Сергей Беляк - Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

И тут мне снова приходит на ум слово «фальшь». Все это и впрямь смотрелось со стороны как нечто абсолютно фальшивое, а моя Изабелла, новоиспеченная москвичка, юрист, театралка, поклонница Пети Мамонова, панк-рока и классической музыки, повела вдруг себя как типичная озабоченная провинциалка после двух бокалов советского полусладкого шампанского. И первым безошибочно уловил это официант.

Немного выпив, мы продолжили наш фальшивый дружеский разговор.

И я все также не спрашиваю Беллу ни про ее работу, ни про ее личную жизнь, а она рассказывает мне о своих впечатлениях от прочитанных книг и просмотренных недавно фильмов, вспоминает что-то из нашего прошлого и нет-нет да и снова возвращается к тому, какой же я был тогда романтичный и славный, а после стал таким беспринципным и ужасным, что защищаю клоуна Жириновского, фашиста Лимонова и всяких-разных воров да бандитов.

Тут, правда, я иногда возражаю, объясняя ей, носящей в прокуратуре генеральские погоны, что Жириновский это серьезный, талантливый политик и широко образованный человек, а Лимонов — выдающийся русский писатель и человек энциклопедических знаний, и что они никакие не фашисты, не террористы, не клоуны и не враги нашего государства. И что любой адвокат защищает не преступников , но людей, обвиняемых в совершении преступлений. Однако возражаю вяло, без энтузиазма, а потом и вовсе перестаю: зачем объяснять взрослому человеку прописные истины?..

И я не выясняю у Беллы, избегающей говорить о своей работе, случалось ли ей закрывать глаза на нарушения закона, которые допускали менты при проведении расследований уголовных дел… Я не спрашиваю ее и о том, много ли она за всю свою долгую карьеру прокурором по надзору за деятельностью милиции привлекла к уголовной ответственности тех, кто фабриковал дела в отношении заведомо невиновных, занимался фальсификацией доказательств, запугивал свидетелей или применял насилие к обвиняемым… И как? Совесть не мучает?..

Нет, я не задал ей ни один из этих вопросов, — мы пообедали, поговорили ни о чем, и я отвез Беллу обратно в ее московское Кукуево.

А в конце апреля, когда в Москве все расцвело, я снова позвонил ей.

— Что надо? — раздраженно рявкнула вдруг в трубку моя старая добрая знакомая.

— Послушай, Белла, ты почему со мной так разговариваешь? — возмутился я. — Если ты занята, я перезвоню.

— Нет, я не занята, говори. Чего тебе надо?

— Мне от тебя ничего не надо, — отрезал я. — Хоть одно слово я тебе сказал когда-нибудь о работе? Я просил тебя о чем-то?

— Нет, не просил, — выдавила она.

— И не попрошу. Я всего лишь хотел пригласить тебя на свою выставку.

— Выставку? — голос ее потеплел. — Что за выставка?

— Моя фотовыставка. Придешь — увидишь. Приходи с подругой или с кем захочешь. Там будут интересные люди.

И я назвал ей адрес арт-галереи, где через несколько дней должна была открыться выставка, на которой я представил первые 15 черно-белых фотографий из большого проекта «Девушки Партии» с портретами героических девушек-нацболок.

Проведение выставки было приурочено к окончанию следствия по так называемому делу 39-ти лимоновцев, захвативших в декабре 2004 года помещение Общественной приемной президента, и которых упомянула в разговоре со мной несколько месяцев назад Белла Аникбязова. Ту дерзкую акцию юные нацболы провели в знак протеста против проводимой в те годы Путиным политики. А среди участников акции были и девушки, которые находились уже несколько месяцев в СИЗО. И вот, чтобы поддержать их морально и привлечь внимание общественности к предстоящему процессу, мы и решили с галеристом Петром Войсом организовать данную выставку. И приглашение на ее открытие Изабеллы было, конечно, с моей стороны, провокацией — шуткой и одновременно местью за ее слова об арестованных нацболах и о Лимонове.

Но когда она появилась на вернисаже и впрямь вместе со своей неразлучной подругой, высокой, симпатичной женщиной, я уже был слегка пьян, так как мы с Войсом, встречая гостей, выпивали с каждым из них по чуть-чуть коньяку. Почти с каждым. А к моменту прихода Аникбязовой в небольшом помещении галереи «С. АРТ» было уже не протолкнуться. И я ходил среди этой толпы навеселе в черной футболке с оранжевым черепом на груди, в драных джинсах и кедах, что, как заметил, произвело на мою бывшую однокурсницу и фанатку Пети Мамонова, шокирующее впечатление. Как и нахождение среди гостей ненавистного ей Эдуарда Лимонова и его нацболов. А еще там были депутаты Государственной думы — жириновцы и коммунисты, единороссы из Мосгордумы, известные художники, актеры и режиссеры, писатели и музыканты, включая солиста Большого театра, заслуженного артиста России Вадима Тихонова и нескольких панков. Там же были и мои знакомые судьи из Арбитражного суда Москвы, где я давно уже не вел к тому времени никаких дел, и среди них — замечательная, восторженно воспринимавшая все интересное в жизни Зинаида Алексеевна Савенкова, заслуженный юрист Российской Федерации. Два заслуженных на одну галерею! За это мы тоже, естественно, выпили. А еще там находилась большая группа моих коллег-адвокатов, два бывших прокурорских работника, прославившиеся когда-то расследованием громких уголовных дел, милицейский генерал с красавицей дочерью, жена одного высокопоставленного сотрудника Администрации президента — экзальтированная поклонница писателя Лимонова, а также длинноногие девушки из модельного агентства, которых притащил с собой Леша Митрофанов, журналисты и телевизионщики. То есть Белле было с кем там поговорить и об искусстве, и о политике, и на профессиональные темы.

Но, заглянув на несколько минут внутрь галереи и увидев всех тех, кто там находился, Изабелла Аникбязова и ее верная подруга незаметно исчезли. И узнать потом ее мнение о выставке мне так и не удалось, потому что больше на мои телефонные звонки Белла не отвечала. Поначалу я несколько расстроился, но затем решил, что, наверное, это и к лучшему, иначе бы мне пришлось еще и выслушивать ее рассказ о том, как им с подругой понравилось в тот день выступление какого-нибудь симфонического оркестра в Концертном зале имени Чайковского.

А когда наступила эпоха социальных сетей, я, вспомнив о Белле, попытался отыскать в них следы ее присутствия. И нашел. Но никаких личных данных или постов на ее страничках не было, что, в общем-то, и понятно в связи с ее положением и занимаемой должностью — к тому времени она уже трудилась в Минюсте на поприще защиты прав человека! Но хочешь не хочешь, а если сам президент России Дмитрий Медведев заставляет чиновников активнее осваивать просторы Интернета, все вынуждены подчиняться. Вот и всегда дисциплинированная Изабелла Аникбязова не могла ослушаться главы государства: она завела сразу в нескольких соцсетях собственные странички, правда, дальше дело не пошло — отметила в них лишь свои музыкальные предпочтения и всё. Чайковский, Моцарт, Штраус, Лист, Равель (обычный набор профана) и… Джо Дассен.