Николай Буянов - Призванный хранить

— Я намерен схватить убийцу. И прошу, чтобы ты сопровождал меня. Одному мне не справиться.

Он задумался — кажется, впервые мне удалось пробить брешь в его панцире недоверия.

— Думаю, надо будет привести стражу.

— Стражники только испортят дело, — возразил я. — Они тяжелы и неповоротливы, и будут громко топать по мостовой. А нам придётся вести долгую слежку. — Видя, что Фархада одолевают сомнения, я добавил: — Ты был абсолютно справедлив: у Ханафи наверняка есть сообщник в городе, поэтому хорошо было бы взять и его. Это принесёт пользу нам обоим.

— Вот как? — повторил он.

— Ты поднимешь себя в глазах своей госпожи. А я... Я докажу тебе наконец, что я не враг.

...Мы шли за ним через весь город, держась на достаточном расстоянии, иначе Ханафи сразу засек бы слежку. Пустые в этот поздний час улицы облегчали задачу: не особо напрягаясь, я мог различить его торопливые шаги впереди. Мы избегали освещённых участков, прижимаясь к стенам домов, хоронясь за колодцами, ныряя в переулки, перепрыгивая через сточные канавы... Ночь была нашей союзницей, она родила и вскормила нас обоих: меня и Ханафи, не делая никаких различий.

Я знал, что ему во что бы это ни стало нужно уйти из города. А ещё — что он не сможет это сделать без посторонней помощи.

И когда Ханафи, оглянувшись по сторонам, коротко стукнул в дверь корчмы «Серебряная подкова», я чуть не рассмеялся. Я знал, что так будет.

Дверь отворилась сразу же. Почтенный хозяин Абу-Джафар в небрежно накинутом халате и со свечой в руках возник на пороге, и из своего укрытия, из-за угла дома, я различил капельки пота на его бритом черепе. Ханафи начал что-то сбивчиво объяснять, но Джафар проворно схватил его за шиворот и втянул внутрь корчмы. Мы с Фархадом подобрались поближе.

— Что случилось? — услышали мы требовательный голос хозяина.

— Не знаю, — истерично отозвался «купец». — Мне помешали в последний момент.

— Что?! — взревел Джафар, забыв об осторожности. — Царица жива?

— Жива, — подтвердил Ханафи — Меня ищут, и все выходы из города перекрыты. Кто-то нас предал...

— Заткнись. — Джафар помолчал, обдумывая ситуацию. — Но если ты не врёшь... Тогда предать нас мог только один человек.

Я не позволил развить ему эту мысль. Всё должно было решиться здесь и сейчас, и я хлопнул своего спутника по плечу: пора.

Фархада не пришлось подгонять. Он стремительно выскочил из засады и с налёта вышиб дверь плечом. И я в очередной раз подумал, как предсказуем мужчина, чьи глаза ослеплены страстью. Я рассчитал верно. Так верно, что в душу закралась самодовольная мысль: а не сообщил ли мне слепой дервиш хотя бы малой толики своего дара — видеть будущее? Ведь недаром же он принял безропотную смерть в глухом каменном мешке, где по стенам струилась вода и крысы шуршали в куче гнилой соломы, недаром он приходил ко мне в моих снах, и садился на краешек моей постели, и держал мою ладонь в своей... Он ничего не делал просто так, мой слепой дервиш.

Я вошёл в корчму не торопясь, уже зная, что Фархад мёртв. Я знал даже, куда ему вошла стрела — в горло, чуть выше вздетой под чекмень кольчуги. У меня была всего пара секунд.

Ханафи успел только открыть рот — мой нож скользнул по его шее, и крик захлебнулся, не родившись. Я перешагнул через упавшее тело и встал перед Абу-Джафаром.

— Ты... — растерянно начал он.

И в этот момент по моему сигналу в корчму ворвались стражники. Я опустил глаза и посмотрел в мёртвые зрачки Фархада. Я обманул его, сказав, что мы обойдёмся вдвоём, без посторонней помощи. И что стражники будут топать по мостовой: накануне я строго-настрого предупредил их, чтобы надели сапоги на мягкой подошве. И лично проверил каждого, не гремит ли его оружие при ходьбе.

Я не видел, что происходило вокруг — мне было уже неинтересно. Это был мой сценарий, мой кукольный театр, где я знал наперёд каждое движение актёров и каждую реплику. И даже то, что почтенный Абу-Джафар не пожелает сдаться живым — он проглотит яд, прежде чем ему заломят руки за спину.

— Сдох, — сквозь зубы сказал один из стражников. — Прости, господин, мы не успели ему помешать. Жаль, он не успел сказать, кто его нанял.

— Вот он, — произнёс я, указывая на мёртвого Фархада. — Я давно подозревал его, но не мог поверить...

— Но у него нет клейма, — возразил стражник, осматривая плечо бывшего царедворца.

— Неудивительно, — сказал я. — Клеймо носят лишь члены тайного ордена убийц, но не те, кто их нанимает.

В комнате повисла тишина. Но мне вдруг почудилось, будто я слышу тихий смешок, словно кто-то прыснул, не сдержавшись, и тут же прикрыл рот ладошкой. Так смеялся надо мной слепой дервиш, когда я в разговоре с ним изрекал очередную глупость.

— Пойдём со мной, — сказала Регенда. — Я хочу показать тебе кое-что.

Я, по обыкновению, трудился над рукописью. За пять с лишним лет моего пребывания в Меранге книга моя потолстела так, что было трудно удерживать её на коленях. Хотя и нужды в этом больше не возникало: теперь в моём распоряжении была специальная комната в замке, по соседству с библиотекой. Я сам выбрал её и обставил по собственному вкусу. Устелил пол толстым иранским ковром, положил сверху подушечки для сидения и велел поставить низкий столик напротив окна. Когда-то, в далёкой теперь прошлой жизни, у меня была похожая комната во дворце эмира Абу-Саида. Там я занимался решением порученных мне государственных дел и принимал посетителей. Правда, тот зал был побольше размером, отделан побогаче, и за столом сидел не я, а мой писарь и секретарь. Впрочем, это было давно.

Косые солнечные лучи падали на столешницу, покрытую изысканным чёрным лаком. Я склонился над своей работой и не слышал, как вошла Регенда. Она подождала, пока я подниму взгляд, взяла меня за руку и сказала:

— Пойдём со мной.

Крутая винтовая лестница вела вниз, в подземелье. Царица шла впереди легко и уверенно — наверно, ещё малышкой бегала здесь не раз и не два. А её дед, царь Аккарен, тогда ещё крепкий и совсем не старый, поддерживал её за локоток и преувеличенно сердито говорил: «Осторожнее, егоза ты такая. Споткнёшься ведь, а мне отвечай». Двое стражников в тяжёлой броне скрестили перед нами копья, но, тут же узнав, сделали шаг в сторону. Один завозился с ключами, отворил массивную дверь, обитую зеленоватой медью, и мы вошли внутрь.

Это была сокровищница.

Окон здесь не было: просторное помещение освещали масляные факелы вдоль стен. Сундуки с золотыми украшениями, драгоценные камни, ювелирные изделия лучших мастеров, собранные со всего мира, дорогое старинное оружие, покрытое давно минувшей, но не увядшей славой... Нет нужды тратить чернила на описание всего этого великолепия. Я бывал в царских сокровищницах, и я знал, что Регенда это знает.