Вячеслав Кондратьев - Великая Парагвайская война

За полтора месяца, пока длилось следствие, через руки этих палачей и их подручных прошло более 600 человек – от министров, генералов и их жен до простых солдат. Работали дознаватели весьма эффективно: все те, кто не умерли от пыток, «признались» в подготовке убийства Лопеса и предательских связях с врагом. Примечательно, что в начале каждого письменного «признания» обвиняемые должны были указать, что оно сделано добровольно, а не под принуждением.

Конечно же, не забыл падре и про епископа, к которому у него были давние счеты. Не составило большого труда заставить кого-то из подследственных написать, что Паласиос являлся одним из главных заговорщиков. А через два дня исхлестанный кнутом глава парагвайской церкви уже писал дрожащей рукой «чистосердечное раскаяние».

Канцлер Хосе Бергес

Никаких судов, даже в самой упрощенной форме, не проводилось. Приговор выносили все те же «кровавые прокуроры», как за глаза прозвали Маиса и Авейро, причем для всех обвиняемых он был один – смерть. Самооговор и раскаяние в мнимых преступлениях не смягчали вердикт, а лишь избавляли от пыток. Лопес лично визировал приговоры и назначал даты приведения их в исполнение. В числе прочих он обрек на казнь и своего брата.

Неизвестно, сколько еще «заговорщиков» оказалось бы в ямах, если бы не наступление союзников. 15 августа аргентино-бразильские войска отправились в поход к реке Тебикуари. 19 августа они повторно заняли оставленный парагвайцами поселок Вилла-дель-Пилар и без промедления двинулись дальше.

Парагвайские разведчики ежедневно докладывали, что враг приближается, но самым грозным предупреждением стало появление 24 августа у Сан-Фернандо трех бразильских броненосцев, обрушивших на ставку Лопеса огонь своих орудий.

И тут выяснилось, что место для лагеря выбрано крайне неудачно. Берег в этом районе был низким и пологим, почти вровень с водой, а за ним простиралась столь же низкая и плоская болотистая равнина без каких-либо естественных укрытий. Земляной вал, который солдаты успели насыпать вдоль берега Тебикуари, ограждал лагерь лишь с южного направления, откуда ожидалось наступление противника. А со стороны реки Парагвай Сан-Фернандо простреливался насквозь.

Шести- и семидюймовые фугасные снаряды разносили в щепки деревянные постройки и крушили блиндажи, не рассчитанные на противостояние таким калибрам. Обстрел продолжался до тех пор, пока броненосцы не израсходовали боекомплект. В результате лагерь был буквально стерт с лица земли, погибло свыше 150 солдат и офицеров, еще несколько сот человек получили ранения и контузии. Уцелело лишь несколько домов и хижин, в том числе стоявший на отшибе тюремный барак.

Младший брат парагвайского диктатора Бениньо Лопес

Бомбардировка наглядно показала, что позиция Тебикуари непригодна к обороне и что в случае атаки при поддержке корабельной артиллерии она не устоит, а попытки удержать ее приведут лишь к новым бессмысленным жертвам. Многие парагвайские офицеры понимали это и раньше, но они не перечили Лопесу, приказавшему разбить лагерь и построить оборонительную линию именно здесь.

Маршал хотел остановить врага как можно дальше от столицы, а предложение отвести войска на более удобный рубеж могли быть расценены им как пораженчество, от которого один шаг до предательства. Судьбы расстрелянного полковника Роблеса и ожидавших казни генералов Барриоса и Бругеса не располагали к спорам с диктатором. Парадокс заключался в том, что парагвайские военные, не раз проявлявшие отвагу в боях, становились удивительно робкими и сговорчивыми под взглядом тирана.

Но 24 августа Лопес сам понял свою ошибку и приказал отступать дальше на север. Одновременно он распорядился провести массовые казни «заговорщиков». Вечером того же дня были выведены в поле и расстреляны 200 человек, на следующий день – еще столько же. Тех, кто не умирал сразу, докалывали штыками.

При этом в расстрельные списки, утвержденные диктатором, почему-то включили только людей, не занимавших видных должностей – солдат и младших командиров, рядовых священников, рабочих и мелких служащих. С казнями высокопоставленных узников – министров, полковников, генералов, чиновников высокого ранга, дипломатов, а также епископа Паласиоса и своего брата – Лопес по какой-то причине, о которой мы уже никогда не узнаем, решил повременить.

Бразильская карикатура на Франсиско Солано Лопеса времен Парагвайской войны

В последних числах августа парагвайская армия ушла на новую позицию. По рекомендации Джорджа Томпсона ее решили соорудить вдоль правого берега реки Пикуисири, у ее впадения в Парагвай. Эта местность, расположенная в 100 километрах к северу от Сан-Фернандо, гораздо лучше подходила для обороны благодаря своему холмистому рельефу и высоким, обрывистым речным берегам.

На одном из больших холмов, у поселка Ломас-Валентинас, Лопес разместил свою штаб-квартиру, а неподалеку, в лесном урочище Потреро-Мармора, соорудили тюрьму для оставшихся заключенных, пригнанных под конвоем из Сан-Фернандо.

1 сентября союзники форсировали Тебикуари и заняли опустевшую территорию бывшего лагеря. За тюремным бараком они обнаружили сотни трупов, лежавших длинными рядами. Сперва их приняли за погибших от огня броненосцев, но потом разглядели, что на телах видны только пулевые и штыковые ранения. Полную ясность в картину произошедшего внесло то, что у всех мертвецов руки были связаны.

Опять же, неизвестно, почему казненных не похоронили. Быть может, парагвайцы уходили слишком поспешно и просто не успели этого сделать. Однако возможен и такой вариант, что Лопес специально оставил врагам это жуткое «послание» с целью их запугать и продемонстрировать готовность пойти на все в борьбе за сохранение власти.

Но если верно второе предположение, то расчет диктатора не оправдался. Бразильцы и аргентинцы, потрясенные картиной расправы, еще больше укрепились в решимости довести войну до полной победы.

Оборонительная линия Пикуисири, построенная в сентябре 1868 года, оказалась гораздо мощнее и протяженнее, чем линия Диаса, о которую двумя годами ранее сломал зубы генерал Митре. Правым краем она упиралась в реку Парагвай, а левым – в озеро Ипоа, раскинувшееся на нескольких десятках квадратных километров. За озером начинались густые джунгли, делавшие невозможным фланговый обход. С фронта позицию прикрывала речка Пикуисири с высоким северным берегом и низким, болотистым – южным.