Андрей Васильченко - Ярославский мятеж

О прибытии Гузарского в Ярославль комендант станции Всполье вспоминал так: «Теперь вернусь к приезду товарища Гузарского. Прибыл довольно энергичный поручик». Судя по всему, не все из ярославских «красных» отнеслись к этому назначению с энтузиазмом. Можно предположить, что имели место и проблемы с подчинением приказам Гузарского. На это указывает телеграмма С. Аралова о «распределении обязанностей между командующими Красных войск, наступавших на Ярославль с севера и юга». Телеграмма была направлена в Данилов, а потому можно со стопроцентной уверенностью говорить о том, что она была предназначена для Геккера. Приведем текст этого документа целиком: «16 июля 1918 г. В Данилов из Москвы 16-го 18 ч. 18 мин. Вне очереди. Для объединения операциями против Ярославля с севера назначен тов. Геккер. Для объединения операциями с юга назначается тов. Гузарский, в помощь ему тов. Нейман».

25 июля журналистам газеты «Известия ВЦИК» удалось побеседовать с Гузарским, вернувшимся в Москву с Ярославского фронта, и днем позже опубликовать подробный отчет об этой беседе. В статье «Еще о Ярославле» журналисты указали, что в беседе с ними товарищ Гузарский сообщил интересные сведения, рисующие ход борьбы советских войск с белогвардейскими отрядами, завершившейся полным разгромом повстанцев. Нам же это позволяет установить, в каком состоянии Гузарский обнаружил положение в местах боев, когда прибыл в Ярославль. Командующий фронтом рассказал: «…К 14 июля положение у Ярославля представлялось в следующем виде. Окраины города были почти совершенно выжжены. Советских частей в это время было далеко не достаточно для того, чтобы можно было вести более или менее активную борьбу с мятежниками. Отряды наших войск помимо своей малочисленности были слабо вооружены и действовали разрозненно, не будучи объединены в едином центре, который руководил бы военными операциями во всем их объеме, во всю ширину фронта. Напротив, положение противника к этому времени сложилось благоприятно. За предшествующие 9 дней он успел прекрасно соорганизоваться в хорошо дисциплинированную воинскую массу. Во главе контрреволюционных отрядов находились опытные военные руководители, которые действовали по плану и указаниям белогвардейского штаба. Кроме того, положение противника усиливалось еще тем, что ему удалось захватить арсенал, в котором среди прочего снаряжения имелось большое количество пулеметов. Этим объясняется то, что действия наших частей вначале не могли быть успешными. У нас было не только мало руководителей, но ощущался недостаток даже в опытных рядовых работниках, в результате чего наши отряды страдали отсутствием сплоченности и организационной спайки. Таким образом, задача осложнялась, ибо предварительно необходимо было энергично поработать над организацией и приведением в стройный боевой порядок находящихся перед Ярославлем отрядов. Несколько хромала в первое время также и техническая часть, чего нельзя было сказать о противнике, который, укрепившись на превосходных позициях, придал войне характер позиционной, имея вдобавок в своих руках ряд зданий, из коих каждое представляло для полевой артиллерии как бы особую крепость».

О том, что боевые действия на окраинах Ярославля рисковали превратиться в затяжную «позиционную войну», в ходе которой красные части едва ли могли пробиться в центр города, свидетельствует также стенограмма переговоров командующего силами Ярославского округа Неймана с оперативным отделом народного комиссариата по военным делам. В разговоре сообщалось следующее: «Ночь на 14 июля прошла спокойно, активных действий, как со стороны противника, так и со стороны нашей не происходило, кроме обстрела нами артиллерией Главпродсклада, которым питался противник и который сгорел. Штаб белогвардейцев помещается в здании государственного банка. Противником занята небольшая часть центра города; в его распоряжении имеется большое количество предметов, которыми при наступлении оказывает упорные сопротивления, стреляя из окон зданий церквей; весь город окружен войсками. Фронт делится на три участка. По ту сторону Волги мне удалось вчера установить связь с Костромским отрядом; остальные отряды, находящиеся по ту сторону Волги, связи с нами не имеют».

