Вячеслав Кондратьев - Великая Парагвайская война

10 августа Гастон Орлеанский с юга подошел к городу. Оценив обстановку, принц решил, что имеющихся у него сил вполне достаточно, и не стал дожидаться дивизии Митре. Он приказал окружить Пирибебуй, занять господствующие высоты и установить на них артиллерию. С этих позиций городок был как на ладони, а дальнобойности нарезных пушек вполне хватало, чтобы накрыть его целиком.

Одновременно принц дал команду рубить деревья и делать штурмовые лестницы. В тот же день он отправил в город парламентеров с предложением сложить оружие, на что Кабальеро ответил: «Мы остались здесь не для того, чтобы сдаваться, а чтобы сражаться и умереть!»

Следующий день прошел в приготовлениях к штурму, а рано утром 12 августа бразильский главком еще раз обратился к Кабальеро, предложив во избежание бессмысленных жертв выпустить из города хотя бы женщин, престарелых и малолетних. Но полковник снова отказался, заявив, что в городе находятся только его доблестные защитники, которые сумеют за себя постоять.

В 6 часов утра, сразу после возвращения парламентеров, принц распорядился начать артподготовку. 47 орудий с двух направлений открыли по городу перекрестный огонь. Если до этого момента информация из парагвайских и бразильских источников, описывающих битву за Пирибебуй, в целом совпадает, то дальше начинаются радикальные противоречия. Бывшие противники излагают события абсолютно по-разному.

Палаточный лагерь бразильской армии в Парагвае

Сперва дадим слово парагвайцам. В их изложении дела развивались так:

Обстрел города продолжался четыре часа, после чего бразильские войска пошли на приступ, но гарнизон отбил атаку, истребив множество врагов. Затем последовал новый штурм, однако он тоже был отбит. Парагвайские артиллеристы, когда у них закончилась картечь, заряжали пушки камнями, гвоздями и осколками стекла от разбитых бутылок. Юные солдаты и женщины-амазонки поражали врагов из ружей, хладнокровно и метко стреляли даже старухи.

Однако защитники тоже понесли большой урон от вражеской артиллерии, поэтому третью атаку они отразить не смогли, хотя в ней был убит бразильский генерал Мена Барето. Через 5 часов после начала первого штурма враги ворвались в город и устроили страшную резню, убивая всех без разбора, так что «кровь текла по улицам как вода при сильном ливне». Захваченного в плен Кабальеро, а заодно и мэра города Патрисио Мареко бразильцы схватили и расстреляли по личному приказу Гастона Орлеанского.

Гастон Орлеанский (в центре, опирается на саблю) среди бразильских офицеров и гражданских чиновников

Автору вышедшей в 1968 году в Парагвае книги о героях Великой войны с характерным названием «Рычание львов» (Rugidos de Liones) Вальтеру Бонифаци такой банальный способ казни показался недостаточно драматичным. Поэтому он написал, что Кабальеро привязали к орудийному лафету и зверски высекли кнутом на центральной площади города, а потом там же отрубили голову. Причем все это происходило на глазах у его жены, которую бразильцы заставили присутствовать при расправе.

А полковник Хуан Кризостомо Центурион, бывший главный редактор пропагандистского журнала «Кабичуи», в своей книге пошел еще дальше, написав, что Кабальеро, опять же, на центральной площади и на глазах у жены разорвали на части четверкой лошадей. Кроме того, по словам Центуриона, «безумный принц» в отместку за гибель более 500 его солдат и генерала Мена Барето приказал сжечь переполненный больными и ранеными городской лазарет, а тех несчастных, которые пытались выбраться из огня, бразильцы заталкивали обратно штыками. На основании столь жутких историй в Парагвае за Пирибебуем закрепился эпитет «столица мучеников».

При этом необходимо отметить, что ни Центурион, ни другие парагвайские авторы, живописавшие ужасы Пирибебуя, не только не были их очевидцами, но и не ссылались на каких-либо конкретных свидетелей. Все их описания в лучшем случае – пересказы слухов и легенд, причем сделанные через много лет и даже десятилетий после описываемых событий.

Однако сохранилась бразильская военная документация, а также – немало воспоминаний участников сражения со стороны альянса. Как уже было сказано, они представляют совершенно иную картину, совпадающую с парагвайской лишь в отдельных деталях.

Бразильский кавалерист с пленным парагвайцем

Согласно бразильским документам артиллерийский обстрел города продолжался не четыре, а около двух с половиной часов. Огонь велся фугасными снарядами, от которых в Пирибебуе сразу начались пожары. Вскоре пламя охватило целые кварталы деревянных построек. Парагвайские пушки пытались отвечать, но их ядра не долетали до вражеских позиций.

В 8.30 стрельба прекратилась, и войска тремя колоннами с трех направлений пошли на штурм. В атаке участвовали бразильцы и небольшое число аргентинцев, а уругвайские батальоны оставались в резерве. Одну из колонн возглавлял бригадный генерал Мена Барето, но он почти сразу был смертельно ранен пулей в живот и умер через несколько часов. Защитники города вели ружейный огонь из-за брустверов, а когда бразильцы приблизились, пушки дали картечный залп, но атакующих это не остановило.

В 8.45, преодолев вал с помощью штурмовых лестниц, союзники ворвались на вражеские позиции. Лишь немногие парагвайцы вступили в рукопашную, а остальные бежали, не оказав сопротивления. Но бразильские солдаты, разъяренные гибелью своих товарищей, гнались за ними, рубя саблями и разя штыками в спины. Бразильцы признают, что при этом, помимо взрослых мужчин, было убито много подростков.

К девяти часам все уцелевшие парагвайцы сдались. Таким образом, по бразильским данным, битва продолжалась всего полчаса. В плен попало 1117 человек, из них около 700 раненых, обожженных или контуженных. На укреплениях и в самом городе союзники насчитали 683 трупа (по другим данным – 730), многие из которых обгорели до неузнаваемости.

Генерал Жозе Луис Мена Барето

Однако изрубленное тело команданте удалось опознать по дорогому мундиру с золотыми эполетами. Бразильцы утверждают, что он погиб в рукопашной. Относительно госпиталя они пишут, что этот большой деревянный барак с тростниковой крышей вспыхнул еще при артобстреле, а когда штурмующие добрались до него, он уже обрушился, похоронив под горящими обломками тех, кто не смог выбраться из пламени. Убийства пленных и мирных жителей союзники категорически отрицают.