Сергей Беляк - Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

И вот в 2008 году, заручившись поддержкой этого человека, его молодой «однополчанин» Беленький начал операцию по скупке и перепродаже земельных паёв искусственно обанкроченных совхозов Воскресенского района. А когда этому стал мешать глава поселка Белоозерский Андрей Жданов, не только воспевавший родную землю в своих лирических стихах, но к тому же еще и выступавший с резкой критикой мэра Слепцова, последний помог «снайперу-десантнику» убрать назойливого оппонента, упрятав его за тюремную решетку — подальше от белоозерских полей.

Кто как может здесь время проводит,

Я учусь (в чём отстал на свободе).

Не курю, не «торчу», не «шныряю» —

Свой словарный запас расширяю.

Перед сном, покрестясь на иконку,

Не в кровать я ложусь, а на «шконку»,

А с утра нет мне долюшки краше,

Чем всех раньше успеть на «парашу».

Иль «дальняк», это суть не меняет,

Всё равно оно тем же воняет.

Не такая уж головоломка:

Суп — «баланда», а миска — «шелёмка»,

Обыск — «шмон», ну а карцер здесь кличут

Романтическим именем — «кича».

С допотопных времен так ведётся:

Главный опер здесь «кумом» зовётся,

И, знать, чувствуя дома утрату,

Называют все камеру «хатой».

Ну а дверь, догадаетесь сами,

Называется здесь «тормозами».

В каждой «хате» есть вождь настоящий,

Называется просто — «смотрящий».

Но дерзить со «смотрящим» не стоит,

Он любого «нагнёт» и «построит».

Все ошибки в словах иль делами

Называются здесь «косяками».

За «косяк» вам по первости скажут,

А потом и примерно накажут.

А из «хаты» своей «ломанешься»,

Навсегда «ломовым» прозовёшься.

И поскачет «объява» по «хатам»,

Нет преграды тюремным почтамтам.

Между окон с великой сноровкой

Потайные продеты верёвки.

По верёвкам мешочки гоняют,

Их красиво прозвали «конями».

В этой почте премудростей много,

А зовётся все просто — «дорога».

От ментовской спасаясь погони,

По «дороге» проносятся «кони».

«А-у-е!» — значит «хата» на связи,

Крик: «Пойдём!» — «конь» в окошко вылазит,

И помчался к окошку другому,

Как доскачет, сигналят: «Груз дома!»

Вот про эти про все заморочки

Я хотел вам черкнуть эти строчки.

Может, вышло чуть-чуть «некузяво»,

Но зато не письмо, а «малява».

Скупка земельных паев проходила организованно и осуществлялась на подставных лиц из числа самих же пайщиков. Затем производилось изменение разрешенного вида использования этих земель, после чего участки перепродавались приблизительно в пятьсот раз дороже. Это — общая схема.

В итоге по этой схеме на территории Белоозерского были мгновенно скуплены все свободные земли. А в качестве подставного лица использовалась местная пенсионерка — бабушка — божий одуванчик, проработавшая всю жизнь в совхозе простой рабочей. Обычно у нее не хватало пенсии на нормальное житье-бытье, а тут вдруг якобы какой-то таинственный «тимуровец» (с распространенной кавказской фамилией) одолжил ей сотню тысяч долларов. И старушка в одночасье стала миллионершей, прячась от любопытных земляков и журналистов за спинами вооруженной автоматами охраны.

А потом в Белоозерском, под раскаты осеннего грома, вдруг объявился сильно облысевший молодой человек в хорошем костюме и с деликатными манерами, который сообщил возмущённому откровенным жульничеством с землей Андрею Жданову, что является одним из руководителей московской фирмы с ничего не говорящим названием, «представляющей интересы собственницы 3000 гектаров близлежащей земли».

— Моя фамилия Грабовский, — ласково улыбаясь, сказал молодой человек и скромно присел на краешек стула в кабинете Жданова. — Я слышал, что у вас есть какие-то претензии к нашему плану застройки и продажи этих земель. И мы готовы учесть все ваши замечания…

А замечания Жданова сводились к следующему.

Перевод тысяч гектаров земли под жилую застройку означал увеличение населения поселка более чем в два раза. Все это требовало существенного изменения инфраструктуры, строительства детских садов и школ, создания новых рабочих мест. Но эти вопросы «представителями собственницы» даже не поднимались и, что было особенно странным, совершенно не волновали руководителя района Слепцова, который уже чуть было не издал распоряжение о переводе земель под жилую застройку, да неожиданно вмешался Жданов и все нарушил. Он настаивал на разработке генерального плана поселка. И только после этого, по его мнению, можно было разрешать там новое жилищное строительство. А генплан — это и деньги (которых у администрации поселка не было), и время.

— Но у нас нет времени, — пожаловался Грабовский. — А с генпланом мы готовы вам помочь. И готовы помогать поселку в его благоустройстве…

Встретив понимание со стороны визитера, Жданов связался с проектным институтом. А через несколько дней Грабовский самолично привез ему 300 тысяч рублей на благоустройство поселка. И Жданов (о, боги!) не взял эти деньги себе. Он тут же дал поручение одному из своих замов официально принять их в качестве благотворительной помощи и направить на ремонт какой-то пешеходной дорожки и асфальтирование детской хоккейной площадки. Что и было сделано.

В те же годы в Москве мэр Лужков действовал точно так же, но еще более жестко и прямолинейно: он просто заставлял всех крупных бизнесменов и их фирмы помогать городу. И те, по первому звонку, покорно свозили или перечисляли деньги на установку какого-нибудь очередного памятника либо на что-то другое, на что в городском бюджете не было предусмотрено средств. И никаких уголовных дел! А Жданову, помимо всего прочего, припомнили потом и те 300 тысяч.

— Я чувствовал, что меня хотят подставить, — позднее признался он мне, — но самоуверенно посчитал, что смогу их перехитрить. Но можно ли перехитрить дьявола?..

Между тем московские проектировщики изготовили эскизы застройки первой части новых земель, и сотрудничество в этой работе Грабовского, а также его помощь в благоустройстве поселка в конце концов убедили Жданова в добросовестности намерений «благотворителя». Поэт Жданов забыл о предупреждении Лаокоона из поэмы Вергилия: «Бойтесь данайцев, дары приносящих!» — и снял свои возражения относительно застройки первой части бывших совхозных земель. В тот же день глава района Слепцов издал соответствующее постановление, и «данаец» Грабовский получил желаемый результат.

Сразу после этого он утратил всякий интерес к генплану и стал уклоняться от дальнейших встреч со Ждановым.