Бернард Корнуэлл - Несущий огонь

– Они вошли, – пробормотал Финан.

– Жди, – скомандовал я, но скорее не ему, а себе.

Мы прорабатывали этот момент. Нам важно было занять морские ворота, не возбудив подозрений, потому как за ними располагались верхние ворота, к которым нужно подниматься по крутой лестнице из высеченных в скале ступеней. Эти ворота бревенчатого частокола, охраняющего северный край высокой скалы, были далеко не такими внушительными, как нижние, и сейчас стояли открытыми. Однако если враг запрет эту калитку, то нам предстоит отчаянная схватка за обладание ею. Схватка, исход которой далеко не очевиден. Я заметил троих на входе. Они наблюдали за событиями внизу. Никто из них не выказывал тревоги. Все стояли в небрежных позах, один прислонился к косяку.

Соблазн шептал ринуться к верхним воротам в надежде, что мои передовые силы сумеют достичь их прежде, чем неприятель очухается, но ступеньки были крутые и высокие, и военная хитрость все еще казалась лучшей тактикой, вот только я видел, что погоня уже почти настигла нас. «Эльфсвон» приближалась ко входу в гавань. Я мог рассмотреть копейщиков в бордовых плащах у нее на носу. Их на миг заслонил фонтан брызг, когда о белесый нос корабля разбилась волна. Остальные корабли шли следом, и каждый принадлежал нашим врагам. Я обернулся на лестницу в скале, но ни один из моих воинов на ней еще не появился.

– Ну где же вы? – спросил я, ни к кому не обращаясь.

– Господи, не оставь нас! – вполголоса взмолился Финан.

На ведущей к верхним воротам лестнице появился человек в синем плаще и в дорогом серебряном шлеме. Он поднимался, причем не спеша.

– Это ведь не один из наших, верно? – спросил я у Финана. Мне обычно не составляло труда узнать любого из своих по доспеху или одежде, но этого синего плаща я еще не видел.

– Кто-то из команды «Стиорры», – заявил Финан. – Кеттил, я думаю.

– Все деньгами швыряется? – проворчал я.

Кеттил – молодой дан, любитель красиво одеваться. Он был элегантным, даже утонченным, что легко могло ввести в заблуждение. Вот воин остановился, обратился к кому-то внизу. Вскоре к нему присоединились Берг и мой сын, и они втроем стали подниматься к верхним воротам.

– Быстрее! – торопил их я.

Словно услышав меня, Кеттил выхватил вдруг сакс и махом преодолел последние три ступени. Я видел, как короткий клинок вонзился в живот тому из стражей, который опирался на столб ворот; видел, как Кеттил обхватил раненого, развернул его и столкнул вниз по каменистому склону. Сын и Берг с мечами наголо прорвались через ворота. Их люди побросали мешки с соломой и устремились наверх.

– Пошли! – заорал я воинам, ждущим с наружной стороны морских ворот. – Вперед! Пошли!

Я выбежал на берег и встревожился, увидев человека, неожиданно появившегося на каменной площадке над аркой морских ворот, потом узнал Фолькбальда, одного из моих доблестных фризов. Защитников на этой боевой платформе не оказалось, да и откуда было им взяться? Кузен полагал, что мы доставили ему свежие силы и припасы, и хотя выслал людей на северную сторону длинной Беббанбургской скалы, большинство из них скопилось у выходящих на море укреплений, чтобы понаблюдать за схваткой между кораблями Эйнара и Этельхельма. Суда эти почти уже достигли входа в гавань, и один из дружинников кузена, должно быть, наконец разглядел флаг с прыгающим оленем, развевающийся на мачте «Эльфсвон». Я увидел, как он прикладывает ладони ко рту и кричит что-то стражам у верхних ворот. Только вот стражи были уже мертвы.

– Я спросил у них, куда складывать припасы, – рассказывал позже сын. – И, прежде чем они сообразили, что имеют дело не с союзниками, мы их убили.

Остальные мои воины потоком вливались под арку морских ворот и топали по каменным ступеням к верхним. Мы сделали это! Мы прошли через полосу нижних укреплений, завладели лестницей и прорвались через внутренний частокол, проникнув таким образом в сердце крепости.

Впрочем, Беббанбург большой, а нас было мало. Мой сын, стоя с внутренней стороны захваченных верхних ворот, видел перед собой обширное открытое пространство. Оно простиралось вверх, к скоплению небольших домов и складов. Все строения лепились к подножию утеса, на котором угнездились главный дом и церковь, высившаяся над крепостью. Слева от него находилась стена, обращенная к морю. На ней собрались десятки мужчин и несколько женщин, понаблюдать за гонкой кораблей к гавани. Была среди этих зрителей группа, легко заметная благодаря блестящим доспехам. Роскошь навела Утреда на мысль о присутствии в этой группе моего кузена. Входивший в ее состав поп первым устремился к захваченным воротам. Увидев распростертые тела и кровь на камнях, он пожалел о своем порыве и повернул назад, к облаченным в сверкающие кольчуги дружинникам, вопя на бегу. К сыну прибывали воины, выстраивая линию для обороны захваченного рубежа.

– Принесите наши щиты! – приказал сын тем, кто находился у морских ворот. – Нам нужны щиты!

Наши воины побросали пустые бочонки и мешки с соломой и устремились к арке морских ворот. Те из воинов, кто оставался на борту, изображая готовность на веслах ввести корабли в гавань, теперь перебирались на берег, прихватив щиты для товарищей, уже попавших внутрь крепости. Рорик брел по воде, нагруженный нашим штандартом, моим тяжелым щитом, толстым плащом, подбитым медвежьим мехом и моим дорогим шлемом с волком на гребне. Мне подобало идти в бой во всей своей славе. Беббанбург этого заслуживал. Впрочем, прежде, чем надеть шлем и застегнуть на шее плащ, нужно было оказаться внутри стен, потому как вражеские корабли находились уже в опасной близости. Я обернулся и увидел бледный корпус «Эльфсвон», втягивающийся в пролив, в то время как большой шотландский корабль «Трианайд» наступал ей на пятки. Мимо меня пробежал Гербрухт, направляясь к кораблям, и я ухватил его за руку.

– Уходи за стены! Немедленно!

– Нам не хватает щитов!

– Возьмем у врага! Внутрь, живее! – заорал я. – Эй, вы все! Уходим в крепость!

Мы побежали к воротам. «Эльфсвон» была совсем близко! Я видел, как парус ее бешено заполоскал, когда потравили шкоты. На носу, нацеленном на берег толпились вооруженные воины. Они смотрели, как я ногами откатываю пустые бочонки из арки. Я отдал приказ запереть ворота, и дюжина добровольцев налегла на массивные створки. Их вес показывал меру страха моего кузена: каждая была в ладонь толщиной, изнутри усилена брусом и висела на мощных петлях, заскрипевших, когда створки пришли в движение. Гербрухт поднял здоровенный засов из обструганного бревна и с грохотом уронил его на скобы. За воротами послышался резкий скрежет киля о песок, потом штевень «Эльфсвон» врезался в покинутую «Эдит». Я знал, что воины Этельхельма спрыгивают на берег. Но, как и до них стражи у верхних ворот, они опоздали.