Иван Оченков - Домъ, милый домъ [СИ]

— Кокаин, — недоуменно пожал тот плечами. — Это такое средство для улучшения мыслительной деятельности.

— Я знаю. И вам срочно нужно добавить, а то вы совсем тормозите!

— Вы думаете?

— Выбирайте – дурь в ноздрю или свинец в голову?

— Доннерветтер!

Через несколько минут, Будищев снова появился в палате Стеши и бросил ей сверток с одеждой.

— Держи.

— Что это? — испуганно спросила девушка.

— Твой новый наряд. Одевайся скорее.

— А почему одежа мужская? — недоуменно спросил Сёмка.

— Потому что матриархат ещё не построили, — непонятно ответил Дмитрий. — И вообще, отвернись, не видишь, стесняется девчонка.

— Сам чего смотришь! — смущенно буркнул покрасневший до коней волос мальчишка.

— Поумничай ещё! — усмехнулся наставник, но тоже отвернулся. — Мне Стеша, может быть, как сестра.

— А мне…

— А ты на ней ещё не женился, так что помалкивай.

— Я готова, — подала голос девушка.

Курточка и штаны, снятые с Сурмина были ей почти впору, фуражка немного слезала на глаза, но это сейчас даже было к лучшему. Ботинки на ногах откровенно болтались, и вообще, маскарад был так себе, но ничего лучшего сейчас найти было нельзя.

На их счастье, в этот момент в больницу, за какой-то служебной надобностью, приехал жандармский офицер. Строгий привратник, вздумал было и его не пустить, но суровый штабс-капитан в ответ так застращал старика арестом, что тот, и думать забыв про пропускной режим, сам повел его к начальству. Воспользовавшись этой суматохой, Дмитрий, Семка и переодетая в мужской наряд Стеша покинули негостеприимное богоугодное заведение.

— Извольте сюда, ваше благородие, — поклонился офицеру привратник. — Тут господин Вернер должны быть.

Жандарм, скривившись, легонько постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь, но только лишь для того, чтобы через секунду выскочить оттуда как ошпаренный.

— Это что за, мать вашу так, бардак там творится? — изумленно воскликнул он.

— Не могу знать, ваше благородие! — четко отрапортовал старик и осторожно заглянул в комнату.

Открывшаяся его взору картина была настолько фантастична, что привратник в недоумении протер глаза, однако наваждение и не думало проходить. Пётр Карлович в расстегнутом мундире лежал на софе и, казалось, спал, а рядом с ним сидел на корточках абсолютно голый Сурмин и, бессмысленно улыбаясь, пускал пузыри.

— Всякого повидал, но такого! — покачал головой Вельбицкий.

— Должно быть, нечистая сила, — сокрушенно вздохнул старик.

Только что отпустившая очередную клиентку Анна Виртанен собиралась было вернуться к работе, когда раздался требовательный стук в её дверь. Сначала она подумала, что это опять заявилась мадам Ряполова, отчего-то боявшаяся звонить в новомодные электрические звонки, на затем вспомнила, что батареи давно пора было поменять, а Дмитрий и Сёмка в последнее время были чем-то слишком заняты. К тому же вряд ли гадалка стала бы стучать так громко и требовательно. В общем, хочешь, не хочешь, а пришлось идти открывать.

— Дмитрий, вы? — удивилась она, увидев Будищева.

— Можно нам войти? — ответил он вместо приветствия и, посторонившись, пропустил какого-то молодого человека, а вслед за ним Семёна.

— Да, конечно, — удивленно отозвалась Анна.

— Что это у тебя звонок молчит?

— Спроси у своего ученика, когда он собирается поменять элементы?

— Понятно. Виноваты – исправимся.

— А кто этот ваш друг?

— Не узнала? — хмуро усмехнулся Дмитрий.

— Господи! Стеша?!

Переодетая в мужское платье девушка вместо ответа часто закивала.

— Приютишь? — спросил Будищев.

— Конечно. Но что случилось?

— Да вот, из лечебницы пришлось срочно забирать. Не спрашивай почему, а то я материться начну при детях.

— Что вообще была за идея, отправить её в госпиталь?

— Ну, ты же знаешь, в каком она была состоянии.

— И что сразу в бедлам? [66] Бедлам, искажённое от англ. Bethlehem – Вифлеем; официальное название Бетлемская королевская больница – психиатрическая больница в Лондоне с 1547 г. Название Бедлам стало именем нарицательным, вначале – синонимом психиатрической клиники, а позже – словом для обозначения крайней неразберихи.

— Аннушка, пожалуйста, не надо сейчас!

— Если бы ты хоть немного думал, прежде чем делать, этого бы не случилось! А если своего ума не хватает, то посоветуйся с другими.

— В следующий раз обязательно так и сделаю. А сейчас помоги бедной девочке.

— Почему вы не отвезли меня домой? — тихо спросила Стеша, не обращая внимания на их перепалку.

— Погоди, милая, — тут же переключилась на неё портниха. — Сейчас ты немного отдохнешь, а потом поедем к тебе домой.

— А как же батюшка? Ведь он скоро с работы придет…

— Опять, — помрачнел Дмитрий.

— Батюшка, — беспокойно продолжала девушка. — Где батюшка. Он же… Его же…

Видимо, вспомнив, что случилось, она всхлипнула и зажала рот руками. Расстроенная Анна обняла её и попыталась успокоить, но сделала только хуже. Та начала вырываться, из глаз её покатились слезы и, казалось, что эту истерику не остановить. Но тут в дело неожиданно вмешался молчавший до сих пор Семён. Бросившись вперед, схватил Стешу за руки и глядя ей в глаза, начал быстро повторять.

— Нет его, слышишь?! Нет адмирала! Совсем нет! Умер он! Вот!

Та, сначала, будто не понимала, о чём ей говорят, но скоро ему удалось достучаться до её разума, и истерика, как по мановению волшебной палочки, прекратилась.

— Что? — запинаясь, спросила она.

— Всё хорошо, Стешенька. Нет его больше. Теперь всё хорошо, всё ладно будет!

— Правда?

— Правда!

— Фух, — выдохнул Будищев. — Сёмка, психиатр доморощенный, ты меня до кондрашки так доведешь.

— О чём это он говорит? — настороженно поинтересовалась Анна.

— Я тебе потом объясню, — попытался выкрутиться Дмитрий, но портниха не дала ему ни единого шанса.

— Нет, вы сделаете это немедленно, просто в соседней комнате!

Делать было нечего, пришлось плестись вслед за ней, проклиная про себя болтливость ученика. Впрочем, Анна была женщиной неглупой, и, очевидно, и так догадывалась о многих вещах. Просто до сих пор они её мало касались, а вот теперь настала пора расставить точки над i.

— Мальчик говорил о покушении на великого князя Алексея? — напрямик спросила она.

— Скорее, о его безвременной кончине, — не стал юлить Будищев.

— Это его экипаж сбил Стешу?

— Более того, он сам им правил.

— Вы как-то причастны к этому?

— Кто, мы? И к чему причастны?

— Перестань! Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

— Никоим образом. Великого князя убил студент по имени Григорий Назимов. Во всяком случае, именно его схватили с револьвером неподалеку от места происшествия.