Андрей Васильченко - Ярославский мятеж

В итоге, несмотря на торжественные реляции и обещания взять Ярославль в кратчайшие сроки («Операция близится к концу, тогда и будут сообщены подробности») , красное командование было вынуждено признать свою очередную неудачу. Гузарский докладывал наверх: «Блестяще начатое наступление привело к весьма скромным результатам, так как сказались скудность технического материала и малая выдержка пехоты, которая много забрала, но не удержала, так как неспособна укреплять занятое». В лагере повстанцев подобное развитие событий рассматривали если не как очевидную победу, то по меньшей мере как благоприятное стечение обстоятельств. Именно тогда было издано специальное обращение к ярославцам. В нем говорилось: «Уже 9-й день ведет свою геройскую борьбу с наседающим на него со всех сторон противником Ярославский отряд Северной Добровольческой Армии. Город Ярославль несет огромные жертвы и людьми и имуществом, но население города должно нести эти жертвы, веря, что ни одна жертва зря не пропадет, что каждая капля невинной пролитой крови идет на дело строительства новой свободной и великой России, чуждое междоусобной брани и жажды ее. Разрозненная, разбитая, ослабленная врагом, эта страна будет игрушкою в руках любого ловкого авантюриста. Наоборот, единая, собранная, сплоченная национальной идеей Россия должна выйти победительницей в начавшемся разгаре борьбы. Перст истории указал на наш город, и нужно верить, что Бог спасет нашу родину в настоящую тяжелую годину. Воспрянь же, Русь, и кликни клич и принеси еще жертву для ее возрождения. Нужно твердо помнить и отчетливо знать, что выход только в победе, мужестве и самоотвержении. Твердо решившись отстоять свое благополучие, нужно собрать все силы душевные и телесные и довести дело до конца, не предаваясь малодушию и унынию. Главный враг на войне – суетливость, нервность. Давайте делать каждый спокойно свое дело, к которому он приставлен в грозную годину, интересоваться им и доводить его до самых лучших результатов, доверяя, что и всякий также делает свое дело. Бог поможет нам и Ярославлю с его святынями, и от него пойдут здоровье и сила в тело нашей несчастной родины».

Для красных обстановка становилась, в известной мере, критической. К ночи 16 июля, собрав войска, главнокомандующий Геккер, командующий фронтом Гузарский, его помощник Нейман, начальник штаба Дмитровский и военный комиссар Ярославского округа Аркадьев разработали план решительного штурма города. Наступление планировалось начать одновременно на всех четырех боевых участках, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. Главный удар должны были нанести сосредоточенные на втором боевом участке 1-й и 2-й сборные Московские отряды, сводный батальон 1-го Варшавского Революционного Красного полка (всего 700 бойцов с 3 броневиками). Закрепить предполагаемый успех должны были Шуйский и Галичский отряды (более 400 человек), переброшенные ночью на станцию Всполье с третьего боевого участка. В своей совместной статье, посвященной штурму города, который состоялся 16 июля 1918 года, Юрий Шевяков и Владимир Мясников отмечали: «Отряд Предатченко, наступая по Большой Рождественской улицы, обязан был овладеть духовной семинарией, мельницей Вахромеева и Спасским монастырем. Отряду Ануфриева приказывалось по Никитской, Варшавскому полку – по Власьевской, рыбинскому отряду – по Малой Углической улице. После захвата Спасского монастыря и расположенного рядом „американского моста“ 1-й и 2-й сборные Московские отряды планировалось повернуть на север для наступления к Ильинской площади и губернаторскому дому».

Упоминание авиационной подготовки не преувеличение. Первые «красные» аэропланы прибыли в окрестности Ярославля фактически вместе с Гузарским. Это были воздушные машины типа «Ваузен». Поначалу военные летчики должны были лишь заниматься разведкой, как говорилось в приказе, «выяснять точное расположение наших частей и банд противника» . Впрочем, очень быстро выяснилось, что разведку осуществлять было затруднительно. В сводке за 15 июля сообщалось: «Сегодня военный летчик Целмин с мотористом Скробуком вылетали для пробы собранного аппарата по направлению к Ярославлю на 15 верст. Города совершенно не было видно ввиду туманной дымки и низко опустившихся облаков». Именно тогда было решено, что аэропланы будут использоваться для бомбардировки города. На отрывном листке специального военного блокнота Гузарский оформил боевое распоряжение № 17 командиру 23-го авиаотряда Илье Сатунину: «С получением сего предписываю вам подняться над Ярославлем, где сбросить бомбы над прилегающим к Волге кварталом, в частности, над губернаторским домом, что возле Ильинского собора, а также на собор. Полет закончить не позже 8 часов утра – время, когда наши части должны перейти в наступление. Если возможно, совершите два или три полета».

Одновременно с этим Гузарский запрашивает у Москвы химическое оружие, которое он планировал применить на территории Ярославля . «Необходимо заменить вышедшие из строя броневики, прислать новые броневики, а также тяжелую батарею, снаряды, в том числе химические и зажигательные». Позже просьбы прислать химические снаряды становились едва ли не ежедневными. Сложно сказать, в каком объеме они были использованы в Ярославле. Поисково-исследовательская группа «Июль 1918 года» (А.Б. Киселев и Н.У. Козак) нашла в церковноприходских книгах единичные упоминания о захоронениях трупов со «странными следами отравления» . Судя по всему, химические снаряды использовались только на конечной стадии ликвидации «мятежа» и в весьма ограниченном объеме. В любом случае, это ставит крест на версии, что впервые в ходе Гражданской войны химическое оружие использовал Тухачевский против тамбовских крестьян – это заметно раньше сделал Гузарский в отношении восставших ярославцев.

Рано утром 16 июля, впервые за все время боев, по мосту с левого берега Волги на правый был переправлен эшелон с красноармейцами. После этого со станции Всполье на станции Филино и Урочь двинулся красный бронепоезд, чтобы поддержать огнем своих пулеметов атаку красных отрядов в Тверицах. На огневую позицию вблизи моста через Волгу вышел также другой бронепоезд. Началась артиллерийская подготовка штурма, в которую включилась вся остальная красная артиллерия. Одновременно с этим в воздух поднялись два аэроплана, с которых летчики Сатунин и Белозеров сбросили на центр города двадцать десятикилограммовых бомб. В одной из статей штурм города описывался так: «В 9 часов угря пехота, поддержании броневиками, начала атаку и значительно продвинулась вперед. Бойцы Рыбинского отряда овладели зданиями Ярославского морского артиллерийского склада, где захватили четыре 6-дюймовые крепостные гаубицы, восемь 57-мм канонирных пушек и пленили 62 человека работников склада и мирных жителей, прятавшихся там от обстрела. Вскоре, однако, одна на красных пушечных бронемашин была подбита на Владимирской улице выстрелом из орудия белого броневика „Добрыня“, а другая расстреляна бронебойными пулями. Пехота не сумела закрепиться на захваченном рубеже и отступила. После новой артиллерийской подготовки, хотя и с опозданием, позволившим повстанцам оправиться, красные цепи вновь двинулись вперед и заняли небольшую территорию. Потери наступающих за день боя превысили 60 человек убитыми и ранеными, а церковь Ильи Пророка так и осталась для них недосягаемой. Весь день тяжелый бой шел и на левом берегу Волги. К ночи здешнее командование подсчитало трофеи трехдневного наступления: взято в плен 50 белогвардейцев, 1 грузовой автомобиль, 3 воза винтовок и 3 пулемета. Возглавляемые Полковником Карлом Гоппером 80 повстанцев все же удержали за собой несколько разрушенных кварталов в Тверицах».