Александр Тамоников - Кровь на Дону

— Как мы узнаем у вала, что группа на подворье Байгира? — уточнил Гордей.

— А вон, Анвар вышлет к Восточной улице кого-нибудь из своих подчиненных, — кивнул на Баймака князь. — Тот укажет, как не будет разъездов. Зайдет на вершину вала, откуда будет виден наш дозорный, и подаст сигнал. Поднимет руку. То значит, группа на подворье и в безопасности. С этим ясно?

— Да, князь, понятно.

— Дальше, на рассвете, отряды поднимаются на холм и расходятся по дороге до встречи с разъездами, бьют их, после чего… — Савельев говорил и одновременно показывал по карте, что кому предстоит делать.

Закончил словами:

— Нам треба, други, и задание выполнить, и живыми остаться, никого не потерять. Удастся ли то, только Господу Богу известно, но будем надеяться на его милость. Надежды одной мало, посему, Анвар, у конюшни треба делать так… — Савельев объяснил и действия группы подрывников у склада в конюшне. — Там охрана, Анвар, четыре турка. Найдешь способ, как убрать их. Мы же отвлечем на себе охранную рать Юнис-бея. А когда рванут склады, в городе начнется такая неразбериха, что группа подрыва без приключений выберется из города. За отрядами наверняка пойдет преследование, но для прикрытия есть рать Долгинина. С Богом выполним задание и вырвемся из крепости. Далее сюда, заберем обоз с семьями татар и идем скоро до Тихой бухты, где будут ждать казаки с плотами. А, переправившись через Дон, окажемся в безопасности и пойдем на Москву.

— А как же рать Долгинина? Сможет ли она прикрыть нас и уцелеть? — спросил Бессонов.

— У княжича Долгинина пять сотен отборных ратников, наряд с десятью полевыми пушками и два десятка пищальников. Соответственно, обоз крупный с большим запасом пороха зарядов.

— Ну, это другое дело. Один наряд в момент может положить пару сотен, если пальнет ядрами со шрапнелью. А потом второй залп, третий, тут и пищали, да и пять сотен сила немалая. Тем более появление русской рати станет неожиданным для турок.

— И особенно после подрыва крепости, поджога судов, — подхватил Баймак. — Мыслю, не так много желающих подохнуть после огненного ада в Азове останется у Юнис-бея. Если он сам еще выживет.

— Так что, други, план вполне выполним, — улыбнулся Савельев. — Главное, чтобы группа подрыва сделала свое дело.

— Сделаем, — кивнул Баймак. — Но уверен, князь, что от взрыва конюшни огнем возьмутся суда в порту?

— В этом уверен приезжавший к нам турок Айкут Енги, а он, как помощник Юнис-бея, знает обстановку гораздо лучше нас. И не доверять ему после слов князя Серебряного у нас нет оснований.

— Ясно.

— Теперь готовьте дружину, группу. Я озадачу Новика по своему отряду и займусь Лидухой с Горбуном. Ко времени, когда солнце пойдет на закат, полная готовность выхода из крепости. Уразумели, други?

— Уразумели, князь!

— К делам!

Савельев, предупредив Новика, прошел до помещения, где была оборудована кухня.

Лидуха просеивала пшено. Горбун, видно, только принес воды, сидел рядом, похотливо глядя на пышные формы возлюбленной.

Завидев князя, Осип поднялся. Оставила работу и стряпуха.

— Присядьте вместе, — наказал Дмитрий, — поговорить надо.

Горбун и Лидуха сели на лавку, рядом друг с другом.

— Дело такое. Вечером выходим на выполнение главного задания. Я порешил разбить дружину на два отряда и группу подрыва, так как нам предстоит взорвать порох в крепости и уничтожить турецкий флот в порту.

— Ничего себе, — проговорил Горбун, — вот дело так дело.

— Да, дело серьезное, от которого будет зависеть многое в разгроме крымско-турецких войск, особенно подданных султана Селима II, его отборных янычар. Ты, Осип, входишь в мой отряд.

— Добре! — обрадовался Горбун.

— Что делать, я скажу всему отряду. Им занимается Новик.

— Так я пойду к нему?

— Погоди, — остановил его порыв князь, — это еще не все, что ты должен знать и принять.

— А что еще?

— Я говорил о группе подрыва, которая и должна будет исполнить главную роль в то время, когда отряды займутся отвлечением сторожевой рати наместника Юнис-бея.

— А мы тут при чем?

— При том, что я решил в группу подрыва вовлечь Лидию.

— Чего? — Радость на лице Горбуна сменилась хмурью. — Ее-то зачем? Она баба, стряпуха, знахарка, не воин. Коли оказывать помощь раненым, то и в крепости то невозможно…

— Так надо, — оборвал его Савельев.

Он объяснил, зачем привлекается стряпуха, взглянул на нее и спросил:

— Согласна ли ты, Лидия, войти в группу? Без твоего согласия насильно вводить тебя в нее я не стану. Придется менять план, но это ничего, изменим.

— Лидуха, не соглашайся! — воскликнул Горбун. — Это тебе не с дружиной в укрытиях сидеть. Это жизнью рисковать.

— Но ты же будешь рисковать.

— Я — воин.

— А я… я, если не соврал, жена воина, значит, тоже воин. — Она повернулась к Савельеву и твердо произнесла: — Согласная я, Дмитрий Владимирович.

— Что ты делаешь, Лидуха, ведь сгинешь?! — тряхнул головой Горбун.

— Я, Осип, как все.

— Ну, тогда, — наказал Савельев, — заканчивай с приготовлением трапезы и ступай к татарке, что приехала с детьми малыми. Возьмешь у нее одежу татарскую, украшения, что она завсегда носит, пусть она подкрасит тебе, наведет брови, в общем, сделает похожей на татарку. После этого иди к Баймаку и далее будь под его началом.

— Слушаюсь, князь.

— А ты, Осип, ступай к Новику. Хотя пойдем вместе. С Лидухой вопрос решен, след мне заниматься отрядом.

Они вышли на улицу.

— Дмитрий Владимирович, ты же ведаешь, сколь я сделал вместе с дружиной. Оставь Лидуху, я пойду вместо нее и подорву, ко всем чертям, эту конюшню. Всю охрану положу, — просяще посмотрел на князя Горбун.

— Нет, Осип, дел ты, конечно, наворотить можешь много, но сейчас надо действовать аккуратно и хитро. Так что пойдешь со мной. А за Лиду не беспокойся, за ней Баймак присмотрит. Ее место не спереди.

— Значит, оставить Лидуху никак не можно?

— Нет!

— Жестокий ты человек, князь.

— В тебе обида и злость говорят. Приди в себя, успокойся.

— А если бы она отказалась? Тогда ведь оставил бы?

— Тогда оставил бы. Но она согласилась, и хватит пустых речей, Осип, мы на задании, а не на потехе в Москве.

— Извиняй, погорячился, но если…

— Что, если? — повысил голос Савельев.

— Ничего, — буркнул Горбун и замолчал.

Так они дошли до места, где у разбитой стены Новик собрал отряд. Там Савельев взял начало в свои руки, поставив хмурого и злого Горбуна в строй.

Определив задачу, кому что взять, объяснил, что делать поначалу, а потом у деревни, за рвом, в самой крепости.

— Задание, други, опасное, но мы здесь как раз для того, чтобы сполнить его, и дружина сполнит задание государя. Ведь так, други?