Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм [СИ]

— Проклятие! — сэр Джон выглянул из-за укрытия. — Эти ублюдки только добавляют нам работы. Забудьте про тараны, целимся в лучников.

— Этого не было бы, не оставь мы внешний рубеж, — проворчал кто-то из людей Джона.

— Верно, — кивнул рыцарь, — но мы его оставили, так? Обратно этого уже не вернуть, так что заткнись и стреляй во врага! Гессен, — Джон оторвал взгляд от поля боя и посмотрел на слугу, — ступай в донжон и приведи еще людей. Нам нужны все, кто есть. Не исключая моего брата. Пора бы и ему заняться обороной. Бегом!

Франк оставил лук на стене и спустился во двор, заполненный дымом догорающих построек. Огонь ослабевал, добивая последние остатки строений. В некоторых из них еще оставалась кое-какая живность, в других — запасы зерна. Все это теперь было уничтожено пожаром.

Непрерывно кашляя от дыма, Франк вбежал в главную залу на всем ходу, но вдруг застыл на месте, увидев поникшие лица людей, обступивших лорда Арнольда. Он склонился над телом своей супруги, которая лежала мертвой на ковре посреди зала. Его грудь разрывали громкие рыдания, он уткнулся лицом в волосы возлюбленной и захлебывался собственными слезами.

Услышав шаги оруженосца, все вдруг перевели на него взоры. Даже в свете факелов и свечей Франк рассмотрел в их глазах немой укор, будто это он был виноват в том, что леди Диана умерла.

— Милорд, — тихо и неуверенно проговорил Франк, — ваш брат созывает всех людей на стены. Нам срочно нужно подкрепление, позвольте мне забрать всех мужчин с собой.

Рыдания Арнольда вдруг резко стихли. Он оторвался от трупа жены и поднялся на ноги. Его лицо было перекошено злобой. Он растолкал людей, стоявших рядом и, на ходу вынимая кинжал из ножен на поясе, побежал на оруженосца.

Франк застыл на месте от удивления. В следующий момент острая боль прожгла его правую щеку. Он успел схватиться за глубокий порез на лице и почувствовал слабость, с удивлением осознавая, что земля уходит у него из-под ног.

Франк очнулся на кровати в своей маленькой комнатке. На крышке сундука у кровати горела свеча, давая тусклое освещение, но большая часть комнаты была погружена во мрак, поэтому Франк не сразу понял, что он в комнате не один.

— Мы сдали внутренний рубеж, — это был голос Джона. — Вчера, — он горько усмехнулся, — я и думать не смел, что мы продержимся целых девять дней.

Франк попытался заговорить, но все лицо вдруг свело от сильнейшей боли, и он решил промолчать. С трудом подняв руку, он прикоснулся к бандажу, перевязанному вокруг его головы чуть ли не до самой шеи. В районе глаз, рта и носа были сделаны небольшие прорези, чтобы он мог дышать и видеть.

— Мой брат пошел на переговоры, после того как его жена умерла, — продолжал рыцарь. — Это дало нам небольшую передышку. Но потом, когда Арнольду все же пришлось сообщить Стефану фон Шеленбергу, что Диана мертва, переговоры зашли в тупик. Еще пару дней и ночей они обстреливали нас из требушетов, чтобы ослабить наше укрытие. Досталось даже донжону. А потом они пошли в наступление и ударили всем, что есть. Мы потеряли почти всех. Осталось пятеро моих человек да кучка женщин, детей и стариков. Пока я тебе это рассказываю, Арнольд уводит их в горы. Трус покинул крепость, хотя сам заварил эту кашу.

— Что он со мной сделал? — еле слышно спросил Гессен.

Джон вошел в круг света. Его лицо побледнело, осунулось и, казалось, постарело на десятки лет. Он хромал, шаркая раненой ногой по полу. Из его живота торчало обломанное древко стрелы, которую он даже не стал вынимать, чтобы не возобновить кровотечение.

