Владимир Лещенко - Обрученный с удачей

— Как ты догадался? — только и сумел спросить Питер.

— Ну, дрянным бы я был капитаном, если бы не видел, что творится в душе у моего штурмана, — пожал плечами Джон. — Хотя... если ты всё же решишь попробовать, скажу одно: ты не должен её бояться. Тебе пора наконец преодолеть свои страхи, Пит! Как говорится — делаешь — не бойся, боишься — не делай!

Блейк неохотно кивнул. Похоже Джон знал и понимал его гораздо лучше, чем он сам!

— Ты помнишь свой первый абордаж?!

Питер невольно усмехнулся:

— Ещё бы!

— Ты ведь боялся... Только дурак ничего не боится. Но ты сумел превозмочь свой страх. Так что же тебе мешает повторить это сейчас? Судьба помогает смелым... Постой, я сейчас. — Отлучившись на минутку, он вернулся с бутылкой рома и парой оловянных кубков. — Предлагаю выпить, как творил старина Линт, «за ветер добычи за ветер удачи — чтоб было всем нам веселей и богаче!».

Они чокнулись, выпили до дна и выбросили оба кубка за борт. Облокотившись о фальшборт, они стояли рядом, весёлые и хмельные, и в тот миг Питер поверил, что нет на свете таких преград, которых он не смог бы преодолеть. Стоит только очень захотеть...

Он даже не заметил, как ушёл Джон.

В сущности, у него не осталось больше долгов, а клинок, разрубивший шею Альфредо, разрубил и последнюю связь с прошлым. Вот разве что эта брошь... Он с неприязнью покосился на висевшее на шее украшение. Что с ней-то делать? Продать? Или лучше выбросить проклятые рубины в море?

Питер уже протянул руку над фальшбортом...

— Не делай этого, Педро, — сказал кто-то за его спиной. Обернувшись он увидел Барбозу, с надеждой взирающего на камни. — Лучше отдай мне. В обмен на любую долю добычи. Или на мою шпагу — я знаю, она тебе нравится...

— Зачем? — удивился штурман.

— Ну... Они прекрасны, а красоту надо беречь!

Подумав, Питер согласился, хотя и не без колебаний.

Питеру даже показалось, что на рубашке Барбозы эти рубины приобрели какой-то новый оттенок, сродни не крови, а тлеющим углям.

Канонир тоже ушёл, а Пипер остался на палубе, думая о своём.

Впереди их ждали недели плавания до Балтимора или Нью-Йорка. По дороге предстояло уклониться от королевских сторожевых люггеров, и заменить паруса на «Летучем Голландце» — «Нетопыре». Название, данное Альфредо в честь корабля предка, менять пока не стали — дурная примета.

Там будет произведён полный расчёт и объявлено на сходке о роспуске команды. Как прикинули моряки, на каждого придётся почти по три тысячи фунтов золотом и драгоценными камнями. Получив деньги, все наверняка разбегутся кто куда, как крысы с тонущего корабля.

Многие из тех, кому осточертело морс, отправятся вверх по Гудзону на север, где достаточно необжитых земель, чтобы осесть и завести собственную ферму или заняться торговлей. Другие подадутся на Род-Айленд, в Бостон, Наррангасет и другие города Новой Англии, а кто и в Европу: с деньгами ты везде желанный гость. Кто-то купит корабль, чтобы заняться морским промыслом, теперь уже честным. Найдутся и такие, кто не захочет расставаться с «береговым братством» и присоединится к другой пиратской команде. Ну а самые глупые и бесшабашные прогуляют добычу в кабаках и весёлых домах, проиграют нечистым на руку шулерам, а потом злые, похмельные и без гроша в кармане потянутся в порт, чтобы наняться матросом на любое корыто...

А что делать Питеру со своей долей? И что делать со своей жизнью?

Не хотелось покупать таверну, как открыто или втайне мечтал каждый второй пират, — не тянуло к торговле. Даже мысль стать честным мореходом не очень грела душу — ибо сколько раз он видел, как лишались такие люди всего в момент, когда путь им пересекал вольный добытчик под чёрным флагом. Он хотел чего-то другого, хотя и не понимал толком, чего.

Что такое одержимость в человеке, откуда она? Может, это зов далёких звёзд, где записана судьба? Или повеление Небес, которые, как расчётливый купец, всё исчислили наперёд? Почему он как будто не рад добыче? Что это непонятно и смутно бродит в его душе? Дерзость, любопытство, желание, как написано в одной старой книге «вскрыть мир, как устрицу, своим мечом»? ... Где ему искать свою судьбу: в Новом Свете, Виргинии или Новой Англии, а может — на морях далёкого Востока?

А кроме того, есть ещё и Беатрис...

Но, впрочем, об этом ещё рано думать. Пока они плывут и загадывать вперёд — дурная примета.

Поднимающийся ветер полнил чёрные паруса «Нетопыря», так что тащившиеся позади «Обручённый с удачей» и «Оливия» с трудом поспевали за бывшим ужасом Карибского моря. Совсем недолго оставалось до нового дня, до новых забот и надежд...

Аваст!— (англ, avast, видимо, от исп. basta — хватит! довольно! стоп!) — морское выражение, вошедшее в употребление в XVII в. Означало команду прекратить какое-либо действие (например, прекратить тянуть трос). («Аваст брашпиль! — «Огон брашпиль!») Известный антивирусный продукт получил название именно от этого морского термина.

Адмиралтейский якорь— якорь с двумя неподвижными рогами, имеющими на своих рогах треугольные лапы, и штоком, укреплённым на верхней части веретена в плоскости, перпендикулярной плоскости рогов. Название «адмиралтейский якорь» появилось в 1352 году после больших натурных испытаний якорей различных конструкций, проведённых Британским адмиралтейством.

Акростоль— декоративная кормовая оконечность.

Ахтерштевень( голл . achtcrsteven; achter — задний, Steven — штевень, стояк) — брус, составляющий заднюю оконечность корабля; к нему подвешивается руль.

Бак( голл. bak) — надстройка в носовой части палубы, доходящая до форштевня. Баком раньше называли носовую часть верхней палубы (спереди фок-мачты). Служит для защиты верхней палубы от заливания встречной волной, повышения непотопляемости, размещения служебных помещений и т.д. Бак также обозначает посуду, употребляемую для приёма пищи командой на корабле.

Бакштаги— спасти стоячего такелажа, поддерживающие с боков рангоутные деревья, боканцы, шлюпбалки, стеньги, дымовые трубы и пр.

Банка— 1) участок дна, глубина над которым заметно меньше окружающих глубин; 2) доска, служащая для сиденья на шлюпке.

Бизань— косой парус, ставящийся на бизань-мачте, верхняя шкаторина которого шнуруется к гафелю, а нижняя растягивается по гику бизань-шкотом. Слово «бизань» прибавляется к названиям всех частей рангоута, такелажа и парусов, кренящихся на бизань-мачте. Исключение составляет нижний рей, когда на бизани кроме косого паруса есть прямые паруса. Тогда рей будет называться «бегин-рей», а к деталям рангоута, находящимся выше марсовой площадки и на стеньгах, добавляется слово «крюйс».