Владимир Трошин - Княжич [СИ]

Вечером, из кабинета князя долго доносился смех. Князь и его советник смаковали подробности разговора, так перепугавшие Михеля.

В Москву гонец от Асан-мурзы добрался недели на две быстрее, чем письмо о выкупе попало в Острог. Гонец, важно выглядевший с отпущенным животом средних размеров, краснорожий татарин Мустафа, владелец пригнанного на продажу табуна аргамаков, должен был найти человека, ставшего распорядителем имущества Бежецких и на словах передать ему условия выкупа княжича. Общаясь с высокородными и богатыми ценителями породистых лошадей, Мустафа выяснил, что княжича в Москве считают погибшим, а во владение имуществом Бежецких вступил его дальний родственник князь Юрий Коробьин. Несколько дней он напрасно приходил к дубовыми дверями забора, огораживающего хоромы Коробьиных. Улицы города были завалены высотой с сажень сугробами, и стоял трескучий мороз. Но угрюмый мордоворот слуга, вместо того, чтобы пропустить его в дом и разрешить в тепле подождать хозяина, всегда отвечал:

— Боярина еще нет, велено никого не пускать!

Мустафа терпеливо мерз, ожидая князя, и в один из дней его настойчивость была вознаграждена. Со скрипом двери открылись, пропустив его внутрь. Пробежав через двор, за раздетым слугой, Мустафа, поднялся на высокое крыльцо княжеского терема и проскользнул в открытую, заиндевевшую от мороза дверь. По темным коридорам слуга провел гонца в кабинет князя. Он сидел за покрытым льняной скатертью столом. Его строгое, худое, с аккуратно подстриженными усами лицо молодого мужчины возраста Иисуса Христа, освещалось свечой, стоящей прямо перед ним. Мустафа поздоровался. Князь молча смотрел сквозь него.

— Я из Крыма! Принес весть о твоем родственнике Андрее Бежецком. Он жив и здоров, находится в плену у Асан-мурзы. Просит заплатить за него и его товарища выкуп! — сообщил Мустафа с интересом разглядывая князя.

Тот молчал. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Такой спокойной реакции на свое сообщение Мустафа не ожидал.

— Сколько просит твой господин? — наконец ожил князь.

— 900 рублей! — решив погреть на этом руки, хитрый татарин увеличил сумму выкупа.

— Мне понадобится две недели, чтобы собрать такие большие деньги! — подумав, произнес князь. — Сможешь ли ты подождать!

— Конечно! — обрадованный столь скорым решением вопроса, восторженно воскликнул Мустафа.

— Где тебя найти? — спросил князь.

— Не надо меня искать, я сам приду к тебе в любое время! — пообещал татарин.

— И все же? — настаивал князь.

— В Татарской слободе избу Ахмета Чилимбаева найдешь. Там Мустафу спросишь!

— Можешь возвращаться к себе в слободу. Деньги получишь через две недели. Об условиях передачи пленных договоримся тогда же!

Мустафа не успел склониться в поклоне перед князем, как твердая рука слуги направила его к выходу.

Невозмутимость Юрия Коробьина объяснялась просто. Соглядатаи: нищие, оборванцы, торговые люди, половые в кабаках давно сообщали товарищу начальника Разбойного Приказа, что Бежецкими и их наследователями интересуется какой-то татарин. Но после разговора с Мустафой он разнервничался. Что делать? Чувствовало его сердце, что пропавшие беглецы из Донковской тюрьмы скоро где-то объявятся! Ни крики татей на ночных допросах в подземелье Разбойного Приказа, ни ласки Ирины, дочери головы московских стрельцов, наконец-то ставшей его женой, не могли заглушить тоскливого чувства приближающегося краха. Конечно, можно заплатить татарам, чтобы они Бежецкого навсегда оставили там, у себя в Крыму. Но, кто не знает татар! С ними невозможно договориться. Тем самым он опорочит себя, предоставив возможность басурманам шантажировать его! Взять гонца и бросить в пыточную, как распространителя злостных слухов? Ведь Андрей Бежецкий официально мертв! А если этим все не закончится? Появится новый посланник Асан-мурзы или Бежецкий собственной персоной? Вотчину придется отдать! Нет, этому никогда не бывать! К тому же, скандал с воскресшим Бежецким может привлечь внимание царских ищеек. Тогда ему не сдобровать! Вывод: своими силами с этой проблемой не справиться!

Взволнованный этой мыслью Коробьин нервно забегал по кабинету, потом успокоился и принял решение. Закрыв кабинет на ключ изнутри, Юрий извлек из потайного ящичка изготовленного по голландскому образцу секретера, набор для письма и лист бумаги. Зачинив гусиные перья, он сел за стол и машинально написал на листе первое слово. "А если письмо попадет в чьи-то чужие руки? — вдруг пронзила его голову страшная мысль. — Нет, рисковать мы не будем. Лучше затратим на письмо немножко больше времени, — успокоил он себя". Потрудившись над сообщением, в конечном итоге, князь получил набор букв

ХТСЫПССХЙСВЕХФУЙЩГ

ничего не говорящий постороннему человеку. Буквы, Юрий переписал на оторванный от чистого листа маленький клочок бумаги. Лист, на котором он получил этот набор букв, Коробьин сжег в пламени свечи, а пепел выбросил в окно. После этого он открыл дверь и, крикнув в темноту коридора, вызвал слугу.

— Отвезешь это прямо сейчас, — Юрий указал вошедшему в кабинет слуге, на лежащий на столе обрывок бумаги с буквами, — в Ямскую слободу, ямщику Прошке. Изба его, сразу за церковью Фрола и Лавра. В слободе все его знают. Спросишь, "Откуда ты Прошка?". Если ответит "С воли родимый", передашь ему это сообщение.

Юрий не стал требовать от угрюмого и жлобоватого Федьки, повторения пароля. Несмотря на свой мужиковатый вид, его слуга обладал отличной памятью, был хитер и не раз безупречно выполнял похожие задания.

— Если заподозришь что-то неладное, постарайся съесть сообщение! — все же не удержался напомнить слуге князь. — И учти! Если тебя схватят, я ничего тебе не передавал!

Слуга молча кивнул головой.

Обошлось без происшествий. Через два дня записка оказалась в руках адресата, рослого, статного, со вкусом одетого мужчины лет шестидесяти, похожего на наказного казачьего атамана. Он сидел за столом в просто обставленной комнате избы крепкого крестьянина, а записка, доставленная Прохором, лежала перед ним. Его мужественное красивое лицо, которое не смогли обезобразить даже шрамы от сабельных ударов, выражало озабоченность: — "Зачем "Барчуку" потребовалось использовать этот, предназначенный для крайнего случая, срочный канал связи? Что если земские ищейки установили наблюдение за избой Прохора?". Он переживал за установленную с таким трудом связь с Москвой ямской гоньбой, но в то же время понимал, что "Барчук" без надобности, рисковать не будет!

По его требованию, слуга, молодой юркий паренек принес письменные принадлежности, и господин занялся дешифровкой сообщения. Выписав на лист бумаги набор букв из доставленной записки, он написал под ним, повторяя циклически, ключ. Вот, что получилось у него: