основаниях действовать против богатого судоходства мусульманского мира. Д’Обюссон быстро понял все преимущества для своего островного государства, которые может дать новый свет, в котором остров теперь видится. Ему нужны были деньги, очень много денег, чтобы ликвидировать ущерб от турецкой оккупации и блокады. Башни и стены следовало возвести снова, но только вдвое мощнее, чем ранее. К работе следовало привлечь самых лучших военных архитекторов того времени. Среди тех, кто был послан в Европу с дипломатическими миссиями, был вице-канцлер ордена Каурсин, автор описания осады Родоса, которой он лично был свидетелем. Будучи послом при папском дворе, он старался, чтобы папа, кардиналы и другие важные чины слышали от него самую достоверную информацию о беспримерной храбрости рыцарей, поражении турок и необходимости всячески помогать Родосу.

В течение 40 лет орден святого Иоанна наслаждался беспрецедентным периодом процветания. Его репутация еще никогда не была так высока. И не только успешный исход осады явился тому причиной. Были и другие. И одна из них заключалась в том, что открытие атлантических торговых путей в Новый Свет дало Западной Европе доступ к неслыханным богатствам, которые у нее не могли отнять турки. Да, старые торговые пути на Дальний Восток были преграждены Османской империей, протянувшейся, словно турецкая сабля, через всю Малую Азию и Ближний Восток. Но рыцари возродили надежду на то, что их можно будет со временем вернуть, сломив могущество турок. Не исключено, что все это было не так уж невозможно, если бы европейские державы были готовы поддержать рыцарей не только деньгами и материалами, но и людьми.

Другое дурманящее влияние исходило от Италии – Ренессанс. Фитиль был зажжен еще в 1204 году, когда в результате латинского завоевания Константинополя в победоносную Венецию хлынули бесчисленные произведения искусства, а также художники и ремесленники. Среди добычи, привезенной из Константинополя, были бронзовые кони, которые теперь украшают площадь Святого Марка в Венеции, византийские эмали Пала д’Оро, где находятся мощи святого Марка, и многие другие сокровища. С тех пор влияние Древнего мира распространялось по Европе, и в XV веке началось яркое лето гипотез и рассуждений о науке и философии, технических и художественных достижений, пересмотра концепции человека и его места во вселенной. На Родос все это не оказало большого влияния, поскольку рыцари были связаны системой идей и образом жизни, в корне отличным от нового мышления. Тем не менее и на этом острове ощущалось влияние Ренессанса: велись научные исследования в области военной архитектуры, был сделан большой шаг вперед в литейном деле и конструкции пушек, а галеры усовершенствовались, став и более эффективным оружием, и произведением искусства.

Но главным, что дало ордену святого Иоанна в эти годы возможность превратить свое маленькое государство в образцовое королевство эффективности и процветания, был спор из-за османского наследства, начавшийся сразу после смерти Мехмеда II. У султана было три сына, старшего из которых удавили по приказу отца за то, что он совратил жену главного визиря. В принципе распутство, адюльтер и содомия были обычными явлениями в Турции, но султану пришлось пожертвовать сыном, чтобы сохранить добрую волю и преданную службу высокопоставленного административного чиновника. Два сына, оспаривавшие имперский трон, были Баязид – средний и Джем – младший. На первый взгляд, Джем никак не мог претендовать на трон. Однако он и его сторонники считали, что он родился, когда его отец уже был султаном, в то время как в момент рождения Баязида Мехмед еще не взошел на трон, а значит, у Джема прав больше. Концепция «рожденный в пурпуре» – византийское наследие и могла казуистически применяться к трону Константинополя. Но едва ли ее можно было распространить на всю Османскую империю, где, согласно мусульманским правилам, наследником является старший сын. Тем не менее из-за претензий Джема и спора между двумя братьями д’Обюссон, искусный не только в военном деле, но и в дипломатии, сумел обеспечить для ордена длительную передышку, во время которой в островном доме был наведен порядок.

Потерпев поражение от старшего брата в сражении при Бурсе, древней османской столице до захвата ими Константинополя, Джем бежал в Египет, где не сумел заручиться поддержкой правящих мамлюков. Сделав еще одну попытку выступить против брата и снова потерпев поражение, Джем в поисках союзника и защитника обратился к великому магистру ордена святого Иоанна. Выбор может показаться неуместным, однако известно, что у него были близкие дружеские отношения с великим магистром, сформировавшиеся в то время, когда он был послом своего отца в ордене. Как бы то ни было, рыцари были принципиальными врагами султана, а султаном в то время был Баязид. Если бы Джему удалось с их помощью стать султаном, он уж как-нибудь сумел бы договориться с ними, обговорив такие условия, которые обеспечили бы их безопасность на Родосе, а его – на троне. Претенденты и конкуренты на трон нередко обращаются за поддержкой к врагам своей страны.