— Прости, Франк, не этого ты желал, когда поступал ко мне на службу, — голос рыцаря был полон горечи и сожаления. — Мой брат порезал тебе лицо, отрезал уши и нос. Ты этого не заслужил. Я не знаю, что бы я сказал твоему отцу, если бы мы вышли из этой передряги живыми. Это даже хорошо, что этого не случится, и скоро мы все умрем.

Франк попытался сдержать слезы, но ему этого не удалось. Страха смерти не было, но несправедливость, с которой к нему обошелся лорд Арнольд, заставила его вдруг расплакаться. Ведь он сделал все, чтобы спасти леди Диану. Он даже получил ожоги, спасая ее. Кто же виноват, что она все-таки умерла? Виноват был сам Арнольд. Даже его молоденькая супруга проявила куда больше отваги, ухаживая за ранеными день и ночь, пока сам он отсиживался в цитадели.

— Прости, — повторил Джон.

Снаружи раздался грохот. Рыцарь недовольно поморщился.

— Опять они за старое. Долбят по воротам. Ворота крепкие и выстоят еще долго. Ну, я пойду к своим людям, а ты лежи здесь и отдыхай.

Через какое-то время свеча догорела, оставив молодого оруженосца в кромешной тьме. Крики снаружи и звуки ударов тарана мешали ему уснуть, к тому же боль во всем лице вдруг стала усиливаться. Чувствуя, что не может больше лежать здесь, он стал потихоньку разминать затекшие конечности. Тело почти не слушалось его, когда он с громким стоном поднялся с кровати, а боль в ранах опять стала невыносимой. Франк завыл от бессилия.

Он не знал, сколько времени у него ушло на то, чтобы прийти в себя и наконец встать на ноги. Час. Может больше. Колокола маленькой деревянной часовни на внутреннем дворе уже давно не отзванивали время, а после того, как с неба посыпался огненный дождь, часовня и вовсе сгорела чуть ли не по самое основание.

Франк заковылял к узкому окну, которое выходило во двор. Ночь выдалась лунной и светлой. Сквозь прорези в перевязке Франк ясно разглядел вражеский лагерь, расположенный под стенами крепости. Враги выставили огромные деревянные заграждения, чтобы защитники не смогли обстрелять их из бойниц, и теперь жгли костры. Запахи приготавливаемой пищи дразнили аппетит. В желудке заурчало.

Он взял с сундука кувшин с водой и стал жадно вливать содержимое в глотку, пока не поперхнулся. Откашлявшись, он вновь вернулся к окну. Тело понемногу начинало слушаться своего хозяина, но чем скорее он приходил в себя, тем сильнее становилась боль.

Группу солдат, таранящих ворота, заменили. Свежие и отдохнувшие бойцы графа взялись за таран, прикрывающие их пехотинцы с луками и арбалетами держались по обе стороны от тарана, и атака возобновилась. Они успели нанести два крепких удара, прежде чем с балкона над воротами на их головы полилось кипящее масло. Солдаты с воплями выронили орудие и начали бегать по двору, а люди сэра Джона даже умудрились выдать по ним арбалетный залп. Защитники не сдавались, несмотря на то что сражались из последних сил. Они знали, что им конец, и хотели забрать с собой как можно больше врагов.

Но Франк вдруг понял, что совсем не хочет прощаться с жизнью. Его заветной мечтой с самого детства было стать славным рыцарем, именно поэтому он поступил на службу к сэру Джону. Отец Франка рассказывал о нем, как о смелом солдате и хорошем полководце. События последних двух месяцев показали, что это и правда так. И теперь, когда Франк прошел через огонь и сталь и был так близок к своей цели, ему не хотелось умирать. Тот опыт, который он приобрел здесь, мог пригодиться ему в будущем. Ну а уж в его отваге и вовсе никто не осмелится усомниться, после того, через что он прошел. Ему необходимо было выжить. Любой ценой.