Сергей Удот - Морской наёмник

— Это, конечно, не бомбарда [122] Бомбарда — крупнокалиберное осадное орудие. , — Михель довольно критически входил во владение своим имуществом, — ну так и нам не горнверк [123] Горнверк — тин укреплений так называемой «Голландской системы фортификаций» крепости Бреда. долбать. Хватит и одной пробоины в борту вельбота. Надо будет, как ворвань продам, перво-наперво пушками обзавестись. Полдюжины, а то и дюжину прикупить...

Какой-то умелец — явно не корабельный плотник, молчун и тихоня Якоб, а на берегу ещё, — приспособил к вертлюжной в общем-то пушчонке [124] Вертлюжная пушка — крепилась непосредственно на борт верхней палубы, в отличие от тяжёлых орудий на нижних, батарейных палубах. лёгкий съёмный деревянный станок на колёсах. Сейчас, когда некого кликнуть на подмогу, это нехитрое дополнение сослужит добрую службу. Пока Михель примеривался, что и как, тут и Ян подоспел.

— Я закрепил штурвал. Теперь не развернёт, — ответил он на немой вопрос Михеля и тут же сам задал вопрос: — Ты что, всерьёз решил отправить их на дно?

— Без сомнения, — громко и жёстко отчеканил Михель, пресекая возможные возражения. — Куда ж их ещё?

— Михель...

— Берись за пушку и — вперёд!

— Михель!

— Я уж сколько лет как Михель. Не боись, обойдёмся без крови — я только вельбот разнесу, и они недолго покупаются. Глянь-ка, кстати, миротворец, ведь они же сюда гребут! Почуяли, сволочи, засуетились. Это всё, верно, Питер-ведун. Ведь не могли же они из шлюпки разглядеть, что тут у нас творится. Может, это ты, малахольный, сигнал какой им подал? — Михель спросил больше для острастки, не сомневаясь в ответе, и всё же ему заметно полегчало, когда Ян отрицательно затряс головой. — Но это даже хорошо, что они к нам гребут. Легче будет ядро вмазать, с близкой-то дистанции.

Вдохнув горький дымок от зажжённого фитиля, Михель на мгновение вновь представил себя на изрытом ядрами и копытами Люценском поле, где всё перемешалось: паппенгеймовцы и люди Густава, лошади и пушки, мёртвые, раненые и живые. А он, Михель, — в центре этой мешанины. И их позиция — как осевой, центральный стержень посреди этого хаоса. Призван возродить порядок и воздать каждому по заслугам. Яростно спорят Гюнтер и Фердинанд, остальные просто орут что есть мочи, не захлопывая глоток. Остро пахнет сгоревшим порохом, взрытой сырой землёй и свежей кровью... Н-да, а вот последний запашок Яну, окажись он там, пришёлся бы явно не по душе...

— Ставлю дукат на крейцер, что им крышка! Гробовая! Ad patres, ad patres [125] Ad patres (лат.) — к праотцам. , как говаривал миляга Гюнтер в подобном случае. Жаль, вы с ним не познакомились...

И в этот момент, совершенно неожиданно, как выстрел в спину, безропотный доселе Ян перехватил руку с фитилём:

— Не надо!

«Боже ж ты мой! Глазища-то какие — ровно у солдата, штурмующего демилюн [126] Демилюн — от demie lime (фр.); укрепление равелин (в русском переводе — люнет). с сотней орудий. Вся жизнь, все силы души ушли в глаза», — Михель даже испугался на миг. Понимая, что делает что-то не то, что момент прицельного выстрела за эти секунды борьбы уже безвозвратно упущен, он тем не менее, без особого труда преодолев сопротивление, донёс, дожал фитиль до запального отверстия. При этом ещё успел пнуть Яна, чтобы того не зашибло откатом.

При звуке выстрела Ян сразу прекратил сопротивление, всё внимание устремив на вельбот и пытаясь хоть что-то разглядеть в клубах плотного дыма. Ядро, конечно, не попало: шлёпнулось в воду буквально в локте за кормой подгоняемого мощными гребками вельбота.

