Андрей Васильченко - Ярославский мятеж

Именно 9 июля в штабе Перхурова понимают, что левый берег Волги перестал быть «наиболее спокойным» . Более того, риск утратить контроль над железнодорожным мостом через Волгу ставил под угрозу все стратегические планы. В итоге исправлять ситуацию в Тверицы был послан опытный военный Карл Гоппер. Тот в своих мемуарах достаточно четко описал причины первых неудач белых на Заволжском участке фронта: «Это объяснялось двойного рода причинами: среди добровольцев было много элементов, ни разу не нюхавших пороху, которые уже простой артиллерийский обстрел принимали за наступление и поэтому страшно грешили в своих донесениях. Главная причина состояла в том, что большинство явившихся на регистрацию, очевидно, полагали, что переворот уже кончен, но, когда увидели, что приходится еще драться, постепенно исчезали по своим домам, вместе с оружием, и уследить за ними в уличных боях не было ни малейшей возможности» . Даже несмотря на то, что в итоге красноармейцы отошли на свои прежние позиции, на следующий день из Данилова «наверх» была отправлена телеграмма: «Объединенный отряд вологодских, любимских, буйских советских войск имел успех. Разбит штаб белогвардейцев около разъезда Филино. Наше положение блестяще». В штабе Северной Добровольческой армии было решено, что Тверицы превращаются в важный участок фронта, а потому туда перебрасывалось через Волгу около 450 бойцов из числа «белых» повстанцев.

Вопрос о переброске дополнительных сил повстанцев на левый берег требует отдельного рассмотрения, поскольку это не было простой задачей. К 9 июля, когда южная часть моста оказалась в руках красных войск, там были установлены пулеметы – переправа через Волгу сразу же стала рискованным предприятием. Переброска ударных сил в Тверицы шла в несколько этапов, для чего использовались несколько пароходов и так называемых дачных пароходиков. Еще до революции Ярославль был крупным центром водного сообщения, причем здесь имелась самостоятельная пристань известнейшего пароходства с непривычным для этого названием «Самолет». В одной из своих разработок братья Шевяковы сообщали: «Все дни восстания простояли в Ярославле три больших “самолетовских“ парохода. “Князь Симеон Гордый”, “Князь Василий Костромской” и “Великая княжна Татьяна Николаевна”, ставшая по иронии судьбы “Добрыней Никитичем”. Суда немало пострадали от пуль и осколков, а их экипажи пережили весь ужас 16-дневной осады, потеряв убитыми двух человек. Двухпалубные товаро-пассажирские пароходы “Добрыня Никитич” (со дня спуска на воду и до апреля 1917 года назывался “Великая княжна Татьяна Николаевна”) и “Князь Симеон Гордый” были в числе лучших на волжском флоте. Построенные в 1914 году на нижегородском заводе “Сормово” специально для общества “Самолет”, они имели внушительные размеры – длину соответственно 95 и 75 метров, ширину 9 и 8 м – и мощные паровые машины в 1250 и 580 индикаторных сил. Чуть поменьше был товаропассажирский пароход “Князь Василий Костромской”, его длина достигала 65 метров, а мощность машины переваливала за 270 сил. Спущенный на воду в 1887 году в Бельгии на заводе “Коккервиль”, он в 1913 году был капитально перестроен и отремонтирован».

Пароходы уже не раз вызвали опасение у советской власти. Так, например, в 21 час 6 июля 1918 года председатель Даниловского Совета Ярославской губернии сообщил по прямому проводу в Вологду, что в 6 часов утра «сего числа из Нижнего Новгорода в Ярославль прибыло на двух пароходах две тысячи белогвардейцев с броневиком, орудиями и пулеметами» , которые захватили город. Эти далекие от истины сведения были незамедлительно переданы радиотелеграфом в Москву, Ленину и Троцкому. В действительности же за несколько дней до восстания в Ярославль на двух больших пассажирских пароходах прибыли именно красноармейцы, которых стягивали в город, поскольку «здесь что-то замышлялось» . Большая часть красноармейцев прибыла в Ярославль на «Добрыне Никитиче» (в прошлом «Великая княжна Татьяна Николаевна»), который считался лучшим судном в верхневолжской «тройке». Исследователи так описывали его: «Он был… шедевром мирового судостроения. В Европе не было судов, равных ему по величине и мощности. На ходовых испытаниях он развил скорость 23,4 версты в час. Пароход был не только очень вместительным (общая грузоподъемность составляла 480 тонн), но и удобным для перевозки пассажиров и грузов. На его главной палубе в носовой части располагались помещения 3-го класса – двухместные каюты, а в промежутках между ними – двухместные кабины без дверей. Всего здесь было 98 мест. Между кормовым пролетом и открытой кормовой палубой находились помещения 4-го класса с 32 двухъярусными койками по бортам и буфет. Средняя, свободная от коек часть палубы была отведена для размещения груза, а при его отсутствии – для палубных пассажиров. В кормовой части главной палубы была устроена санитарная каюта с изолятором на две койки. На второй, легкой палубе были расположены помещения 1-го и 2-го классов. Первый класс включал 11 двухместных кают, специальную каюту для молодоженов и столовую с салоном в ее передней части. Второй класс – 15 одноместных и 19 двухместных кают и свою отдельную столовую. На пароходе были также парикмахерская, фотосалон и ванные комнаты. Все эти удобства дополнялись прекрасной отделкой судна дорогими материалами».

6 июля эти пароходы пытались увести из Ярославля, но повстанцы все-таки смогли их захватить. При этом был убит капитан «Добрыни» Дмитрий Маматов, который активно поддерживал советскую власть (позже в честь него переименуют пароход «Князь Юрий Суздальский»). В советской историографии это событие было описано следующим образом: «Услышав отдаленную, но усиливавшуюся стрельбу в городе, Маматов поднялся на мостик и увидел бегущих по берегу офицеров и солдат. Они направлялись к пристани с намерением захватить “Добрыню Никитича” и использовать для перевозки своих войск в приволжские пункты. Мгновенно оценив обстановку, капитан приказал готовить машину, рубить чалки и – полный вперед… Прицельный огонь из винтовок и пулемета с дебаркадера не остановил движения парохода. Но герой капитан Дмитрий Дмитриевич Маматов пал на мостике от вражеской пули. Судно получило повреждения».

Впрочем, большая часть перевозок с одного берега Волги на другой осуществлялась небольшими пароходами, которые некогда принадлежали «Товариществу Кашин и К». Это были как дачные пароходы, так и колесные машины вполне приличных размеров. Самыми маневренными были суда, известные ярославцам как «пчелки» («Пчелка № 1» и «Пчелка № 7»), построенные в Рыбинске соответственно в 1902 и 1911 годах. Эти суда имели длину 19 и 23 метра, паровые машины мощностью 35 и 80 индикаторных сил, пиронафтановое освещение. Первый из них мог перевозить в помещениях 1-го и 3-го классов 100 пассажиров и 8 тонн груза на палубе, второй – 150 пассажиров и 13 тонн груза. Однако одна из «Пчелок» очень сильно пострадала от пожара, случившегося буквально накануне «мятежа», а вторая в ходе июльских событий получила массу пробоин и повреждений от пулеметных пуль. Как бы то ни было, но обе стороны готовились к повторному столкновению в Тверицах.