Прибывший в Ярославль Гузарский первой задачей поставил сомкнуть кольцо блокады вокруг Ярославля, после чего можно было приступать к планомерной ликвидации мятежа. Смыкание разрывов в линии фронта красных частей началось незамедлительно, уже на следующий день, 15 июля помощник Гузарского Щеткин сообщал в Москву: «Положение благоприятное, противник наполовину из насильно набранных под угрозой рабочих. Замыкаем его в мешок». Впрочем, и Гузарский явно не слишком четко представлял себе ситуацию в Ярославле, например, из его штаба излишне оптимистично сообщали в народный комиссариат: «Есть надежда дня через полтора или сутки совершенно уничтожить мятеж». Впрочем, кольцо окружения удалось замкнуть вполне оперативно. Позже Гузарский рассказывал журналистам газеты «Известия ВЦИК»: «Нам пришлось приспособиться к обстоятельствам и, со своей стороны, перейти к правильной осадной борьбе. К этому времени подошел с отрядами архангельский окружной военный комиссар Геккер, бывший выборный командир 8-й армии, человек с большой энергией и очень сведущий в военном деле, обладавший широкими военными познаниями. Он немедленно по прибытии на фронт стал зажимать вокруг мятежников кольцо с севера, постепенно взяв станцию Фипино и пригородную слободку Урочь, а затем Тверицы. Одновременно по Волге нами были расставлены вооруженные сторожевые пароходы, имевшие связь с небольшими пехотными отрядами. В результате всех этих мер, проведенных быстро и решительно, кольцо наших войск вокруг Ярославля тесно сомкнулось. Такова была первая боевая задача, успешное выполнение которой уже позволяло перейти к наступательным действиям, каковые нами и были вслед за тем предприняты».

Ситуация для красных вдвойне осложнялась тем, что действовавший на заволжском берегу Геккер самолично решил начать наступление. Возможно, он хотел проявить инициативу, но не исключено, что предпринял операцию исключительно из честолюбивых соображений, будучи «обиженным» командиром из Москвы. Как бы то ни было, но в день прибытия Гузарского в Ярославль на левом берегу Волги начались тяжелые бои. Командующий войсками Костромской губернии сообщил Гузарскому о захвате в минувшие сутки частями Геккера станции Филино и о выходе разведки 6-го Тукумского латышского полка к железнодорожному мосту, об ожидаемом скором прибытии на эту станцию всего полка, дальнобойных орудий и других регулярных частей из Петрограда. В одном из своих совместных материалов Юрий Шевяков и Владимир Мясников отмечали: «С утра 14 июля боевые части Геккера около тысячи человек двинулись в наступление на Заволжский боевой участок, где оборонялось 200 повстанцев. Потеряв 22 человека убитыми и ранеными, красные к исходу дня заняли почти все Тверицы. К вечеру латышская разведка продвинулась через железнодорожный мост на правый берег и вышла на ст. Всполье, к штабу Гузарского. Красные войска, тесно сблизившись, не только с противником, но и друг с другом, усилили неразбериху». В частности, красная артиллерия открыла ураганный огонь по своим же частям, приближающимся с другого берега Волги, полагая их идущими на прорыв белогвардейцами. Связь между расположенными на разных берегах Волги красными частями шла через разные города, сначала через Петроград, затем через Рыбинск. Когда красные накрыли артиллерийским огнем собственные же части, в Рыбинск летит телеграмма: «Необходимо немедленно предупредить Московские и действующие со стороны Рыбинска Советские части о необходимости прекратить артиллерийский огонь по Северному берегу Волги, ибо наши несут потери и нет возможности установить через Волгу связи. Необходима поддержка, ибо приходится брать каждое здание боем. 14 июля 23 часа. № 57 командующий Ярославским районом Геккер». Потери от «дружественного огня» были настолько велики, что в дело приходится вмешиваться лично начальнику оперативного отдела НКВМ Аралову.