Николай Лузан - Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра

14 октября 1978 года Канавин, как обычно, после завтрака направился на службу. Погода выдалась ясная. Солнце нежным теплом ласкало землю. Теплый ветерок игриво трепал его кудри. Под ногами шуршал багряно-золотистый ковер из опавших листьев. В воздухе появилась особенная легкость и прозрачность, которая бывает здесь только в это время года. Кана-вин отдался во власть природы, и в его душе ненадолго воцарился покой.

Скрип тормозов за спиной заставил Канавина встрепенуться. Он обернулся. Рядом с ним остановился армейский УАЗ. Из него, как черти из табакерки, вскочили трое. Они действовали стремительно, скрутили ему руки, набросили на голову непроницаемый черный колпак и затолкали в машину. Внутри у Кана-вина все похолодело, голова пошла кругом. Время для него, казалось, остановилось. Он плохо помнил, как вывалился из УАЗа, на непослушных ногах поднялся по лестнице и опустился на стул. Чьи-то цепкие пальцы сняли с него наручники, а с головы сдернули колпак.

Яркий дневной свет ослепил Канавина, и, когда глаза освоились, то перед ним возникли четверо. Одного из них он узнал — это был руководитель военных контрразведчиков генерал Устинов. Он молчал и немигающим взглядом сверлил Канавина. За его спиной горой возвышался майор не меньше двух метров ростом, в плечах косая сажень. Двое других — капитаны — занимали позицию рядом с Канавиным и стерегли каждое его движение. Он, наконец, пришел в себя и, поерзав по стулу, осипшим голосом произнес:

— Я арестован, товарищ генерал?

— Все зависит от вас, Сергей Александрович, — уклончиво ответил Устинов.

— В чем я обвиняюсь?

Ответа Канавин не услышал. Устинов кивнул головой. Майор-здоровяк прошел к треноге, на ней был закреплен проектор, включил, а затем опустил жалюзи на окне. В полумраке, воцарившемся в комнате, на стене мелькали кадры залов энтографического музея, экспонатов и посетителей. Среди них выделялась группа советских офицеров. Объектив скрытой кинокамеры неотрывно следовал за Канавиным и зафиксировал его встречу с Бруком — Шраммом. Оператору удалось записать даже выражение на лицах собеседников. Они явно были не в духе.

Здесь выдержка изменила Канавину, и он сорвался на крик:

— Хватит! Остановите!

— Борис Сергеевич, остановите запись! — распорядился Устинов и впился пронизывающим взглядом в Канавина.

Тот был раздавлен. Пот ручьями лился по лицу. Грудь судорожно вздымалась. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Ее нарушали тяжелое дыхание Канавина и скрип стула под ним. Устинов выдержал паузу и, стремясь развить успех, нанес следующий сокрушительный удар.

— Сергей Александрович, мне надо пояснять вам, кто такой Брук — Шрамм?

— Н-нет, — обронил Канавин.

— Дальше как, вы сами все расскажете? — продолжал вести тонкую игру Устинов.

Канавин сгорбился и ушел в себя. Устинов напрягся. Многое, если не все решалось в эти несколько мгновений. Канавин мог замкнуться в себе и уйти в отказ. Веские, тем более вещественные доказательства его шпионской деятельности у Устинова отсутствовали. Встреча, пусть даже с разведчиком ЦРУ, — это еще не аргумент, чтобы обвинять в шпионаже. Рискованная игра, затеянная им, строилась на эффекте неожиданности и, похоже, дала сбой. Канавин встрепенулся, поднял голову и заявил:

— Товарищ генерал, вы ошибаетесь. Я не шпион.

У Устинова хватило выдержки, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Сохраняя ровный тон, он потребовал:

— Потрудитесь объяснить, Сергей Александрович!

— Да, Сэм Брук здесь, в Германии, он работает под фамилией Шрамм, действительно является сотрудником военной разведки США. С ним я….

— С ним вы знакомы со времен службы в Таиланде! — перебил Устинов и, чтобы удержать инициативу в своих руках, заявил: — Брук специализируется на вербовках советских военнослужащих!

— Да, — признался Канавин и упавшим голосом произнес: — Вам и это известно.

— И не только, а гораздо больше, чем вы думаете, Сергей Александрович. Продолжайте, я вас слушаю.

— Во время службы в Таиланде я готовил на вербовку одного местного офицера. Он казался мне ценным источником информации. Она действительно представляла разведывательный интерес. Это была не только моя, но и оценка нашего резидента. И когда я вышел на его вербовку… — голос у Канавина сорвался. — Я мог… Мог понять, что он подстава! Самоуверенный болван! Я купился на его информацию. Будь проклят тот день, когда мы встретились!

Нервы у Канавина сдали. Он схватился руками за голову и, покачиваясь из стороны в сторону, завыл на одной ноте.

— Борис Сергеевич, подайте воды Сергею Александровичу! — распорядился Устинов.

Майор налил в кружку воды. Канавин дрожащей рукой принял ее и, расплескивая на пол, выпил до дна. Смахнув с подбородка и куртки капли воды, он поднял голову. В его глазах, казалось, застыла мировая скорбь. Собравшись с силами, Канавин продолжил:

— На ту нашу встречу майор пришел не один, а с Сэмом Бруком. Этот мерзавец стал меня шантажировать и принуждать к сотрудничеству! Но я отказался! Честно! Прошу мне поверить, товарищ генерал!

— Но если вы, Сергей Александрович, отвергли сотрудничество, то почему не доложили о вербовочном подходе со стороны РУМО?

— Испугался! Вы же понимаете, после всего того, что произошло, на моей карьере можно было ставить крест. До окончания командировки в Таиланде оставалось чуть больше месяца, и я думал, что дотяну. Но они достали меня здесь. Дурак! Теперь расплачиваюсь за все! — сокрушался Канавин.

— Сергей Александрович, сколько раз вы встречались с Бруком — Шраммом? — уточнил Устинов.

— Три раза! Всего три! Первый — в Таиланде. Второй — на торжественном приеме. Третий — в энтографическом музее.

— Какие задания давал вам Брук — Шрамм?

— Я отказался их выполнять! Я послал его куда подальше! Сволочь! В следующий раз я набью ему морду! Клянусь, товарищ генерал!

— С клятвами, Сергей Александрович, давайте не будем спешить, — остудил его Устинов и многозначительно заметил: — Давайте вместе поищем выход из ситуации.

Канавин встрепенулся, смахнул с лица пот и спросил:

— Товарищ генерал, если я вас правильно понял, вы намерены использовать меня в игре против американцев?

— Использовать? В игре? Нет, Сергей Александрович, вам предлагается совместная работа в интересах обеспечения безопасности нашего государства! — подчеркнул Устинов и напомнил: — Вы как профессионал понимаете, что в сложившейся ситуации, чтобы избежать уголовного наказания и достойно завершить службу, работа с нами — ваш единственный выход.

— Понимаю! Понимаю! Я согласен! Я выйду на контакт с Бруком! Я выполню ваше задание, товарищ генерал! Я…

— Погодите! Погодите, Сергей Александрович! После вашего последнего разговора с Бруком подобная сговорчивость может только насторожить его.