Михель как бешеный схватил Яна за горло, рванул. Тому, без сомнения, было очень больно, но он улыбался.

— Ты что, охренел вконец?! — И тряс как терьер крысу, пока не понял, что в таком состоянии Ян если и захочет что сказать, то не сможет. Михелю пришлось несколько ослабить хватку.

— Не попал, — еле смог выдохнуть Ян и закашлялся. — Ты не убьёшь их, нет. Я не дам. Кого другого, любого. Как хочешь и чем хочешь. Меня, к примеру. А они мои друзья, пусть живут. Нам они уже ничего не смогут сделать худого. Отпусти их с миром. Может, повезёт — наткнутся на какой ещё китобой. Мало ли кто в океане шастает.

— Бегом в оружейную за новым зарядом! — Михель, несмотря на всю грозность своего голоса, понимал, что положение его аховое: что-что, а убийство Яна за неповиновение в его планы никак не входит. Но ведь и уступить ему сейчас, хотя бы в мелочи, очень опасно... — Ладно, дьявол с ними. Смотри-ка, вроде удирать наладились. Что ж, пусть поживут ещё. Но заряд принеси всё же. На случай. Вдруг они передумают? Тащи! Стрелять попусту не буду — слово солдата.

Ян отошёл на пару шагов, но вдруг обернулся:

— Только порох, без ядра — на холостой. Чтобы испугать.

— И на том вам огромное спасибо и в ножки кланяюсь, — не выдержал Михель, картинно раскланиваясь.

Нептун, восставший из бездны, нагнал бы ужаса меньше, чем звук выстрела корабельной пушки и ядро, плюхнувшееся за кормой. Словно поднырнувший кит, развлекаясь, пустил фонтан.

— А поосторожней нельзя было?! — возмутился кок, отряхивая намокшее платье. До него ещё не дошло случившееся. — За нами, что — кто-нибудь гонится?

— Так и знал, так и знал, — совершенно по-бабьи запричитал Питер, бросая весло и закрывая лицо руками.

— А если знал — чего ж молчал? — сплюнул за борт враз побелевший, но не утративший ни грана хладнокровия Йост. — Глянь-ка, кажись, у пушки опять возня...

— Да, вроде двое мельтешат у того места, откуда пушка пальнула...

— Так это ж гад с гадёнышем! — всплеснул руками Виллем. — Что, что я вам всё время говорил?! Ведь всё же уши вам прожужжал! А толку?! Ну, доберусь я до них!

— Вот ты доберись сперва, провидец. — На Якоба и взглянуть-то страшно было — до того закаменел лицом от внезапно осознанной беды.

Йост стремительно пробежал в корму. Причём так ловко, что никого не задел, а вельбот даже не пошатнулся от рассчитанных прыжков его массивной туши. По пути он и гарпун успел на дне пристроить. Подскочив к коку, бесцеремонно подвинул того на банке и схватил весло.

— Навались, ребятки! Второй раз они точно не промажут. Берись дружней! И р-раз!..

На деле вышел полный разнобой: половина гребцов, в том числе и Виллем, попытались рвануть вперёд, в то время как правильно истолковавшие смысл Йостовых речей — назад.

— Эй, куда намылились, гарпун вам в задницу?! — заорал Йост, из бледного мгновенно становясь бордовым.

— Куда, куда?! Да уж не в Гренландию обратно — на буйс!

— Да вы что, с ума посходили?! Прикиньте расстояние! Они ж двадцать раз успеют по нам долбануть. Напомнить, в качестве кого мы проклятого ландскнехта нанимали? Он сейчас поди волосы от досады рвёт, что с первого выстрела нас не утопил! Вы как знаете, а я с гарпуном против пушки не попру — лучше уж вон сразу за борт утопиться. Я бы на его месте вообще пушку отложил и расстрелял нас из ружья, не торопясь, как голубей на привязи. Посему, кто ещё пожить надеется, — взялись дружненько, и от «Ноя», от «Ноя» прочь!..